Размышление о Ветре

Психология воинов ниндзя

 

От автора 

 

Вступление книжек мало кто читает. Я и сам просматриваю вступление уже после того, как прочитаю книгу. Поэтому вместо обычного вступления автора я решил изложить свои мотивы написания данной книги. Если мотив того кто создал книгу понятен, тогда и книга становится гораздо доступнее читателям. Я решил приоткрыть философию Ниндзя для российских читателей. Вначале думал, что напишу брошюрку для детишек, а по факту получилась книжка не детская. Она, конечно, написана как сказка, и хоть я занимался, когда-то наукой, представляю себе, как нужно писать книги научные, но я не японист- культуролог. Пусть культурологи думают сколь научными являются их книги, мне важнее донести до читателя понимание образа жизни тех, кого японцы стали называть Ниндзя. Как в России можно использовать эти навыки и в чем заключается особенность мистики редкого японского учения.

Почему я вообще взялся за столь сложную тему? Отвечу так. Подобная борьба и философия становится в нашей стране популярнее. Появляются организации, обучающие Ниндзюцу, и литература тоже появляется. Книги о Ниндзюцу конечно есть. Это переводные издания книг написанных иностранными специалистами. Россиянами, тоже сделано немало, хотя в нашей стране эту борьбу реально стали изучать только в последнее десятилетие. Меня радует то, что начали и россиянам разъяснять столь сложное японское боевое искусство и философию. Но описание духовного мира терпеливых и их религиозно-философские взгляды из книг российских авторов сложно понять.

Мое видение этой проблемы наверняка не такое как у большинства российских мастеров данного искусства и тех, кто написал книги на подобную тему. Наверно потому, что я не стремлюсь переписывать уже известных европейских авторов книг по Ниндзюцу и не повторяю мнение авторитетных мастеров. Нет у меня желания ссылаться на специалистов из-за рубежа, особенно в вопросе психоподготовки. Я опираюсь только на устные традиции и свой незначительный опыт в освоении этого боевого искусства. Сразу хочу заметить, что я на авторитетность не претендую.

Не считаю себя и мастером столь сложного искусства, потому что не знаком с ним полностью. Я могу оценить только фрагменты, и по ним судить о целостной когда-то системе. Моё личное видение столь сложного боевого искусства, конечно, не является бесспорной оценкой того, как воспринимали мир японские лазутчики Ниндзя в древней Японии.

Если у читателей есть свой личный взгляд на психологию в данном боевом искусстве, которые противоречит моему суждению, тогда пусть каждый из нас остается при своем мнении на этот счет. Я говорю только про свой опыт. Свою оценку того, что мне передали по системе преемственности. Психология такая штука, что если сам лично по определенному отрезку пути не прошел, то следующий этап просто непонятен. Естественно я многое в духовном мире Ниндзя не понимаю. Сам я как средневековый японец к счастью не живу. Меня вообще радует, что я не японец, потому что их страна хотя и более развита экономически, чем наша, но людям от этого живется гораздо тяжелее нас россиян.

Будем думать, что кто-то из русских навыком психоподготовки Ниндзя овладел и мне будет, с чем сравнивать мой духовный опыт, который я стремлюсь совершенствовать и дальше.

Правда пока что-то не попадались мне российские специалисты, которые учились внушению или интригам Ниндзя. Я не знаю, повезло мне на эти навыки или наоборот сильно не повезло, когда мой наставник передавал знания. Чтобы осваивать в Японии, подобную психоподготовку нужно очень хорошо говорить на японском языке и жить в этой стране многие годы, естественно обучаясь внушению, характерному только для Ниндзя. Получается, что не японец применявшееся Ниндзя внушение освоить может, только общаясь с соотечественником. Разумеется, это возможно только в том случае если соотечественник способен обучать гипнозу и внушению, которым пользовались в старину японские лазутчики. А это как раз весьма редкий случай.

Именно поэтому, я полагаю, что мне повезло на общение с российским специалистом в области психоподготовки, который сам случайно получил закрытые японские техники внушения, но не скрывал от меня знания. Все что он смог освоить из переданных ему осколков Ниндзюцу мне демонстрировал. Другой вопрос в том, что каждый внушение проводит по тем моделям, которые лично ему ближе, да и собственная судьба на судьбу наставника не похожа.

В те годы, когда я начинал заниматься искусством, страна наша называлась еще СССР. Федераций Ниндзюцу не было и в помине. Книжек и видеофильмов не продавали по сети Интернет, а самой борьбой тогда занималось несколько десятков очень увлеченных энтузиастов. Тех ребят у кого был доступ к совершенно закрытой тогда борьбе. В конце восьмидесятых годов прошлого столетия даже занятия Каратэ было делом нелегальным. Радовало только то, что о Ниндзюцу никто ничего не слышал, поэтому и претензии предъявить было сложно.

Много лет я не считал, что стоит раскрывать любопытствующим философию этой непростой борьбы. Образ жизни тех, кто занимается Ниндзюцу, весьма сложен. Таких специалистов даже в большой стране России немного. Россияне начинавшие изучать Ниндзюцу более десяти лет назад, не нуждаются в моих книжках. Они сами прекрасно разобрались в этой философии. Поэтому книгу я писал, как предостережение для молодых ребят, желающих погрузиться в данное боевое искусство. Молодые люди, только вступающие на путь духовного роста, часто становятся жертвами недопонимания духовных основ редкого в России и нового для россиян боевого искусства, которым и является Ниндзюцу.

Учение Ниндзя сложная философская система. Не ведающие, зачем тренируются и маскируются молодые россияне, могут доиграться до того, что зло возобладает над добром. В какой форме это может происходить, я постараюсь пояснить.

Именно эта идея побудила меня “выйти из тени” и обратиться к тем, кто интересуется Ниндзюцу. Среда россиян изучающих Ниндзюцу очень сложная, каждый, кто этому учится, имеет личный взгляд на искусство, но я хочу заметить, что от каждого кто занят изучением Ниндзюцу, будет зависеть многое. В новых условиях существования учение Ниндзя изменится. Попав к россиянам, философия потеряет японскую самобытность и приобретет новых последователей. Главное, чтобы не был нарушен баланс добра и зла. Как баланс может быть изменен, я постараюсь пояснить. Для того чтобы это сделать придется дать читателям информацию, которая была дана, когда-то мне. Возможно, я в чем-то ошибаюсь, но прошу читателей обратить внимание на проблему, которую хочу затронуть в конце книги. Если что-то случится с передачей традиций религиозного учения, тогда случится и немало бед. Уже в нашей стране, а не в Японии будут происходить события, которые мы сегодня можем предотвратить.

Ниндзюцу – это не столько борьба, сколь духовное учение Сюгэн-до. Учение это неоднозначно. Сами японцы не считают его последователей милыми и славными, а глубин этого учения просто боятся. Погружение в данную мистику большое испытание духа. Да, именно испытание, потому что оно небезопасно для того, кто пошел по этому пути. Сегодня в России полно рекламы экзотических видов борьбы. Но молодые люди, ища экзотики и эффективных методик рукопашного боя, не понимают, что они станут изучать. В духовных практиках Ниндзя много опасностей. Об этом, как-то недоговаривают авторы книг, преподносящие информацию о Ниндзюцу россиянам. Может, не догадываются чего надо опасаться? Думаю, что любой посвященный в мистерии Сюгэн-до знает, как это учение трансформирует сознание. Если знают, то почему подросткам, начинающим изучать Ниндзюцу не объясняется тот факт, что Ниндзюцу это путь отверженных? Может те, кто приглашает на занятия недопонимают это или заведомо врут, чтобы привлечь в залы побольше ребят?

Обучение Ниндзюцу сегодня началось и инструкторы появились. Будем надеяться на то, что все они понимают религию Ниндзя Сюгэн-до. Понимают, что в нашей стране произойдет, если будут сделаны отступления от древних традиций. И меня этот вопрос беспокоит. Беспокоит настолько, что пришлось информацию о психологии Ниндзя излагать для широкой аудитории. Если учение Сюгэн-до будет недопонято россиянами или извращено наши потомки испытают множество бед. Как это может выглядеть, я попробую объяснить в последней, пятой главе моей книги. Пусть меня посчитают сумасшедшим, но не затронуть эту проблему нельзя.

Возникает вопрос, почему я раньше не принял решения дать россиянам пусть мое личное мнение о психологии внутри искусства Ниндзя? Ответ прост. Ученик не может принимать важнейших решений, а может только поддерживать традиции. Учиться мне пришлось 10 лет, с 1988 по 1998 годы. В 2000 году став главой своей семьи, я получил право на передачу некоторых навыков, а также традиций, связанных с медициной и боевыми искусствами.

Мне не интересно становится тренером, при этом кому бы то ни было доказывать преемственность традиций, в то время, когда я уже стал врачом. Те, кто приобщился к Ниндзюцу по осколкам уцелевших методик подготовки, больше ценят духовный стержень этого учения, а его ни с чем не спутать. И в вопросе оценки тех, кто пытается примазаться к Ниндзюцу, выдавая не очень популярную систему единоборств за искусство Ниндзя, я поступаю просто. Задаю вопрос, что человек знает о религии Ниндзя Сюгэн-до и самозванцы не способны преодолеть этот простой тест. Сегодня тех, кто практикует учение Ниндзя единицы, и они не станут проповедовать его массам или писать о нём, потому что это устная традиция. Я сам готов обсуждать глубины учения Сюгэн-дзя только с посвященными, но общая картина психоподготовки в Ниндзюцу все-таки россиянам должна быть ясна. Я попытаюсь изложить информацию простыми понятными россиянам словами. Это убережет многих молодых людей от психологических ошибок.

Очень редких единомышленников, к которым годами присматриваюсь, я могу снабдить знаниями. Это очень малая часть навыков, которыми должен обладать изучающий Ниндзюцу. Я действительно знаю очень немного из того огромного перечня, умений и навыков, которые получал японский Ниндзя. Некоторые знания я могу передать, но некоторые передать просто невозможно. Традиция, есть традиция. Та система, которая попала к моему родственнику, занимавшемуся моим обучением и воспитанием, многие годы передавалась только в среде врачей восточной медицины. Сам я естественно врач и вдобавок к этому восточную медицину изучал не пару лет, а очень долго.

Врачами восточной медицины являлись все те, кто владел этим искусством, когда оно было частью образа жизни японской семьи занимавшейся разведкой. Они жили под видом врачей, но многие столетия занимались шпионажем и практиковали религию Ниндзя. Чтобы выучить восточную медицину, нужны годы. Точнее всю жизнь нужно посвятить восточной медицине. Поэтому я сомневаюсь, что смогу передать свои знания большому числу россиян.

Опять таки я не стану раздавать навыки тем, кто не хочет помочь своей стране и не готов заниматься социальной работой. Практические навыки нужны, если они используются, причем с благими целями.

До недавнего времени о борьбе и философии Ниндзя мало кто писал. Психологический мир тех, кто занимается Ниндзюцу и сейчас большинству исследователей мало понятен. Историки и современные психологи пытаются судить о тех состояниях, которых не испытывали сами никогда. Теперь, когда о тайных знаниях начали болтать все, кому не лень, пора хоть немного приоткрыть завесу таинственности, и показать любителям экзотики, что тайное не станет явным, даже если возникает иллюзия общедоступности знаний. Философия сложных систем духовного роста без практики - только болтовня. Ниндзюцу тем и характерно, что физическое без мира духовного невыполнимо. Духовные практики Ниндзя малопонятны большинству людей даже в странах Востока. В средневековой Японии Ниндзя не были многочисленны, сегодня их по-прежнему мало. Этот духовный путь не для массового увлечения. Почему именно так, я попытаюсь пояснить на страницах этой книги.

Моя задача - дать любознательным россиянам некоторые разъяснения психо-технологий Ниндзя, чтобы они смогли понять, стоит ли заниматься модной теперь “игрой” в это боевое искусство.

В начале XXI века настоящая вражда между народами завершается. Люди из разных стран начали обмениваться культурным наследием. Возможно, в скором будущем религиозные взгляды и традиции тоже объединятся. Но сегодня об этом можно только предполагать.

В общем, я попытался изложить свою мотивацию написания книги. Мир, на мой взгляд, становится все более и более открытым, но сложные культы не должны быть игрушкой в напичканном электроникой современном мире.

Мне хочется, чтобы с книгой познакомились в первую очередь те, кто ищет мистических знаний, а не только бездуховное боевое искусство, построенное на понятных современникам рефлексах. Думаю, что полезно почитать такие книжки и тем, кому нет дела до совершенствования духа, а, значит, Ниндзюцу им точно заниматься не следует.

Меня мало заботит, как на мнение автора о японской мистике отреагирует “широкая читательская аудитория”. Некоторые читатели просто посчитают мою информацию выдумкой, некоторые - бредом. Это очень хорошо. Объяснение, что мне “ветром голову надуло” вполне меня устраивает. Такое объяснение проще чем доказывать, кому бы то ни было, как выглядят давно забытые средневековые японские культы. Тем более с позиции россиянина.

Будем надеяться, что духовно зрелые и образованные люди посчитают, что книга все-таки не бесполезна.

Сразу хочу заметить, что не излагаю в ней конкретных методик, с помощью которых тренировался и развивал духовные силы. Заочно учат только пустякам, да и популяризировать “широким массам” такой духовный путь не стоит.

Зато стоит сказать всем, кто начал учить на Ниндзя или этому учиться, что “спички - детям не игрушка”. Подготовка по методикам Ниндзюцу дело полезное, но тогда придется и образ жизни менять. Любая борьба это тренировки и образ жизни, а Ниндзюцу это не столько борьба, сколько работа с информацией.

Те, кто занимаются данной философией и духовным ростом по методикам средне-вековых лазутчиков Ниндзя духовно изменяются. Насколько изменяются, я и попытаюсь пояснить в данной книге. Если Вы не планируете всю жизнь работать с информацией, зачем тогда искать столь сложные жизненные пути? Мне такой подход дал наставник. Я благодарен ему за то, что моё детское видение борьбы он быстро изменил. Он очень доходчиво мне объяснил, что навыки шпионов не только плюс для их обладателей, но и минус немалый. Поэтому читателям хочу заметить следующее: вначале поймите, что собираетесь изучать, может быть, такой образ жизни Вам и даром не нужен. Только современный человек столь наивен, что добровольно желает изучить Ниндзюцу. Средневековый японец, имей он выбор, так жить точно не захотел бы.

 

 

Глава 1.

Взгляд европейца

 

Когда Колесо Закона вращается с трудом, управлять

этой колесницей начинает божество войны.

 

Современное увлечение европейцев культурой Востока привело к активному распространению по всему миру восточных единоборств и религий, характерных ранее только для данного региона. Сейчас европейцы, живущие в крупных городах, имеют возможность приобщиться к восточной кухне, медицине, единоборствам, и даже религиям, а средства массовой информации все чаще обращают свое внимание на эти увлечения. Естественный интерес человека ко всему необычному и экзотическому приводит к тому, что европейцы все глубже подходят к сферам жизни и культуре, закрытой для многих людей даже на Востоке. Основную массу информации человек сейчас получает через кинофильмы, телевидение и компьютерные технологии, в которых мелькает иногда образ загадочного Ниндзя, как элемент скорее выдуманного штампа, пришедшего из фантазий режиссеров фильмов и дизайнеров компьютерных игр, нежели действительных лиц, служивших частью истории японского народа. Так что же о них знает рядовой европеец? Только то, что это воин, который бегает в черном балахоне с мечом за плечами и кидает какие-то звездочки. Современный кинематограф не столько демонстрирует его как человека особой культуры, а, скорее, эксплуатирует его высокую боеспособность, правда, режиссеры пользуются этим образом как штампом. Если в кинематографе начала 20-го века был затасканный образ злого янычара, то теперь появился образ Ниндзя. В дешевых боевиках они бегают по зеленым джунглям в черных костюмах, а порой - в белых, чтобы даже детишки распознали в них положительных героев. Понятно, что подобные сюжеты воспринимаются как сказка даже маленькими детьми.

Если мой читатель решил ознакомиться с этой книгой, то наверняка его интересует, кто же они такие на самом деле, эти загадочные Ниндзя? Сразу должен сделать оговорку. Я не историк и не культуролог, мои знания - только устная традиция почти потерянной в наши дни философии. Могу ли я, не будучи японцем, считать, что понимаю глубину столь сложного учения до конца? Разумеется, я не претендую на уровень профессионала в подобном вопросе. Скорее, я человек, чьи практические знания слегка приоткрывают завесу тайны внутреннего мира древних воинов Ниндзя. Для кого я решил написать книгу? Для спортсменов, посвятивших много времени единоборствам, но не знакомых с мистикой, и для любителей традиций японской культуры, ищущих пути постижения мистики этого народа, все прочие воспримут мою информацию как бред воспаленной фантазии. Опять же, говоря о духовных возможностях и высотах, я буду излагать только мое мнение. Если Ваша информация о Нин-до отличается от той, что изложена мною, тогда пусть каждый из нас остается при своем мнении.

Для того чтобы понять, кто такие Ниндзя - нужно иметь представление, как жила средневековая Япония. Приблизительно с X века нашей эры правящим классом в ней являлось самурайское сословие. В XII столетии, когда шли знаменитые теперь войны родов Тайра и Минамото, самураи уже представляли замкнутое сословие. В этом сословии следовало родиться, если твое предназначение - воевать и командовать людьми. Наши европейские авторы литературы по воинским искусствам забывают порой напомнить, что женщина, родившаяся в семье самурая, - тоже самурай со всеми полномочиями правящего класса по отношению к остальным сословиям. И если по отношению к отцу, а позже супругу, она позиционировалась как подчиненный, то по отношению к остальным людям на улице она была тоже самурай, имела право носить кинжал и вполне могла решить вопрос жизни и смерти простолюдина, не обращаясь за помощью к мужчинам. Хотя такие поступки женщинами совершались редко, но все же случались. Почему так получилось, что самураи ввели в стране строжайший режим всеобщего подавления? Дело в том, что сами самураи были когда-то военизированными общинами наподобие наших российских казаков, жили на окраине страны – восточном побережье и севере острова Хонсю или Хондо, постоянно воевали с местными жителями айнами и правящим тогда классом Японии. Айны являются представителями желтой расы, в то время как сами японцы – это выходцы одной из арийских ветвей с ее доисторической культурой, а главное - системой верований. Ближайший к России остров Хоккайдо был вообще малонаселен, и там жили только Эмиси - коренные островитяне и те, кого судьба загнала в северные края. Добровольно японцы там жить не хотели и даже на эти земли в древности не зарились, ведь на Хоккайдо климат не субтропический.

Строжайший порядок в отрядах самураев был необходим. В противном случае большая банда, не побоимся этого слова, обычно регулирует внутренние отношения между своими членами путем непрекращающихся, кровавых стычек из-за награбленного добра и женщин. Одновременно с этим, законы внутреннего устройства предоставляют в подобных формированиях большую свободу тем, кто уже участвовал в завоевательных походах или являлся членом подобного общества от рождения, по сравнению с недавно прибывшими и явно беглыми крестьянами. Опять же работает правило: чем древнее воинский род, тем его члены боеспособней, в то время как прибывшие недавно только учатся воевать. Настоящей властью, в среде самураев обладали не просто самые боеспособные, но и самые богатые плюс самые везучие. Однако, как у российских казаков, так и у самураев, выдавать властям кого-либо вообще, было не принято. Это позволило им в такой маленькой стране, как Япония, сконцентрировать свои силы и захватить затем всю страну. Придя к власти, самураи стали феодалами, получили право на землю.

В дальнейшем человек, готовый вступить в дружину, на землю претендовать права уже не имел. В Японском обществе земля принадлежала небольшой группе воинской элиты, а остальная часть самураев, более позднего периода истории, была наемниками и получала всего лишь плату за свою службу. Вознаграждение измерялось количеством риса, который был основным продуктом питания японцев и в средневековье являлся, чем-то вроде современной валюты. В конце XVI столетия сословие самураев стало совсем закрытым. В 1588 году в период правления Тоётоми Хидэёси кадровыми военными стали считать только сословие самураев. Людей из других социальных групп, было запрещено принимать на службу в качестве самураев, и с правами которые получал только самурай, хотя до этого периода самураем мог стать и крестьянин, и ремесленник, присягнувший на верность феодалу. С этого периода японской истории право называться самураем стало наследоваться, и эта среда оказалась замкнута сама на себя. Только тот, кто родился самураем, мог рассчитывать на изучение боевых искусств и имел право ношения оружия, но и воинский долг буси должен был выполнять независимо от личных симпатий. Долг требовал от каждого самурая безоговорочного подчинения своему господину. Протестовать он мог только самоубийством. Иногда даже самоубийство воину могли запретить, если речь шла о высших интересах политики. Это касается в первую очередь шпионажа. Многие самураи готовы были совершить ритуальное самоубийство сэппуку, но шпионами своих феодалов быть не хотели. Феодал мог запретить и право на смерть, заставив самурая стать шпионом. Подобных самураев было немало и их нередко путают теперь с теми, кого можно назвать Ниндзя. Об этом как раз и пойдет речь в книге.

Хочу напомнить читателям, что и Россия имела очень похожую армию, вплоть до правления Петра I. Российские бояре, составляли воинское сословие и были землевладельцами, в то время как дворяне – слуги в боярских домах - позже за особые заслуги получали земельные наделы, становясь феодалами, мелкими и зависимыми.

В России стрелецкое войско, расформированное Петром Великим, было тоже наемным, служило за деньги и стрельцы чаще всего являлись потомственными военными. Когда это войско только было создано, оно считалось одним из передовых во всей Европе. Конечно, к периоду Петра потребовались более совершенные военные технологии, и устаревшая армия была реформирована. Причем на выучке войск это плохо сказалось. На немецкий манер фехтовать переучились в России не сразу.

Теперь вернемся к японскому обществу, чтобы понять, откуда у японских самураев появился неповторимый фанатизм, ставший уникальным, чисто японским проявлением стойкости духа.

Власть имущие средневекового японского общества были землевладельцами со всеми вытекающими из этого феодальными взаимоотношениями. Так крупный феодал-Даймё (властитель) командовал мелкими феодалами и служилыми самураями буси. Помимо этого, он мог нанимать солдат из крестьянских семей но-буси или ополченцев. Позже из крестьян стали создавать отряды асигару и использовать там, где применение хорошо обученного и дорогостоящего феодального войска было неоправданно экономически. Как я уже упоминал ранее, после XVI столетия выходцы из других сословий, привлекаемые к военным действиям, привилегий самураев уже не имели. Участвовал человек в войне или нет, но статуса самурая уже было не получить. Так в Японии воинская знать обособилась в отдельную группу, подобную европейскому дворянству. Эта группа потомственных профессиональных воинов диктовала всем остальным слоям населения свою политику и, естественно, восхваляла свой образ мыслей. Поэты и художники прославляли подвиги самураев, и их жизнь служила эталоном для других слоев населения средневековой Японии.

Самураи стали замкнутой средой, в которой воины были всецело зависимы от своих феодалов, но другим сословиям от них доставалось не сладко. Неуважительное отношение к самураю, могло стоить жизни простолюдину. И до сих пор эти взаимоотношения не забыты. Японская учтивость, построенная на страхе и покорности представителям законной власти, до сих пор удивляет другие народы.

Для современного европейца все самураи, в общем-то, люди непонятные. Их фанатизм, доходящий до полного самопожертвования, неясен совсем.

До нас дошло много информации о том, как жили самураи, но россиянам наверно не очень понятно, как все-таки они стали такими фанатиками. Однако если заглянуть в психологию людей живших на Японских островах и воевавших за что-либо в периоды VI, VII веков нашей эры, тогда их образ мысли и фанатизм становится вполне объяснимым и понятным.

Я думаю, что необходимо пояснить почти забытые теперь принципы, на которых создавались воинские формирования самураев, и формировались основы мышления потом изложенные в Буси-до.

Лидеры самураев обладали выдающимися качествами, иначе они не смогли бы сформировать это сословие, а в дальнейшем управлять столь профессиональными воинами, державшими в страхе всю страну. Отряды воинов, как ни странно для современников это прозвучит, организовывались вокруг мистически одаренных вождей. Под мистическим даром предводителей самураев я в первую очередь подразумеваю способность сплачивать вокруг себя полезных людей и успешность в делах. Если эти качества присутствуют, тогда лидер может иметь наглость командовать окружающими, и они станут его слушать. Очевидно, вожди самураев обладали такими качествами, если смогли не только возглавлять дружины воинов, но и захватить власть в стране, а так же удерживать эту власть довольно долго. Для страховки, дабы не происходило измен в среде воинов, велась военно-патриотическая и политическая пропаганда, порой замешанная на религиозном фанатизме и мистике. Иногда эта “мистика” была наглой ложью, но в среде темных, необразованных людей работала лучше современных лозунгов. С другой стороны, мистика древности современных специалистов в этом вопросе весьма впечатляет. О мистике как раз и написана эта книга, но изложение информации следует вести по порядку. Вначале читатель должен понять, как мыслили воины, в дальнейшем создававшие самурайские дружины, а уже после имеет смысл углубляться в дебри мистической подготовки тех, кто мог на это претендовать.

Главным движущим принципом на этапе зарождения сословия самураев был принцип Макото. Это искренность и служение высшей цели. Ориентируясь на данный принцип, самураи, начиная примерно с V по VIII век нашей эры, собирались в отряды и добровольно присягали вожаку этого военного формирования. И не следует думать, что вождь не присягал служить и бороться за процветание военизированной общины. Лидер обычно выбирался действительно достойный, а цели военного формирования были не только в захвате чужого имущества. Как правило, они касались благополучия потомков военизированной группы. Группа воинов жила общиной, и это не просто название. Община - это формирование, чем-то на-поминающее современное производство или офис. Каждый сотрудник необходим, находится в составе команды, и замена его новым человеком, конечно, возможна, но нежелательна. Таким образом, получалось, что внутри общины соблюдалась высшая справедливость. Опять-таки, по прошествии полутора тысяч лет все позабыли о том, что не только глава отряда мог выгнать провинившегося из шайки вместе с семьей или потребовать совершить самоубийство, чтобы он уже не смог стать перебежчиком. На самом деле, принцип Макото, подразумевал и то, что все члены группы могли выразить недоверие и самому командиру этой боеспособной общины. Воины могли разойтись по своим делам, бросив его одного, или требовать смерти главаря, не оправдавшего надежды шайки организованных преступников и грабителей. Не желая расправы над собой в подобной ситуации, лидер тоже мог совершить самоубийство, не дожидаясь худшей участи. Бывали случаи, когда распад отряда проходил мирно, и все обходилось без кровопролития. Люди просто расходились в разные стороны, и, конечно, подобный эпизод в жизни служил важным уроком и для лидера, и для его бывших подчиненных, а прочие самураи членов таких отрядов презирали. Имея в прошлом негативный опыт пребывания в распавшемся соединении, человеку с течением времени становилось все труднее присоединиться к подобным же формированиям. Именно поэтому члены таких отрядов выше всего на свете ценили принадлежность к подобной группе людей – группе, которая понимала их ценности и образ жизни. Все военные люди знают, что все равно кому-нибудь, но нужно будет подчиняться, чтобы не наступила анархия. Поэтому были установлены строжайшие правила и регламенты в поведении самурая, его общественных и личных делах, взаимоотношениях высших и низших слоев внутри воинской знати, а также взаимодействия с остальными слоями населения “Страны восходящего солнца”. Когда военное сословие уже сложилось окончательно, каждый буси - военнослужащий, говоря современным языком, - стал полностью зависимым человеком от решений своего господина. Он нес бремя ответственности за свои деяния, а также поступки подчиненных ему людей. Так самураи прожили тысячу лет, постепенно становясь из отпетых мерзавцев и грабителей утонченными аристократами. Они превратились в воинов-поэтов и ценителей культуры.

Что же касается религии самураев, то существует большое заблуждение россиян, что все самураи практиковали Дзэн-буддизм. Это заблуждение современных европейцев из сказок псевдо-востоковедов. На этапе раннего средневековья Дзэн-буддизм в Японии не являлся столь популярной религией. Он был сразу введен в высшие эшелоны власти “Страны восходящего солнца” потому, что в середине VI века нашей эры эту религию Корея передала Японии как “подарок” на высшем уровне. Часть правящих слоев сразу увлеклась новой религией, а часть исповедовала Синтоизм, исконную национальную религию. Буддистов и буддийских проповедников в период становления самураев как сословия не жаловали до XI столетия. До этого периода основная масса населения Японии была синтоистами. Уже в более поздний период приверженцев буддизма в Японии прибавилось. Те, кто практиковал буддизм секты Дзэн (или Чань), имели привилегии сразу, в отличие от сект Тэндай, Сингон и популярной в низших слоях общества секты Чистой Земли. Конечно, с помощью интриг и войн на религиозной почве Дзэн-буддизм воцарился среди самурайской знати, но основная масса самураев продолжала исповедовать национальную религию Синто. Дело тут в том, что Буддизм любого направления, даже воинской секты Дзен, проповедует принцип “Не убий”, и это являлось явным противоречием с образом жизни рядового самурая. Элита самураев лично убивать никого не стремилась и препятствий в вопросе вероисповедания не видела. Когда Дзэн-буддизм стал популярен среди власть имущих, самураи час-то принимали буддизм в пожилом возрасте, желая получить одобрение и поддержку самурайской знати. Под старость лет, когда есть богатый опыт прошлых сражений и пора грехи замаливать, тогда можно и чужой религией заняться. Готовясь выйти в отставку, или уже “уйдя на заслуженный отдых” пожилой буси, меняя веру, демонстрировал солидарность с высшими чинами самураев. К тому же новый приверженец Дзэн рассчитывал не столько на Будду, сколько на благосклонность своего феодала, зная, что за его поступок весь самурайский род, будет отмечен и пожалован власть имущими. Столь широкая популярность секты Дзэн, завезенной на Японские острова, пожалуй, в том, что в период расцвета самураев Дзэн сразу распространял свое влияние “сверху вниз”. Дзэн, являясь религией правящего сословия, был чем-то вроде спецпропуска в элитарный клуб людей, разделяющих власть. Но нужно отдать должное буддийским проповедникам, ведь самые влиятельные и просвещённые феодалы Японии все-таки были приверженцами буддизма.

Все прочие направления буддизма широко распространенные в Японии влияли на низы общества и массово не привлекали самурайскую элиту в ряды своих прихожан. Синтоизм с одной стороны был религией самого императора, и его двора, с другой стороны император власти политической не имел. По сути, японские императоры со времен первого сёгуна, стали жрецами религии Синто. Двор императоров был оплотом национальной религии, но вот реальная власть ни одному императору не принадлежала. Сёгунат имел свой Двор, который был сформирован и на протяжении столетий являлся реальной политической властью в стране. Придворные сёгуна стали исповедовать буддизм. Так произошло замещение одной религии на другую в среде правительства.

Синтоизм постепенно вытеснялся с политического лидерства и стал религией популярной у простого населения в провинции. Привилегированные слои общества начали увлекаться привозными религиями. Одновременно с этим исконная религия провинциалов оставалась неизменной. Религия предков людям из провинции была понятнее, и на окраинах страны японцы долго еще не хотели принимать нововведения. Самурайских дружин это тоже касалось: если мелкий феодал с окраины был синтоистом, то и его самураи естественно тоже придерживались этого вероисповедания. Провинциалы исповедовали Синтоизм, как это делали их предки, а местные синтоистские храмы и святилища очень сильно могли отличаться даже от классических взглядов общепринятых в этой религии.

После того как на Японском архипелаге появились католические миссионеры, самураи стали активно интересоваться и этой религией. На период политического раскола страны вероисповедание христианства в среде буси было весьма популярно в тех регионах, которые противопоставляли себя регионам с буддийским влиянием. Победа Токугава в войне против приверженцев христианства положила конец массовости этой религии на Японских островах. Последователей христианства подвергли политическим гонениям, страну закрыли для иностранцев и вот с периода, когда Токугава стал сёгуном в 1603 году, получил политическую власть, а его род продолжил диктат в стране, можно уже говорить о доминировании Дзэн-буддизма в среде самураев. Вплоть до революции Мэйдзи 1897 г. Дзэн-буддизм доминировал в самурайской среде. После буржуазной революции и упразднения сёгуната Дзэн-буддизм вместе с самурайской знатью был передвинут с доминирующего положения, и религия Синто снова стала главной религией “Страны восходящего солнца”.

Я попытался пояснить то, как выглядел правящий класс Японии. В самом начале своего становления самурайское сословие не было тем, что представляло собой уже в позднем средневековье. Но нужно понимать и то, что были в “Стране восходящего солнца” и интересы других групп населения. Помимо правящего класса были и другие, зависимые от него люди. Самураев даже в период их расцвета не могло быть более 20% населения страны, потому что ни одно общество не может выдержать большее количество людей ничего не производящих, не выращивающих и даже не перевозящих из одного места в другое. Самураи и их наемные солдаты - только аппарат насилия, заставлявший все остальное население трудиться и подчиняться приказам государственной власти. Феодалы и их армии, наводя свои порядки, черпали ресурсы из других слоев общества, без которых они вообще не могли бы существовать. Другие сословия кормили и оснащали самураев не просто из страха или по привычке. Всему остальному населению было выгодно откупиться и не вступать в жестокие взаимоотношения военной жизни и воинских сословий. Хотя продолжительность жизни средневекового человека и была невысока, а условия труда невыносимы, по современным понятиям, но профессиональный военный жил еще меньше, а его окружение было жестоким и коварным. Именно поэтому даже в эпоху становления воинского сословия, когда в него принимали людей родившихся в другой среде, самураем стать рисковали не многие.

В иерархии сразу под самураями были крестьяне, за ними - купцы и ремесленники. Почему же в Японском обществе забитых крестьян ставили выше ремесленников, даже выше тех ремесленников, которые производили оружие? Ответ очень прост. Крестьянин был собственником земли, которая стоила дороже орудий труда ремесленника, а порой и всех товаров купца. И хотя позже этот факт купцы не раз опровергали, но в классовой иерархии крестьянин считался выше всех прочих низших сословий.

Если задуматься, то и над правящим классом тоже существовала власть. Власть духовная. Правящая религиозная элита была или потомственными служителями культов или выходцами из самурайских фамилий. Ушедшие из мирской жизни люди, становясь религиозными лидерами, тоже влияли на жизнь всей страны, хотя и не так заметно, а, как правило, косвенно. Причем античная и средневековая культура от религиозной жизни зависела гораздо больше, нежели современное общество, в котором духовные ценности не являются продуктом массового потребления и повышенного спроса среди людей любого социального слоя.

Теперь переходя к тому разделу, который Вас и заинтересовал, уважаемый читатель, хочу сказать, что именно в этих условиях возник феномен Ниндзюцу. На вопрос, кто же такие Ниндзя, можно дать современный собирательный образ, ибо другого такого феномена нет и, скорей всего, не будет. Так вот, они представляли собой нечто среднее между партизаном, живущим в партизанском отряде, журналистом, собирающим гражданскую информацию, и военным разведчиком, занимающимся шпионажем. Такого сочетания не возникло ни в одной стране мира, кроме Японии, с ее, говоря с позиции европейского менталитета, “вывернутой на изнанку” психологией. Это если не считать психологической подготовки Ниндзя, о которой сейчас практически никто ничего не знает.

На этапе формирования общины воинов, в дальнейшем ставших шпионами-призраками, состояли из таких же невежественных крестьян, как и все прочие, превратившиеся затем в отряды самураев. Но их было мало, им приходилось тащить с собой женщин и детей, и они не могли передвигаться по стране, как нормальные шайки разбойников. Не нужно строить детских иллюзий, что это были высокие мыслители с потребностью борьбы за правду. Как всякие партизаны, живущие в лесных массивах, в начале своего становления Ниндзя жили грабежом. Если год был урожайный, и продовольствия хватало, понятное дело, лучше было жить собственным хозяйством и не рисковать, а вот если урожая нет, тогда гибель в бою была лучшим выходом, чем гибель от голода. К тому же, в бою были шансы выжить. Честно говоря, мой личный опыт бесед с партизанами Великой Отечественной войны, особенно с теми, кто тогда был еще ребенком, говорит о том, что партизаны это - диверсанты по образу жизни и велению сердца. В общем, я смог оценить, пусть и теоретически, весь ужас солдат Вермахта от столкновения с подобным образом мысли. Когда ребенок может пустить под откос целый эшелон солдат и техники, а зачастую и вместе со стратегическим мостом. Ущерб от подобных действий - миллиардный, и, даже если пару партизан потом повесят, то последствия диверсии этим не устранить. Поймать же того, кто это сделал, практически нереально, и помочь в этом могут или крупномасштабные войсковые операции, или агентурная работа, или провокаторы, что, пожалуй, не дешевле. Так вот, если наши российские партизаны воевали, ну, максимум три или четыре года, то я могу себе представить, во что люди превращаются за 1800 лет партизанской жизни. А Вы можете себе это хотя бы представить?

Так, вместе с самураями появился еще один класс воинов. Но люди эти были вне закона, являлись отверженными, и с ними правительство не церемонилось. Злые японские палачи так пытали случайно попавших в плен Ниндзя, как современный человек и представить себе не может, а мне написать противно. Со своей стороны, Ниндзя в плен живыми не сдавались и нападали только из засад. Основа их техник передвижения в бою направлена на ускользание с места поединка, а не на ведение затяжного боя. На этапе становления любимым “бизнесом” Ниндзя была ликвидация тех, кто удостоился такого к себе внимания и его “заказали” за деньги. Первичный период становления Ниндзюцу - это грабежи и убийства. Они грабили на дорогах и крали из богатых домов все, что плохо лежит, начиная от дорогих вещей и заканчивая продовольствием. И у каждого клана этот этап проходил по-разному, потому что страна была неоднородна. Даже сегодня префектуры Японии очень отличаются одна от другой. Допустим морское пиратство - это одна форма работы с информацией, и материальными ценностями, а кража предметов искусства в городах – совсем другая. Методики маскировки и подготовка к акциям тоже очень разные. Из приведенных примеров ясно, что ворующий из дома ценности должен знать, где они спрятаны, но что более важно, он должен знать, кому их перепродать. Морской пират естественно должен хорошо разбираться в судоходстве и быть в курсе перевозок. Его делишки скрывало море, и маскировка была, естественно, отличной от сухопутных деяний Ниндзя. Но и в том и в другом случае Ниндзя должны были близко знаться с теми, кто скупает краденое. Если бы не существовало в тот период плодородной почвы, на которой росли и становились умнее шайки Ниндзя, этот этап развития они бы не пережили.

В дальнейшем, когда навыки шпионажа у Ниндзя выросли, они стали избегать уничтожения людей, стараясь не привлекать к себе внимание ради сохранения той информации, которой завладевал лазутчик. Почему “лазутчик”, наверно понятно, ведь в средние века для получения какой-либо информации необходимо было проникнуть в лагерь или крепость врага, подслушать или выведать информацию, а затем благополучно вернуться с нею назад. Для этого необходимо было обладать не-заурядными навыками. И просто отличных физических данных было недостаточно. Порой требовался и артистизм, и знание психологии, иначе каждая пустяковая оплошность могла стоить жизни, а, что хуже, информации, которая предназначалась для тех, кто за нее платит семье Ниндзя. Начиная пояснять, кто такие эти Ниндзя, я сравнил их с журналистами. Да, на мой взгляд, когда Ниндзя уже переросли грабежи и убийства, но еще не могли заниматься военным шпионажем, они вели себя, как журналисты, воруя информацию в одном месте и продавая в другом. Помимо этого они нанимались в качестве агитаторов, бунтовщиков, проповедников непопулярных или запрещенных религий. Главной чертой, роднившей их с современными журналистами, было свойство продавать информацию тому, кто за нее больше даст денег. Именно деньги стали нужны Ниндзя для организации нормальных шпионских сетей, то есть явок и опорных баз, а также подкупа мелких чиновников. Когда закончился период мародерства и грабежей, и Ниндзя стали работать за деньги, а не хватать что попало, начался вторичный этап становления Ниндзюцу.

Позже, постигая правильные методы и приемы ведения войны, Ниндзя стали наниматься как шпионы и диверсанты, участвуя в политических “разборках” и войнах. Конечно, они многому научились от бродячих самураев (Ро-нинов) или из книг на китайском языке, но для того чтобы заниматься военным шпионажем та-кой информации недостаточно. Чтобы прийти к тому ремеслу, которым они занимались, нужен был первоисточник информации и группа нанимателей, которые давали работу. Первоисточником я считаю ту группу военных политиков, которая давала Ниндзя основы навыков штабной разведки и контрразведки. Ловкие “лесные парни” без четкой и слаженной работы “офицеров штаба” успехов бы не добились никогда. И за столетия японской истории политиков и военных, дававших знания Ниндзя, видимо было немало. Конечно, они свое участие в подготовке Ниндзя скрывали. Зачем уважаемым политикам демонстрировать общение с преступниками? Но только чьи то интересы в правительстве позволяли “злодеям” веками не быть пойманными. Ну не бывает такого, чтобы сотни лет кто-то безобразничал, а правительство это терпело и ничего не делало. Я полагаю, что именно этот момент и является ключевым в оценке происхождения клана. Ниндзя не были оторваны от действительности. Если они безобразничали, то значит, кому-то в Японском правительстве того или иного исторического периода это было выгодно. Труднодоступность лесных или горных массивов, где засели партизаны, не аргумент. Шпионаж нужен только большой политике. Кто-то из правительства должен был не только надоумить, обучить, но и приобщать партизан к этому “делу” несколько столетий, иначе все равно ничего бы с политикой не вышло. Вот и возникает резонный вопрос, кому был выгоден весь этот беспорядок с участием и партизан, и политической оппозиции правительству и крупных храмов Японии, где священнослужители сами себе начальство? Мое сугубо личное мнение таково, что Ниндзя продержались столь долго, не завися ни от кого, потому что ловко спекулировали на международных отношениях, а не только на внутренней политике Японии. Иначе за сотни лет существования им пришлось бы примкнуть к большой политике и встать в ряды самураев.

Примерно с VI века нашей эры складывались взаимоотношения коренных японских партизан и эмигрантов из Китая. Так многие менялы, прибывшие из Китая, которых называли Тэкия (коробейниками), общались с партизанами с целью скупки краденого, а богатые эмигранты начали нанимать ловких японских “парней” для выполнения “щекотливых поручений”, чтобы самим на чужой территории не ”шалить” и казаться более лояльными. Именно так впервые партизан начали привлекать к политической борьбе. Вначале это были купцы из Китая, нанимавшие партизан для промышленного и политического шпионажа, а затем и сами японские феодалы начали обращаться за услугами к Ниндзя. Их “рейтинг” в политической жизни возрос, и от этого факта японские знатные фамилии уже не могли отмахнуться. Конечно, Ниндзя они терпеть не могли, но обойтись без них тоже не могли, да и не хотели. Ведь всегда удобно свои преступные намерения свалить на “негодяев” Ниндзя. Если Ниндзя не входят в состав социальной иерархии, значит, они - не люди и, как следствие, отношение к ним соответствующее. Опять же, неизвестно где живущие Ниндзя не станут выдавать чужие секреты вместе с множеством своих собственных тайн, даже под пыткой. Таким вот путем партизаны начали выходить на большую политическую арену японского общества раннего средневековья.

Партизанская жизнь Ниндзя в борьбе за существование и покровительство феодалов так бы и продолжалась, если бы в мире шли только политические процессы. Но к счастью, а может и наоборот, одновременно с политическими явлениями происходят явления духовные. Ниндзя стали интересны как среда, в которой шел духовный рост, и на них обратили внимание монахи – воители тайных монашеских общин, называвших себя Ямабуси - “Спящие в горах”.

Общины представляли собой группы монахов, посвятивших свою жизнь исследованию одного из аспектов мистики и сплоченных вокруг наиболее продвинутых в этом вопросе. Отшельники могли образовывать храмовые или монастырские братства очень маленьких храмов или монашеских групп. Но подчас мог жить в хижине или пещере и один отшельник, отгородившись тем самым от общения с людьми. Подобных мистиков называли яма-но-хидзири, или горные мудрецы. Они в сущности, да и по организации, не отличались от более известных и понятных европейцам друидов или наших отечественных волхвов. Те из горных мудрецов, кто сносно разбирался в боевых искусствах, постепенно стали защищать не только себя, но и тех, кто не стремился развить боеспособность. Так и появились боевики Ямабуси, владевшие и борьбой и прикладными аспектами мистики, пригодными для боевых искусств. Они создали сеть опорных пунктов для жизни в труднодоступных, лесистых горах и разветвленную агентурную сеть в населенных пунктах, чтобы вовремя узнавать о нападении на общины, а для большего количества своих “глаз” и “ушей” Ямабуси начали общаться с живущими рядом партизанами.

Откуда же взялись на Японских островах люди, несущие знания континентальных мистерий, как новых на тот период времени, так и очень древних?

Политическая борьба на континенте (период династии Тан) послужила причиной распрей на религиозной почве и разгрома монастыря Шаолинь, а так же сети его филиалов. Монахов объявили бунтовщиками, а учение Чань император Китая того периода приказал запретить. Носителей этого учения ловили, подвергали пыткам или казни. Монахи стали скрываться от властей и маскироваться, выдавая себя за китайских простолюдинов. Многим монахам, практиковавшим Чань, пришлось вообще бежать из Китая. Прячась от преследования властей, они породили движение Люгай-мэнь или “Врата учения нищих монахов”. Спустя годы такой маскировки, скрываясь от гонений имперских властей Китая, монахи все-таки стали покидать “Поднебесную”. Они перебирались в Манчжурию и Корею, а некоторые из них ушли дальше, переправившись на Японские острова. Монахи осели среди немногочисленной китайской диаспоры на Японских островах, а позже стали организовывать маленькие братства в труднодоступных районах Японии. Монахи Люгай принесли на Японские острова, где господствовал Синтоизм, практически весь мистический пласт, который только был тогда на континенте.

Смешение учения Люгай-мэнь с местными японскими культами дало любопытные и неповторимые практики, ставшие впоследствии знаниями Ямабуси.

Привычка не сдаваться в плен, а в последний момент перед пленением совершать самоубийство появилась у Ниндзя не сразу. Подобную модель поведения им подсказали Ямабуси. Сами Ямабуси всегда так поступали, потому что не желали мучаться под пытками.

Мне кажется, что для вновь созданного учения Ямабуси требовалась среда учеников, ведь только в большой группе людей можно выбрать тех, кто имеет врожденные мистические способности, иначе взаимодействия между монахами и партизанами просто бы не произошло. Сами Ниндзя стремились вооружиться мистическими свойствами и, естественно, “уроков не прогуливали”. Ниндзя учились мистике не одно поколение, и потомство их, подвергаясь естественному отбору, еще и наращивало мистическую предрасположенность. Все знания целого ряда религиозных направлений смешались воедино, и возникло совершенно уникальное учение, названное Сюгэн-до или “Путь овладения сверхъестественными силами”. Судя по названию, становится понятно, чем занимались его адепты, а именно: прикладной магией и алхимией. Вообще в учение вошли прикладные элементы и Синтоизма с его шаманскими ритуалами и континентальные Буддизм, Даосизм, даже элементы индийской йоги и христианское учение влились в последствии в практику Сюгэн-до. Так партизаны и начали по-настоящему чему-то учиться, и это учение не замедлило дать свои результаты. Ниндзя стали призрачными воина-ми, развившими сверхчеловеческие физические возможности, дополнявшиеся еще и мистическими способностями. Правительство, объявило Ниндзя демонами, и все население Японии людьми считать их перестало. При поимке нелюдей следовало казнить их в обязательном порядке, а перед смертью пытать. Так мнение правительства и подтолкнуло Ниндзя к демоническому образу, который в последствии плотно вжился в сознание всего населения страны.

Позже, объединяясь на некоторое время с монахами Сохэй – боевыми дружинами крупных храмов, проповедовавшими буддизм, Ниндзя снова учились мистике, и, что еще более важно, монашеским школам разведки. Однако даже воинствующие монахи, которые в какой-то период истории сами были похожи на преступников, а не на святых отцов, уже видели в Ниндзя достойных учеников. Помимо вышесказанного необходимо отметить и политическое брожение японского общества того исторического периода. Рассматривая, политические и экономические механизмы развития искусства шпионажа в Японии, нельзя не заметить следующее явление: наиболее древние фамильные техники Ниндзя связаны с влиянием китайской культуры. Это не только образование или религия. Можно сказать прямо, что шпионаж - это новое ремесло китайской диаспоры, проживавшей на Японских островах. Довольно мощная и богатая китайская диаспора, и до этого передававшая своей стране стратегическую информацию на этапе политического бессилия японских властей, начала объединяться с лесными партизанами, да и своих людей было выгоднее использовать как шпионов, а не как ремесленников и торговцев. Когда выходцам из Китая удалось получить статус мелких феодалов, они вообще стали неприкрыто заниматься подготовкой шпионов, постепенно перекупая партизан из местного населения, а на “рынке” шпионажа становясь лидерами. Так из массы политических, экономических и религиозных случайностей возник феномен Ниндзюцу, и это явление просуществовало примерно тысячу лет.

Теперь, пожалуй, настало время перевести сам термин Ниндзя. Японское слово “Ниндзя” состоит из двух иероглифов – “Нин” - терпение и “Дзя” - персона, чело-век. Вообще в нашей Русской литературе часто употребляется слово “терпеливый”, но мне ближе русское слово “долготерпимый”. Эти слова похожи, но по аналогии с английским языком, где есть настоящее продолженное время, такой перевод отражает большую суть психологического настроя и сам образ жизни этих людей. Так мне пояснили знатоки японского языка, занятые толкованием иероглифов, которые имеют минимум три смысла, а подчас и более. Есть еще вариант перевода, как “терпящий лишения”, а если исследовать глубинный смысл значения иероглифов то переводится как “клинок над сердцем”, но произносится это уж очень длинно. Поэтому лично я буду использовать термин “долготерпимость”.

Искусство Ниндзюцу, как учение и образ жизни, вошло в мировую историю, примерно, начиная с VIII века нашей эры, и развивалось параллельно, а так же, как альтернатива жизни самурайского сословия. Объявленные хинин, то есть людьми низшего сорта и вне закона, Ниндзя всю жизнь проводили под страхом казни, зато они и налоги в казну не платили. Организованы они были по тому же принципу, как и самураи, - по принципу родовых общин. Естественно, что подобное искусство было уделом тех, кто вырос в среде Ниндзя. На первом этапе закрытое общество еще принимало к себе пополнение из беглых крестьян, ремесленников или самураев – Ро-нинов, оставшихся без хозяев и тоже считавшихся отщепенцами общества. Если Вы современный европеец, Вам наверняка следует объяснить, что значит для японца, и тем более самурая, потерять господина. Если самурай лишался господина, то он был виноват независимо от того, мог он помочь выжить своему господину, или нет. Если он при этом еще и остался жив, не совершив ритуального самоубийства, то отношение к нему было, как к животному, не способному на человеческий поступок. В общем, если Ро-нин и существовал, то или в большой шайке себе подобных, что было только в период крупных междоусобных войн, или за счет своего умения в области бу-дзюцу. В любом случае, общаться с таким стал бы добровольно, пожалуй, только Ниндзя, и они общались, как правило, с целью при-влечения подобных типов к своим делам, чаще всего “вслепую”, представляясь кем угодно, но не Ниндзя. Если Ро-нин был и вправду интересен как военный специалист, то тогда ему позволяли примкнуть к Ниндзя, но уже не позволяли выходить из лагеря, пока он не докажет, что он не провокатор. Зачастую доверия добивались всю жизнь, но если оно возникало, тогда “человек со стороны” мог влиться в общину Ниндзя, которые, как и самурайские школы, назывались “Рю”. Этот процесс завершился примерно к XIV веку, и искусство шпионажа стало клановым ремеслом, а чтобы стать Ниндзя, им нужно было родиться.

Почему-то в литературе о Нин-до, которой до сих пор очень мало, никогда не освещался вопрос о том, какими разными могли стать члены даже одного клана. В зависимости от того, в какой семье ребенок родился, он приобретал те или иные навыки. Дело в том, что внутри своей общины, подобно самураям, Ниндзя четко делились на три основные группы: верхушка общины называлась Дзё-нин, или верховные люди, среднее звено называлось тю-нин, а нижнее звено гэ-нин, или низшие люди. Это на самом деле очень важно для дальнейшего понимания вопроса подготовки. Хотя всем известно, что Нин-до дает универсальную подготовку, о которой ходили легенды еще в древней Японии, но все же набор знаний и навыков Ниндзя, зависел именно от этого.

Не знаю как любители, но профессионалы поймут меня, если я скажу, что навыки зависят от среды обитания. Сначала рассмотрим ландшафтные условия жизни, подготовки и обретения знаний универсальным воином. Так люди, живущие у моря или на островах, гораздо лучшие пловцы и рыболовы, нежели хорошо подготовленные горные жители, или, скажем, живущие в лесах. В то же время у человека и навыки маскировки привязаны к среде обитания. Житель лесов в собственном лесу практически неуязвим на своих партизанских техниках, но навыки ныряния на длительный период и на большую глубину он просто не изучал в том объеме, в котором это делал член прибрежного или островного клана. В первую очередь, возникает резонный вопрос: где, да и зачем ему длительно тренироваться в нырянии, если он с детства живет среди деревьев и маскируется в лесу. И хотя и лесной партизан, и прибрежный пират тренировались в скалолазании, но превзойти горного жителя в этом навыке нереально, ведь речь у профессионалов идет только о скорости проникновения и передвижения, а не рассматривается сам факт ее возможности или невозможности. Когда же из труднодоступных районов Ниндзя выдвинулись в города поближе к политической жизни, информации и нанимателям, конечно, можно говорить уже о городских семьях Ниндзя. Однако политическая власть принадлежала двум самым большим и влиятельным общинам: Ига-рю и Кога-рю, состоявших из множества семей, объединенных вышеописанной системой иерархии. Правда, формирование Ига управлялось тремя семьями, являвшимися землевладельцами долины Ига и имевшими почти официальный статус, в то время как формирование Кога представляло собой объединение нескольких десятков семей, которыми управлял совет старейшин. В структуре Кога не было Дзё-нин. В данной организации присутствовали только две низовых прослойки шпионов.

Система иерархии тоже откладывала отпечаток на техники и навыки Ниндзя. Образ воина в темном костюме (курако), забиравшегося по стене средневекового зам-кА, в основном относится к нижнему иерархическому звену Ниндзя. Именно гэ-нин вошли в легенды черными призраками, способными проникнуть куда угодно и остаться незамеченными. Именно они обладали самыми нечеловеческими качества-ми, среди которых ночное зрение даже не удивляет, а скорее объясняет, почему они так ловко проводили именно ночные операции, и именно о них рассказывают сказки. Их подготовка была нечеловеческой по нагрузкам, как физическим, так и умственным. Но их техники в первую очередь, были направлены на выполнение поставленных оперативных задач в уже разобранных условиях окружающей среды, где они и маскировались. Тю-нин и их подготовка отличалась от техник разведчиков и диверсантов. Их в первую очередь учили маскироваться как связных и резидентов агентурных сетей. Им чаще приходилось ходить по дорогам среди бела дня, их жизнь зависела от способности к театральному искусству и искусству перевоплощения, не говоря уже о психологической оценке тех людей, с которыми им приходилось иметь дело. Их спасала интуиция не на природные явления, а на человеческое поведение. Именно они чаще всего действовали в одиночку. Связные и резиденты не ходят группами, плюс к этому их боеспособность должна была позволить главное: принудить гэ-нин выполнить приказ. Если Вы думаете, что не-знающий жалости диверсант с удовольствием выполнял поставленные задачи, рискуя собственной шкурой, то Вы ошибаетесь. Только расправа на месте может заставить диверсанта подчиняться, и только лучший боец может угрожать этой расправой, а это возможно за счет другой схемы подготовки.

Что же касается Дзё-нин, то они жили и маскировались другим способом. Иногда они были монахами и управляли людьми, не выходя за стены горных храмов, в которых практиковали свои мистерии монахи Ямабуси. Иногда они составляли ядро управления общины, а иногда руководили работой Ниндзя целого региона, изображая из себя крупных феодалов или их слуг, а подчас Дзё-нин являлись придворными вельможами, и даже история не смогла разгадать их тайны. Техники Дзё-нин рассчитаны на глобальное управление людьми, а люди, тем более такие, как Ниндзя, подчинялись только тем, кто достоин был ими командовать, будучи выше их духовно. Психологическое влияние и принуждение строились уже на прямой мистической основе, и подготовка Дзё-нин это позволяла. Искусство маскировки сводилось к тому, что для непонятливых были заготовлены сюрпризы, или техники Дзё-нин строились по принципу луковицы. Послойная защита разными техниками ведения боя предохраняла Дзё-нин и не давала проникать глубже положенного уровня даже близким и знакомым, а адекватность реакции соответствовала мере угрозы, не больше, но и не меньше. Самым сложным камуфляжем, на мой взгляд, является камуфляж духовного развития. Просто его спрятать только от обывателя, но если окружающие разбираются в вопросе, то даже сумасшедшим не прикинешься. Никто просто не поверит. Мистическая власть так же маскировалась, но порой напоказ демонстрировалось “чудо”, чтобы подчиненные не задавали лишних вопросов, почему ими командуют. Главным же для верхушки Ниндзя были знания, ибо тот, у кого их нет, не только не может подготовить своих людей, но, и поведет их по неверному пути.

Теперь, надеюсь, становится понятно, что стилей и техник в таком обширном боевом искусстве, как Нин-до, было очень много, и, честно говоря, они все исчезли вместе с их владельцами. Эпоха Нин-до закончилась в середине XIX столетия. Что-то из техник Ниндзюцу досталось самураям, которые тоже были, как военное сословие, упразднены в 1868г, ненадолго пережив своих недругов Ниндзя. И если потомки самураев все же занимали крупные посты в Японской армии и по традиции поддерживали хотя бы часть когда-то существовавших дзюцу, то Ниндзя, уцелевшие после последней крупномасштабной охоты на них, просто стали хорошими ремесленниками. Уцелели только немногие школы Ниндзюцу, оказавшиеся на службе японского правительства. Так традиционно последователи Ига-рю стали заниматься внешней разведкой, а последователи Кога-рю контрразведкой, или пошли служить в полицию. Однако потомки и тех и других редко проходили столь сложную школу подготовки, потому что для работы в полиции или даже в разведке столь сложные навыки уже не требовались. А эпоха технического развития отучила людей полагаться на мистические способности, и как раз наоборот заставила больше времени тратить на использование техники и огнестрельного оружия.

Если рассматривать Ниндзюцу, как боевое искусство средневековой Японии, когда почти любое столкновение с противником можно считать ближним боем, я думаю, о нем следует говорить, как о дзю-дзюцу с элементами акробатики и использованием потайных видов оружия. Бу-дзюцу, которое практиковали Ниндзя, как и у самураев, включало фехтование, метание предметов, стрельбу и рукопашный бой, но было расширено за счет дополнительных видов боя, характерных только для шпионов или диверсантов. Ближний бой Ниндзя имел чисто технические особенности. Начнем с того, что шпион чаще действовал как пехотинец, Поэтому в его движениях преобладали колющие удары в фехтовании, нежели рубящие, как у самураев, элита которых была кавалерийскими частями. Но самым главным отличием техник боя Ниндзя от аналогичных самурайских приемов борьбы с оружием и без него в том, что Ниндзя имели большие контакты со сти-лями боя, практикуемыми в Китае и Корее. Если вдуматься в происхождение самого древнего формирования Ниндзя Ига-рю, то налицо объединение жившей на Японских островах китайской диаспоры с партизанами, имевшими чисто японское происхождение. Континентальная борьба, завезенная китайскими ремесленниками, - это, конечно, У-ШУ, причем во всем многообразии стилей и направлений это-го боевого искусства, не считая влияния техник борьбы отшельников Ямабуси и монастырских боевиков Сохэй, которые использовали методики боя, также привезенные с континента. Конечно, со временем все элементы борьбы Ниндзя смешали воедино, и стало невозможно отделить элементы Цуань-шу от исконных японских приемов, особенно когда каждый клан стал столетиями шлифовать коронные техники, характерные только для небольшой группы Ниндзя. Если приемы борьбы шлифовались столетиями, то они закрепились еще и генетически. Так, уникальные методы борьбы стали, на мой взгляд, еще более уникальными.

Как же двигался Ниндзя во время боя, если не брать во внимание мистику или сказки из кинофильмов?

Ниндзя воевали, нападая на противника из засад. Каждый член группы работал по заведомо заготовленной схеме действий. В первую очередь, Ниндзя не вели длительных и затяжных боев и не устраивали поединков с “достойным себя противником”, подобно самураям. Проведение молниеносных атак с уничтожением возможных следов нападения - это и был излюбленный метод диверсантов. Они старались ускользнуть с места самого боя и из района, в котором возникла стычка, чтобы не быть пойманными. Не существовало у Ниндзя и этикета ведения поединка, которым пользовались самураи. Например, самураи считали ниже своего достоинства нанесение ударов мечом ниже уровня пояса и по ногам, а вот простолюдинов Ниндзя подобные условности в бою не сдерживали. Ниндзя часто нападали и на безоружных противников, в то время как уважающий себя самурай дрался только с вооруженным самураем. В период позднего средневековья с XV по XIX века этикет ведения боев уже мешал гордым буси быстро совершенствовать техники боя. С другой стороны, они лучше сохранили старинные стили и методики подготовки воинов.

Самураи уже не выполняли все те силовые функции, которыми занимались в пери-од раннего средневековья. Полицейские функции были переложены на тех, кому этим и следовало заниматься, т.е. на полицейских досин или их агентов Мецукэ, техники которых напоминали Ниндзюцу, но были гораздо проще, ведь им не приходилось выполнять столь разнообразную шпионскую и диверсионную деятельность. Ниндзя частенько перевоплощались в образ полицейского или спец. агента и это вносило много путаницы в то, как отличить этих совершенно разных профессионалов еще в средневековой Японии.

Манера перемещаться в бою зависела от того, чем и как фехтовал средневековый лазутчик. Рукопашный бой, который современные любители боевых искусств считают основой восточных единоборств, являлся только вынужденной необходимостью, даже у таких специалистов, как шпионы, которым, казалось бы, следовало обходиться без оружия. Существовала привязка манеры боя и к социальному слою Ниндзя. Больше всего акробатики и видов вооружения было необходимо в бою, конечно, простым гэ-нин, делавшим основную работу клана. Они появлялись на месте боя с тем оружием, которым, естественно, владели лучше всего и, конечно, приносили его с собой. Тю-нин, как правило, в бою вооружались тем, что отбирали у противника, поэтому они и самурайским оружием владели намного качественнее, да и в рукопашном бою превосходили навыки гэ-нин. Дзё-нин отличались от вышеназванных прослоек Ниндзя тем, что подобно китайской знати, стремились изучить не одну, а несколько систем боевых искусств и в бою могли выбирать, каким из изученных стилей оказывать сопротивление противнику. Последнее, о чем следует упомянуть, так это, пожалуй, одежда, в которую мог быть одет шпион. Одежда тоже иногда диктовала манеру ведения боя, а главное - использования потайного или явного оружия, а так же манеру его прятать и вынимать в случае необходимости.

Как же тренировался Ниндзя? Каждый по своей фамильной школе. Другому его просто никто не учил. В начале формирования общин Ниндзя активно изучали все школы боевых искусств, к каким только получали доступ, и постепенно сформировалось особое искусство боя, пригодное в большей степени только для шпионажа, и не очень применимое для обычных войсковых соединений. Впоследствии оно стало уникальной особенностью отдельных кланов. Кланы были сформированы по принципу близких родственных связей, хотя и имели иерархическую систему внутреннего повиновения. В таких условиях каждый занимался своим делом. Подготовкой молодых бойцов и разведчиков занимались с одной стороны все вместе, но наиболее важные разделы боевых искусств преподавали лучшие в этих дзюцу, то есть инструкторы, хорошо владевшие не только конкретным мастерством, но и методиками преподавания. Подобные инструкторы обычно изучали и вражеские стили ведения боя для лучшего понимания неприятеля, с которым предстояло столкнуться в бою.

В отличие от самураев, которые начинали учить детей с 5 или 6 лет, Ниндзя брались за детей сразу после рождения, или даже до него. Я не шучу, ибо существовал комплекс упражнений для беременных, чтобы получить необычные навыки и способности у ребенка. Если он при этом умирал, значит, такова его судьба. Ниндзя вообще не берегли детей до 5-лет, и если слабый ребенок погибал, то облегчал жизнь другим членам общины. Лично мое мнение таково, что если он при таком раскладе выживал, уничтожить его потом, в зрелом возрасте, было весьма проблематично, не потому что он умел скажем хорошо драться, а просто оттого, что крепко держался за жизнь. Надо сказать, что и самураи избавлялись от нежелательных детей, излишка девочек, например. Умерщвляли детей намоченной бумагой, закрывая им носоглотку. Военная элита тоже не была готова возиться с лишними людьми, особенно детьми.

Дальше маленьким Ниндзя доставалось еще хуже. Начиналась растяжка связок, не совсем понятное мне расчленение суставов для их нечеловеческой подвижности. Альпинизм был основой подготовки горных кланов, а плавание - у тех Ниндзя, которые жили на побережье. Подобные навыки прививались детям почти с пеленок и сочетались с гимнастикой и акробатикой. Это и был тот этап, когда ребенок или погибал в процессе тренировок или выживал и становился весьма ловким даже без применения борьбы как таковой. Скорость передвижения в воде или по отвесным скалам позволяла ускользать ребенку от преследования или летящих вдогонку стрел. Даже подстрелить его из примитивного стрелкового оружия после такой выучки было крайне нелегко. Лет в десять, после экзаменов по физической подготовке, у тех, кто выжил, начинался этап Бу-дзюцу и грамматики. Ребенок вместо меча брал палку и учился фехтованию, а заодно и нескольким языкам, фортификации, картографии, тактике, стратегии ведения боя, умению вести локальную разведку и контрразведку. Одновременно молодой Ниндзя получал простые навыки в медицине, психотренинга, медитации, гипнозе и алхимии. В этот период он учился видеть в глубокой темноте, подолгу задерживать дыхание и, что самое главное, развивал способности видеть и чувствовать биополя. В этот момент молодой Ниндзя уже был способен выполнять задания на благо своего клана. Необходимо отметить следующий момент: только Ниндзя научились так быстро готовить молодых бойцов, способных противостоять реальным воинам и взрослым мужчинам. Если примеривать к современной квалификационной сетке, то их уровень подготовки можно приравнивать к уровню мастера спорта (черный пояс в подготовке карате).

Любопытным феноменом Ниндзюцу является подготовка женщин. Практически по всему миру существовали кланы, занимавшиеся похожими на деятельность Ниндзя вопросами. Есть такое искусство у китайцев, арабов, европейцев и русских, правда, это мало известная тема и, пожалуй, материал для другой книжки. Так вот, только в Ниндзюцу женщины, работая исполнителями заданий, проходили столь сложную подготовку. У остальных народов всё-таки жены и дочери сидели дома. Женщины Ниндзя назывались Куноити. Я полагаю, что не открою особой тайны читателю, если скажу, что на Востоке существовали специальные техники борьбы, применяемые только женщинами. Иногда их изобретали сами женщины, а иногда мужские виды борьбы адаптировались для особенностей женского тела. Только современные европейские женщины по незнанию подобных подходов пытаются изучать боевые искусства, не адаптированные к женской манере передвигаться. Часто это обучение не дает никаких результатов, и, занимаясь борьбой на протяжении многих лет, женщина остается фактически небоеспособной. В Ниндзюцу применялись техники боя и виды оружия, рассчитанные на женщин. Это позволило стереть грань боеспособности между мужчиной и женщиной, а еще и использовать плюсы женской физиологии, ведь всем известно, что женщины-акробаты более гибкие, а так как они легче мужчин, соответственно могут выполнять более сложные акробатические трюки.

Далее, если подросток выживал, он становился равноправным бойцом и продолжал учиться как ведению боя, так и мистике в рамках техник своего клана. Гимнастика превращалась в атлетизм, изучались способы сбора информации и варианты тайного проникновения. Помимо этого юноша получал разностороннюю подготовку, как правило, порядка в 50 дзюцу и становился мастером в трех или пяти из них, тех, которые культивировал конкретный клан. Сразу можно сказать, что Ниндзя предпочитали гибкие и потайные формы оружия. И хотя малым и гибким оружием трудно пользоваться, но в руках мастера они имеют больше плюсов, чем минусов.

Хорошо знакомый по фильмам меч синоби-кэн - или ниндзя-то - использовали редко, как правило, в крупномасштабных операциях и военном шпионаже, когда Ниндзя нанимались на службу к феодалам. Меч отличался от меча самурая. Он был почти прямым, порой имея едва заметную кривизну. Совершенно прямой клинок можно сломать, а вот подкривленный не ломается. Поэтому в более поздних системах Ниндзюцу фехтовали чуть изогнутым мечём. Старые школы Ниндзюцу сохранили прямой меч, как инструмент для старинных техник фехтования.

Главным секретом мечей Ниндзя был баланс клинка. У некоторых кланов синоби-кэн был сбалансирован как у самураев на первую треть клинка, но некоторые кланы балансировали свои мечи на начало рукояти. Такой баланс Ниндзя-то, вместе с более широкой, чем у меча самурая гардой, позволяет в пешем бою выигрывать в скорости фехтования. Шпионы и диверсанты кавалерией не являются. Фехтование Ниндзя вообще изобилует колющими ударами. Длина меча лазутчика - меньше чем длина катана самурая. Именно поэтому сбалансированный на рукоятку Ниндзя-то, гораздо легче использовать на ближней дистанции. Рукоять меча делалась обычной для японских мечей, или могла иметь дополнительные устройства. Часто рукоять вмещала дополнительные лезвия, иглы и прочие полезные предметы. Лазутчик мог пользоваться ими, не вынимая сам меч из ножен. Когда воин привыкал к мечу, он вынимал из рукояти дополнительные лезвия и пеналы на ощупь. Но нужно понимать и то, что при этом владелец меча мог делать поправку на изменение веса оружия, если им фехтовал уже без использованных предметов.

Мне как-то показывали очень интересный меч, в рукояти которого был набор отмычек. Отмычки вынимались из рукояти, и закреплялись на ней. Гнездо позволяло вставить и металлический предмет, напоминающий отвертку. Таким образом, при работе с инструментом меч в ножнах превращался в здоровенный рычаг, и им запросто можно было приподнять с петель целую дверь или поломать оконную раму вместе с запором.

Мой наставник в 1993 году у русских кузнецов заказывал копию старинного японского клинка. Копию потому, что многослойный японский булат стоит баснословно дорого и его мало кто может повторить. Наставник мой не любил дорогие игрушки, поэтому меч был сделан дешево и просто. Меч не имел технических хитростей, которые появлялись у Ниндзя, начиная с XVI столетия. Это был аналог меча, которым японцы фехтовали в XV веке. Тогда, я и понял, как выглядел меч Ниндзя и как он был сбалансирован, почему клинок для того периода времени был не-обычным и окружающих отпугивал одним своим видом. Понял, как его извлекать из ножен, и почему фехтовальщик стоял и двигался так, а не иначе. В любом случае, чтобы иметь навыки обращения с мечом, нужна не только деревяшка.

Ножны Сая Ниндзя дели без украшений. Обычно их изготавливали из дерева, сверху дерево покрывали кожей. Технология изготовления Сая у каждого клана была своя, но подобна той, которой пользовались все оружейники Японии в данный период времени. Отличительной особенностью таких ножен является то, что они делались длиннее самого меча. Внутри ножны естественно были полыми, но в отличие от меча самурая, редко закрывались снизу. Ножны у подобных мечей похожи на плоскую трубку. Они и использовались в качестве дыхательной трубки, если Ниндзя прятался в воде на мелководье, или зарывшись в землю. Иногда снизу отверстие закрывалось съемной пробкой кодзири. Но пробки использовали не все кланы. Пробка, конечно, могла служить ударным элементом ножен, но сушить меч после попадания вместе с ним в воду без пробки гораздо легче.

Некоторые семьи Ниндзя к ножнам прикрепляли духовое ружье. Это была тонкая и длинная трубка, через которую выдувались маленькие отравленные стрелки фу-ки-я. Называлось такое “ружье” фуки-бари. Попало это оружие к Ниндзя от айнов, а те давно переняли его у индонезийцев. Фуки-бари использовалось вместе с набором стрелок или игл, которые без яда вообще оружием назвать трудно. При использовании нейропаралитического яда для стрелок, небольшая трубка становилась очень опасным оружием. Трубки Ниндзя прятали под одеждой, или носили за поясом. Длинные трубки порой приматывали или прикрепляли к ножнам меча для удобства ношения, когда меч подвешивался за спину.

За спиной меч носили не всегда, а только когда воины собирались куда-то карабкаться. Дело в том, что из-за спины его долго вынимать по сравнению с тем вариантом, когда меч подвешен сбоку. Именно поэтому у Ниндзя был такой богатый арсенал метательных предметов. Метнув в противника метательный нож, шип или звездочку ся-кэн, Ниндзя имел возможность вынуть меч. С элементами акробатики этот навык становился настоящим искусством и назывался батто-дзюцу в противовес самурайскому иай-дзюцу - мгновенному извлечению клинка из ножен. Но в собственном лагере Ниндзя носили меч как самураи. Мой наставник показал мне, как подвешивать клинок традиционно. Так его носили члены семьи последнего японского Ниндзя 500 лет, и мне не престало нарушать традиции. Подвеска была, до смешного проста. Синоби-кэн носили на спине, запихнув под мягкий пояс, рукоятью направо. В таком положении клинок не мешает двигаться, но вот тянуть клинок из ножен лучше захватом ИН. Захват Ё требует разворота кисти руки, и если есть время это сделать, тогда нет проблем, но когда фехтование уже началось, предполагается, что Ниндзя должен очень хорошо фехтовать обратным захватом меча. Я естественно в наше время отношусь к этим навыкам как к знаниям мало-полезным. Меч в наше время оружие средневековое. По улице с ним ходить нельзя, его наличие противозаконно и учиться всю жизнь фехтованию да при этом еще и мечом не пользоваться в бою - занятие глупое. В случае конфликта современники будут стрелять друг в друга, а на мечах только герои фильмов бьются. С другой стороны, понимание, как нужно двигаться с мечом, быстро объясняет - почему приемы борьбы и передвижения Ниндзя именно такие, а не какие-нибудь еще. В средние века меч был основным оружием, потому что именно меч обеспечивал универсальную защиту от применения любого оружия противника.

Подвеска меча сбоку вынуждала диверсантов практиковать искусство иай-дзюцу подобно самураям. Когда Ниндзя стали маскироваться, притворяясь самураями, им пришлось осваивать еще и фехтование самурайскими мечами. Самураи, как известно, пользовались длинным мечом одати и коротким мечом кодати. Длинный меч назывался дайто, теперь его чаще называют катаной. Короткий меч назывался вакидзаси или сё-то. Самураи могли фехтовать ими парно в стиле Рэта-цзуки или по отдельности. Внутри помещений, где было труднее размахиваться, обычно применяли вакидзаси. Короткий меч был не только оружием вспомогательных родов войск, таких как военврачи и интенданты, но использовался самураями, когда этикет требовал отказаться от длинного клинка. Можно добавить, что вакидзаси был неотъемлемой частью гардероба не только у самураев, но и у Дзё-нин в лагерях, особенно широко его применяли женщины.

Когда лагеря Ниндзя стали мощными укрепрайонами, в них старались держать хотя бы несколько лошадей для отработки джигитовки и конного боя (ба-дзюцу). Конный бой и джигитовка с холодным оружием самураев видоизменила методики фехтования Ниндзя. Мне кажется, что именно с этого периода техники Ниндзюцу приобрели ту самобытность, которой нет ни в одном другом боевом искусстве мира.

Вообще, изогнутый клинок имеет свои плюсы. Он не ломается, и им легко рубить сидя в седле, именно поэтому самураи и перешли на кривой меч примерно в XI столетии. Если заглянуть в историю японского оружия глубже, то получится, что односторонняя заточка была введена примерно к 710 году известным мечником Амакуни, до этого периода меч японцы делали прямым и обоюдоострым, что роднит его с арийским оружием. Но если у самурая меч порой являлся самым дорогим предметом в доме из-за качества выделки клинка, то Ниндзя редко придавали этому большое значение. Они понимали, что порой придется рубить им хворост, или - что еще хуже - копать землю, поэтому клинки не берегли, и простой Ниндзя не делал из него культ. Как можно делать культ из вещи, от которой в случае опасности сразу избавлялись, чтобы не быть опознанными. Мечи же Дзё-нин часто были изготовлены самими Ямабуси, и эти орудия убийства порой становились настоящими магическими атрибутами.

Если говорить об оружии Ниндзя, Нин-бу, то необходимо заметить, что вначале арсенал Ниндзя формировался из подручных сельскохозяйственных предметов и набора хозяйственного инструмента, включая некоторые морские снасти. Затем к вышеперечисленному набору добавились приспособления для альпинизма. Все эти предметы Ниндзя не только использовали по их прямому назначению, но и для боя, ведь и обычное оружие тоже многофункционально. Мне не хочется рассказывать обо всем арсенале Ниндзя, пожалуй, перегружая читателя терминами, но самые популярные виды шпионского оружия описать все-таки следует.

Серп (кама) представлял собой небольшое изогнутое лезвие, привязанное к деревянной рукояти, этим серпом на всем дальнем Востоке убирают злаковые культуры. Серп использовался как один, так и с каким-то другим оружием, но не редко применялась и пара серпов. В парном варианте для правой руки кама делалась более длинной. Впоследствии кама использовалась самураями, и некоторые техники боя крестьянским оружием дожили до наших дней. Самураи видоизменили кама, превратив его со временем в цельнометаллическое оружие, или фехтовали таким, каким оно было у крестьян.

Ниндзя, приделав к серпу гирьку на цепочке, получили новое оружие – (Кусури-гама). Это был гибрид серпа и цепа для молотьбы. Опутав или оглушив противника, Ниндзя пускали в ход серп. Еще более зверское оружие получилось, когда Ниндзя, обрезав и заточив обычный багор для подтягивания лодок, привязали к нему на веревку кольцо. Это характерное для Ниндзя оружие получило название (Кёкэцу-сёгэ). В общем, в морском деле инструмент вполне понятный. Для выдергивания всадника из седла это оружие также весьма полезно. В бою Ниндзя поступали так: обоюдоострый кинжал с дополнительным кривым лезвием забрасывали на противника, это лезвие легко вонзалось даже через щель доспехов или цеплялось за них, выводя человека из строя на расстоянии в несколько метров. Крюк на веревке (каги-нава) и кошка (сюко) на веревке или цепи превращались в страшное оружие. Оно разрывало противника, если после забрасывания крюка или кошки за свободный конец веревки правильно дернуть. Мой наставник хорошо владел совсем зверской разновидностью Кёкэцу-сёгэ – кусок обрезанного багра был совмещен с маленькой кошкой на другом конце веревки. В классических школах современного Ниндзюцу это оружие не присутствует. Оно имеет свои плюсы и свои минусы. Не заточенный, изогнутый крюк можно хватать руками, тянуть за него и перехватывать, что нельзя сделать с кинжалом. Но вот режущие функции кривого лезвия не заменить ничем другим. Меня наставник вообще тренировал иначе. Больший упор в тренировках делался не на багор с веревкой и кошкой на конце, а на кованый молоток c металлической рукоятью, к которому я привязываю веревку с кошкой. Это другое оружие, у него другие плюсы и минусы, а как его назвать, я даже и не знаю. Маленький железный молоток легко прятать под одеждой, а сломать его невозможно. Он имеет больше веса при раскрутке веревки, чем изогнутый клинок. Зацепляется молоток за предметы не хуже кривого лезвия, а драться им очень удобно, если держать за тяжелый конец. Оружие это ударное, спрятав его под одеждой, имеешь гарантию, что при кувырках или перекатах сам травму не получишь. Стоит такое оружие совсем не дорого, да и вооружиться можно в любом строительном магазине, если негде ковать боевой молоток. Металлической рукоятью боевого молотка можно пробить насквозь даже крышу автомобиля или дно катера, и что самое важное это официально разрешенный предмет в ремонтном комплекте автомобилистов и мотоциклистов. Байкеры в России всегда молотком дерутся, и он позволяет разбить череп даже в шлеме мотоциклиста. Хоть я и не байкер, но маленькая кувалда мое любимое оружие.

Забавное оружие, которое использовали Ниндзя, называлось Синоби-кай или шпионская раковина. Это гирька на бечевке, привязанная к куску бамбука. Герметизированная бамбуковая трубка, позволяла даже в воде сохранить сухими документы, хранящиеся таким способом. Оружие это имеет свойства, аналогичные русскому народному кистеню, только бечевка длиннее, а гирька легче. Сделать такое оружие элементарно, а выкинуть не жалко. В современном мире оно полезно тем, что металлодетектор его не определяет, если вместо гирьки привязан камень. Я в свое время пробовал проходить с этой штукой даже досмотр. Нунчаки детектор тоже “не видит”, но они короче, и что самое главное, ими могут воспользоваться твои противники. Даже не подготовленный человек способен ударить ими, не используя сложных перехватов. Синоби-кай это исключительно оружие синоби, попав в руки человеку, который не учился им пользоваться, оно будет совсем бесполезно.

В принципе, все гибкое оружие в умелых руках весьма эффективно. Как-то один мастер для меня изрек следующую истину: “Веревка вообще одно из самых любопытных изобретений древнего человека, ибо с её помощью слабый ребенок может победить могучего слона”. Нава - веревка, или мусуби-нава, веревка с грузилом на конце, была особенно любима Ниндзя еще и за то, что в случае поимки нельзя было предъявить её как оружие. Кстати, ношение мотка веревки и сейчас не запрещено законом.

На этапе, когда Ниндзя уже жили в городах, в моду вошли малые формы оружия, такие как (дзюттэ) - кованый штырь, вместо гарды имевший изогнутый вперед металлический ус, нечто среднее между европейским эфесом, и захватом, ковавшимся на некоторых европейских мечах. Таким оружием можно было фехтовать даже против меча. Захват служил как для защиты руки, так и для выбивания клинка противника, проворотом оружия вокруг его оси. Сай, в отличие от дзюттэ, имели 2 уса. Они попали в Японию с острова Окинава, вместе с техниками Каратэ. Ниндзя, любившие малые и потайные формы оружия, взяли сай на вооружение, зачастую применяя их парно: дзюттэ и сай, привязанные к палке, быстро превращались в копьё или трезубец. Так что сай изобретением Ниндзя назвать нельзя. Сай имеет больше отношения к окинавскому Каратэ, нежели к другим боевым искусствам. Это оружие оценили по достоинству и самураи. Его изучали, во многих рю и именно поэтому оно дожило до наших дней.

Сегодня идут споры насчет того, являются ли сай исконным оружием Ниндзя или нет? Конечно, не являются. Мне кажется, что Ниндзя обратили внимание на это оружие только потому, что его широко стали использовать полицейские досин и контрразведчики мэакаси. Ниндзя “работали” в разных сценических амплуа. Использование такого оружия помогало точнее изображать полицейского. Сегодня владение сай - это повод утверждать, что техника школы относится к Ниндзюцу. Особенно за рубежом, где преподаются различные боевые искусства Японии, владеющие этим оружием, начали одевать Синоби сэдзоку и учить на Ниндзя. Для любителей походить на Ниндзя могу заметить, что я как раз по этому признаку начинаю подозревать, что обучавшие ребят техникам боя, скорее всего сами ошибаются. При анализе психоподготовки школы все встает на свои места. То есть становится окончательно ясно, что к горным кланам Ниндзя школа относиться просто не может.

Особый раздел Ниндзюцу представляет умение метать предметы или Сюрикэн-дзюцу. Метались звездочки разных форм, ся-кэн, заточенные по краю пластинки “Ита-кэн” и Бо-сюрикэн - деревянные дротики. Это в дополнение к металлическим стрелкам, заточенным с обоих концов и маленьким метательным ножам в разных вариантах, которые часто использовали самураи. Если говорить честно, то именно эти предметы внушали наибольший ужас, ведь именно они несли на себе яды. Подобные предметы сами по себе не могут нанести мощного ущерба противнику, Если не попали в лицо, а вот как носители яда, быстродействующего или действующего медленно, они вполне годятся. Ниндзя вообще были мерзкими отравителями, а в противоядиях научились хорошо разбираться только потому, что друг друга внутри кланов травили регулярно, таким вот образом выясняя отношения между собой.

Это тоже предмет для отличия техник Ниндзюцу от всего прочего. Во-первых, те, кто примазываются к Ниндзюцу, выдают себя тем, что учат очень точно кидать в цель именно звездочку ся-кэн. Все другие предметы метать почему-то не учат, они ведь не так просты в обращении как звездочки, которые всегда втыкаются в мишень.

Ниндзя часто кидались звездами ся-кэн так, чтобы они даже не втыкались в тело, а, поцарапав кожу, улетали подальше с места преступления. Древние Ниндзя полагались на яды, которые и обеспечивали этому оружию почти 100% летальность. Современные Ниндзя, реально учившиеся искусству метания Сюрикэн-дзюцу, используют ся-кэн как метательный снаряд для отвлечения внимания противника. Если федерация будет учить составлять яды, то она превратится в противоправную организацию. Те, кто преподает настоящее Ниндзюцу, не станут учить клановым тайнам столь глубоко, чтобы потом иметь неприятности с законом. Составлению ядов Ниндзя никто в наши дни не обучает.

Современные эксперты химики в крови трупа найдут любые яды, сейчас не XII век. Я с судебно-медицинскими экспертами сидел за одной партой, и в курсе того, что современные лаборатории могут отслеживать любые яды. Экзотические яды особенно привлекают внимание токсикологов, а не понять, что человек отравлен, очень сложно. Вскрытие трупа всегда это подтверждает, потому что умереть чело-век без изменений во внутренних органах просто не может.

Но тех, кто кидает звездочки о знаниях фармацевтики Ниндзя даже не нужно спрашивать. Достаточно посмотреть на форму ся-кэнов, чтобы понять, что это современные выдумки. Кованый ся-кэн Ниндзя ни с чем не спутать.

Необходимо еще сказать о стрельбе. Так получилось, что японцы, переняв у испанцев и португальцев огнестрельное оружие, позже начали от него отказываться, причем сделали они это из этических соображений. Не нужно думать, что в Европе не пытались объявить огнестрельное оружие негуманным. Первыми до этой мысли додумались еще рыцари расцвета средневековья, понимая, что тупой крестьянин, неспособный пользоваться оружием, не то чтобы биться на равных с рыцарем какого-либо ордена, легко мог убить его из огнестрельного оружия. Но если в Европе так ничего и не смогли поделать с наступлением цивилизации, то японский народ, обладая другим менталитетом, взял да и сократил количество огнестрельного оружия. В первую очередь, самураи стали отказываться от изучения огнестрельного оружия хо-дзюцу, “как недостойного настоящих воинов”. Самураям было вполне достаточно мощных дальнобойных луков, стрела из которых прицельно била до 50 метров, практически конкурируя с примитивным огнестрельным оружием по дальности, а по скорострельности превосходя его. Искусство стрелять из большого лука кю-до, было редким навыком в среде самураев, и такие лучники являлись элитой в армии, потому что большой лук стоил многократно дороже самурайского меча. Гордые самураи из знатных семей никак не желали изучать хо-дзюцу, предпочитая более благородные боевые искусства, и полки стрелков пришлось формировать из простолюдинов, назывались они асигару – “легкие на ногу”. Отряды асигару, в отличие от феодальной конницы или других тренированных воинов, в бою не берегли и использовали там, куда обученных фехтованию солдат посылать было жалко. Затем даже эти отряды стрелков стали расформировывать. В последствии, в период становления капитализма, Япония срочно наверстывала упущенное искусство ведения войны стрелковым оружием. Это упущение наверстали с большим трудом и только с помощью иностранных консультантов.

В противоположность самураям, Ниндзя сразу приняли стрелковое оружие на вооружение, как в XV веке переняли от китайских гренадёров ручные гранаты тэ-пао, делавшиеся из двух медных сфер, начиненных порохом. Ниндзя использовали мушкеты там, где для уничтожения врагов не требовалась тишина. Несколько кланов специализировались именно на снайперской стрельбе. Там, где нужно было стрелять тихо, применялся малый лук. Наконечники стрел для этого лука Ниндзя делали раздвоенными, и стрельба велась по крупным кровеносным сосудам с целью их разрыва. Малый лук не отличался большой мощностью, поэтому использовались специальные стрелы или они применялись всего лишь как носители яда.

В общем, оружия и методов борьбы у Ниндзя было много, но главное, из-за чего все их так не любили - это методы перевоплощения. Перемещения по стране требовали каких-то образов, прикрывающих истинную суть лазутчиков и создающие им “личины” сити-хо-дэ. Артистизм маленьким Ниндзя прививался, конечно, с раннего детства, но настоящими оборотнями становились не самые молодые актеры. Именно способность Ниндзя обретать облик и навыки всех слоев населения так раздражала днем, а методы бесшумного передвижения превращала их в привидения ночью. Обличие порой диктовали обстоятельства, но по социальным группам образы можно сгруппировать так:

1) священник из храма, странствующий монах;

2) чиновник на государственной службе или слуга феодала;

3) самурай или Ро-нин;

4) купец, торговец или лавочник;

5) крестьянин или рыбак;

6) ремесленник;

7) бродячий актер, иллюзионист и акробат;

8) бродячий заклинатель или предсказатель;

9) бродячий проповедник;

10) разбойник.

Каждый образ требовал навыков и огромного артистизма, но необходимо заметить, что Ниндзя все-таки выбирали ту область знаний, в которой лучше всего разбирались. Только роль разбойника на большой дороге не требовала специальных навыков, а как раз наоборот предполагала сокрытие подозрительных способностей и культуры во время общения с окружающими людьми. В общем, методы перевоплощения, богатство образов, а главное их профессиональное, а порой и личностное соответствие настоящему человеку, которого играл Ниндзя, и привели к тому, что население средневековой Японии ненавидело “оборотней”, способных “превращаться” в кого угодно. Так, взрослый Ниндзя мог прикинуться ребенком, ребенок загримироваться стариком, женщины легко имитировали мальчиков-подростков, а мужчины запросто изображали старушек. В эпоху расцвета Ниндзюцу, когда число кланов в стране доходило до нескольких десятков, только крупных и больших общин, не говоря уже об общинах мелких, и не оставивших значительных следов в истории, Ниндзя мог оказаться кто угодно: и маленький ребенок, и пожилая дама. Порой Ниндзя использовали только облик для краткого передвижения, допустим из одного дома в другой, но иногда они жили и работали, годами используя “легенду”, создавая себе образ из массы информации, при участии множества людей. Люди при этом использовались, как “вслепую”, так и целенаправленно, поддерживая “легенду” Ниндзя, извлекая из этого общения личную выгоду.

Теперь я хочу обратить внимание читателей на любопытный раздел психологии, который обычно в книгах о Ниндзюцу авторы аккуратно обходят стороной или замалчивают. Почему излагаю это в первой главе книги? Я просто решил в данной главе не углубляться в дебри духовности. Подобная часть работы Ниндзя, относится к прикладной психологии, а вовсе не к мистике, но именно по ней можно судить о наличии или отсутствии привязок к клановым техникам в Ниндзюцу тех, кто сегодня претендует на изучение этого искусства. Любая работа разведки или контрразведки на 90% работа с информаторами, которые собственно и дают необходимые сведения. Для того чтобы Ниндзя мог опереться на информаторов или сообщников, его учили вербовке людей.

Допустим часть “невидимости” Ниндзя достигалась тем, что люди вербовались массово. Естественно, в момент операции все дружно “спали, ничего не видели”, или не заметили проникновения посторонних.

Именно вербовка людей является сложной психологической работой, которую каждый средневековый Ниндзя блестяще исполнял. Он этому учился и эти навыки как раз отражают клановую специфику. Если современники мне не могут внятно объяснить, как это должно выглядеть в Ниндзюцу, тогда я не поверю, что они занимаются этим искусством. Даже если приемы борьбы, а возможно и маскировки хороши, но без подобных навыков нельзя считать, что работать с информацией вообще получится. Опытный профессионал, коим Ниндзя являлся, мог по почерку поведения завербованного агента судить о том, какая структура завербовала его работать.

Тут нужно заметить, что в Японии понятия “Шпионская организация” “Химицу сосики” и “семья шпионов” “Нинкэ” давно были разными. Вышеназванные структуры работали по-разному и модели вербовки агентуры имели абсолютно разные. Но всё равно это чисто японские модели вербовки, ориентированные на ментальность японцев. Кланы и подавно учат очень специфичным навыкам, что является только характерной для Ниндзя психологией. Получается, что Ниндзюцу - это неповторимый психологический фольклор, внутри неповторимого фольклора японских спецслужб. Синоби - это, в общем, шпион любой структуры, и их было много в Японии. Чем ментальность Ниндзя отличается, от ментальности Синоби я объясню в конце этой главы.

Возвращаясь к семейным моделям психологии Ниндзя, могу сказать, что клановая специфика подобной работы приучала их к тому, что родители вербовали родных детей, а дети в свою очередь родителей. В этом “клубке” сложных психологических взаимоотношений семьи Ниндзя и жили. Неблизкие, но родственные связи как раз этому способствовали, и если непосредственных членов клана были десятки, то работали, помогая собирать информацию кланам Ниндзя тысячи людей.

Самым же загадочным для современников является духовное развитие средневековых японских шпионов Ниндзя.

В жизни столь совершенных лазутчиков психологическая подготовка, превращавшая их тело и разум в высокоэффективный инструмент, занимала очень важное место.

Как я уже говорил выше, система подготовки сочетала целый комплекс мистических направлений. Синтоизм, как исконная религия Японии, Даосизм и Тантрический Буддизм, исходящий из Индии и Тибета, и более молодые формы Буддизма: Дзэн, Тендай и Сингон. Все эти направления были хитро смешаны между собой монахами Ямабуси и представляли сплав практических действий. Я подчеркиваю, именно действий, а не болтовни о сущности материи и духа. Эти действия в свою очередь делились на молитвы, медитации и тренинги. Почему я поделил психологическую подготовку именно так? Тренинги привязаны к развитию конкретных физических способностей, пусть даже и сверхъестественных, с точки зрения современника, привыкшего полагаться на скорострельность автоматического оружия. Тренинги Ниндзя направлены на работу с силой в различных ее физических проявлениях. В эту группу попадают целые направления, такие как: путь огня или путь воды, или гипноз, как путь подготовки во сне. Медитации - другая форма работы человеческой души, она подразумевает, конечно, некоторую привязку к материальному телу, но направлена на развитие особых способностей души, а не тела. Если быть откровенным, то в литературе, созданной для европейцев, трудно отыскать даже внятный перевод самого термина медитация. Почему-то современные пропагандисты духовных практик всякое действо, связанное с внутренними практиками, называют медитацией, хотя этому процессу есть конкретное определение, назначение, а главное - задачи. У Ниндзя медитации делились на следующие группы: активные, когда человек двигался, и пассивные, когда человек стоял, лежал, а чаще сидел. Помимо этого, медитация может проводиться и во сне, если человек настолько хорошо владеет самосознанием в сновидении, но, что самое главное, в первую очередь, это осознанное действие плюс работа с сознанием. Если нет осознанности действий, то этот процесс скорее можно назвать самоуглублением или, на худой конец, самокопанием, но уж не как не медитацией. Что же касается молитвы, то она направлена богу единому, или богам поменьше, и изначально предполагается то, что богов нужно иметь в наличии, а, что самое главное - уметь обеспечивать с ними хотя бы одностороннюю связь. Таким образом, используя все известные методы подготовки, Ниндзя развивали свои психологические способности, но главной целью, конечно, являлось достижение просветленности и, как следующий шаг, - достижение мудрости или состояния Будды, что в переводе с санскрита – “совершенномудрый”. Подготовка начиналась хотя и не с пеленок, но довольно рано, когда психика еще податлива и “сверхспособности” раскрыть у ребенка гораздо легче, чем у зрелого человека. Хотя учения о строении мироздания, конечно, детям никто не преподавал. Психологическая подготовка называлась Нин-по-миккё, и подразумевала поэтапное постижение мистики. Обучение делилось на 9 этапов, или ступеней, говоря современным языком. Техники начинались с гимнастики и постановки дыхания, затем приобретали схожесть с китайской системой Ци-гун, потом прорабатывались чакры с помощью мантр. Подготовленный, подобным образом молодой Ниндзя начинал изучать боевые разделы мистики с помощью трех других методов: Кудзи-тосин-хо или “девять приемов защиты слогами”, Кудзи-ин “девять приемов защиты пальцевыми фигурами”, Кудзи-кири “девять приемов защиты действиями”.

В результате этого любой человек достигал раскрытия всех своих психологических потенциалов. Десятая ступень предполагала обретение просветленности и обретение состояния Будды. Десятой ступени достигали, естественно, не многие, однако это случалось.

Честно говоря, практики Миккё и есть тот самый главный камень преткновения внутри самой среды Ниндзя. Именно на подходах к тому, как практиковать Миккё и происходили отступления от истинного учения Ниндзя Сюгэн-до. Вместо того чтобы заниматься духовностью, Ниндзя увлекались политикой и направляли свои усилия в водоворот мирских страстей. Политика помогла шпионам стать известными и влиятельными на Японских островах, но конкуренция за власть и политическая борьба между кланами погубила множество шпионов средневековья.

Так, например, два самых могучих направления в Ниндзюцу, Ига-рю и Кога-рю, конкурировали между собой и пытались влиять на политическую власть в Японии. Я считаю что Ига и Кога именно направления Ниндзюцу, а не просто воинские формирования.

Различными направлениями их можно посчитать, опираясь на происхождение и внутреннюю организацию. В происхождении заложены цели самого их существования. Это непростой вопрос мистики и развития данных систем Ниндзюцу, поэтому я только упомяну об их различиях.

Ига-рю, как более древнее формирование, имело больше приверженности к учению Ямабуси в отличие от семей, составлявших организацию Ниндзя Кога-рю, которая на этапе становления формировалась из бывших Ро-нинов, изначально делавших большую ставку на военное ремесло, нежели на мистику. Я, конечно, не хочу сказать, что последователи Ига были святыми, творившими добро, а последователи Кога - злодеями и преступниками. Или наоборот, ведь “люди из Кога” первыми стали работать на правительство и занялись контрразведкой на государственном уровне, а “люди из Ига” еще долго безобразничали, прежде чем в последствии возглавили разведку императорской Японии. И те и другие были посвящены в тайные мистерии, просто одни больше полагались на внешнюю сторону мистики, а другие – на внутреннюю, которую непосвященные всегда называли колдовством или магией.

Влияние на регионы страны, где находились основные базы Ниндзя двух вышеназванных воинских формирований очень важно, потому что контроль территории это и есть магия в физических ее проявлениях. Воины хоть и мобильнее основного населения, но все же должны где-то жить, получать образование, готовиться к военным действиям или сбору разведданных, как это было у Ниндзя. Контроль того участка суши, где воин чувствует себя в большей безопасности, и есть проявление его власти. Разумеется, только руководители крупных организаций шпионов понимали, что происходит в целом на Японских островах, а количество информации у Ниндзя и определяло, кому реально принадлежит власть внутри своей среды. Для того чтобы иметь власть над регионом, где располагались базы шпионов, руководство этих организаций заставляло всех своих подчиненных собирать информацию. Только понимание всего происходящего вместе с контролем ресурсов позволяло главарям Ниндзя иметь настоящую политическую власть.

Конечно, контролировать ресурсы, и знать о том, кто и что делает легче всего на небольшой и закрытой для посторонних территории. Так начинают свое развитие все воинские структуры. Но Ниндзюцу уникальный феномен. Уникальность его в том, что Ниндзя пошли дальше обычных военных. Через несколько столетий после появления организаций шпионов и диверсантов, они жили уже не столько за счет ресурсов небольшой территории, где находились их опорные пункты, а за счет ин-формационного контроля политики. Не занимая ни одну сторону в политической борьбе, Ниндзя нанимались то к одним, то к другим феодалам. Значит, и информация у них была обо всех и сразу. В период, когда Ига и Кога активно развивались, они и в другие страны “заглядывали”. Особенно это понадобилось в период войны с монголами. Объединив под своей властью почти все ресурсы Дальнего востока, монголы пытались напасть на Японию в 1274 и 1281 годах. Информация о намерениях агрессоров, конечно, собиралась японскими шпионами. Пригодилась школа японского шпионажа и в период войны Японии с Кореей в 1592 году. Япония вела военные действия на Корейском полуострове, уже не защищая собственную территорию, а напав на Корею. Для этой войны был выбран очень удобный момент, и конечно столь высокая информированность японских стратегов опиралась на шпионаж.

Территория Ига-рю и Кога-рю располагались неподалеку. Некоторые представители семей Ига и Кога жили по соседству, а их взаимоотношения были разными. Они и враждовали и объединялись многократно. Перед разгромом Ига между этими крупными структурами шпионов был союз. Они обменивались полученной информацией, и только система управления у них была разной. Руководили Ига Дзё-нин, столетиями удерживавшие власть в этой шпионской структуре, и таких семей было три - Хаттори, Момоти и Фудзибаяси. Кога управлялась большим количеством семей Ниндзя, точнее их было 53. Мистика управления Ига-рю строилась по схеме триад. Это говорит о многом тем, кто разбирается в мистике. Треугольник - это самая стойкая и сильная структура. Кланы Кога управлялись советом старейшин, и если говорить понятными современнику словами, то это было что-то вроде совета директоров в современной крупной корпорации. Только корпорация торговала наемниками.

Политически организация Ига-рю, конечно, проиграла, ведь правительство не могло не раздражать то, что долина Ига представляла собой малюсенькое и почти автономное государство внутри самого государства Японии, и даже называлась “неведомой” или “запретной” землей. Именно поэтому долина Ига в 1561 году была захвачена правительственными войсками, а уцелевшие Ниндзя этой шпионской структуры разбежались по всей стране. Меня очень впечатлила численность защитников Ига, когда я узнал что 5 тысяч жителей долины, из которых всего 800 человек были профессиональными наемными убийцами, противостояли 49 тысячной армии, которую привел с собой Ода Набунага. Генерал Набунага не был столь некомпетентен, чтобы платить армии ни за что. Очевидно, он рассчитывал на колоссальные потери. При виде такой статистики страшновато становится от пони-мания того, что умел обычный крестьянин-убийца. А про навыки и способности тех, кого сами Ниндзя считали убийцами даже думать не стоит.

Если бы Ниндзя из Кога, не предали своих союзников, открыв секреты прохода в долину Ига, то потери правительственных войск были бы очень велики. Конечно, все защитники долины Ига погибли, но множество Ниндзя успело разбежаться под прикрытием столь мощной шумихи. Профессиональные шпионы естественно знали о нападении правительственных войск заблаговременно. Как между собой ре-шали Ниндзя кому спастись, а кому остаться на верную смерть историки вряд ли узнают, потому что это внутренние дела кланов. Только свои люди в тот период истории знали, кто более ценен, и значит должен спастись. Вряд ли нормальные на голову шпионы оставляют документальные свидетельства того, кто и куда внедрен. Именно поэтому я плохо верю историкам. Историческая оценка такой жизни людей как шпионаж - это в моем понимании штука очень условная.

Образовавшиеся новые кланы были засекречены вдвойне. Последним мастерам Ига-рю приходилось крайне тяжело. Они скрывались от всех: и себе подобных Ниндзя, и от самураев, и от полиции. Кога, разумеется, не упустила возможности отыграться за прежние обиды, да и просто за то, что когда-то считали себя младшими братьями. Этот виток истории привел к тому, что новые шпионские организации или отдельные семьи жившие шпионажем вели себя несколько иначе. Иначе жили, иначе маскировались, иначе зарабатывали на жизнь. Кое-кто даже становился самураями не по “легенде”, а по-настоящему, присягая крупным феодалам и членам правительства. Так у правительства появились на службе настоящие Ниндзя, а не просто синоби или соглядатаи, а сами Ниндзя считали их отступниками, ведь тренированные и самодостаточные изгои общества гордились своей независимостью не меньше, чем самураи своей принадлежностью к иерархии власти.

Пожалуй, следует объяснить читателю, в чем разница между понятиями синоби – “соглядатай”, а если быть точнее в переводе этого понятия то - “вор” и Ниндзя – “терпеливый и тайный лазутчик”. Иероглиф Ниндзя имеет и значение долготерпимости. Терпение это самоцель жизни Ниндзя. Подразумевается, что Ниндзя - адепт учения, которому он служит, в отличие от синоби. Синоби это обозначение любого шпиона вообще, а в случае с разведкой военной, он выполняет такие же функции, как и самурай, только на другой работе. Между этими лицами всегда были трения, хотя выучкой они порой и не отличались. Крупные структуры Японии, разумеется, могли себе позволить содержать целые отряды синоби. Крупные храмы и монастыри всегда шпионили за прихожанами, и если для этого необходимо было привить шпионам мистические навыки, то в монастырях были и деньги, и время у монахов было. Но даже монастырские шпионы, за исключением очень узкой группы монахов, не говоря уже о личных шпионах феодалов и военачальников, не совались в духовные практики Сюгэн-дзя. Для погружения в это учение нужны условия существования, а не только учение как таковое. Удивительная особенность Ниндзя заключается в том, что он своей ментальностью “размазан” по социальной пирамиде общества. То есть он одновременно является и жрецом, и воином, и крестьянином, и ремесленником, и тем, кого общество человеком не считает. Подобной ментальностью шпион структуры обладать просто не может. Структура, превратившая человека в шпиона, откладывает на него социальный отпечаток. Именно поэтому феномен Ниндзюцу остается феноменом. Для создания подобных бойцов и шпионов не только требуется религия, объединившая всю мистику за последние три тысячи лет, но не хватает популяции людей, способных углубиться в мистерии, помогающие шпиону перевоплощаться и жить в мире чужого обличия. Только алхимия Ниндзюцу позволяла подготовить воинов, живших в мире секретных психотехник, трансформирующих человеческое сознание.

В наше время индусы и непальцы до сих пор практикуют Карма-йогу. Это направление йоги отдаленно напоминает учение долготерпимость Ниндзя, но основу Ниндзюцу - Сюгэн-до уже не повторить, ведь современные и древние культы сливаются вместе один раз на протяжении нескольких тысяч лет.

Необходимо отметить, что существовали структуры похожие и на Ниндзя и на формирования синоби. Было в Японии любопытное монашеское направление шпионажа, вошедшее в историю под названием Нэгоро-рю. На мой взгляд, это была структура шпионажа, имевшая двоякие качества. С одной стороны, монастыри вместе с монахами, разумеется, зависят от правительства, с другой стороны в тот период истории конкретные монахи втихую практиковали Сюгэн-до, то есть запрещенную еще в древности религию. Иногда они это скрывали под ритуалами, понятными населению и правительству, но порой нагло демонстрировали мистические навыки. Знать боялась испортить отношения с такими “святыми отцами” и особенно боялась их ядов, от которых не существовало противоядий. Главной же виной монахов занимавшихся шпионажем, по мнению правительства, было то, что они не делились всей собранной информацией с государственными структурами. Сегодня, когда на русском языке можно хоть что-то почитать о Ниндзя, многие из тех, кто интересуется Ниндзюцу, слышали, что эта монашеская школа славилась еще в эпоху средневековья своими снайперами. Да монастыри вообще всегда богаты, и навык обращения с огнестрельным оружием, а также оружейное дело, у монахов были поставлены на широкую ногу. Однако, это не самая важная часть уцелевших о них сведений. Информация, дошедшая до меня в устной форме об этом направлении в Ниндзюцу и самом Нэгоро-рю, очень невелика. Единственное, что я знаю по поводу данных монашеских техник, так это то, что их диверсанты нередко были одноразовыми. Они использовали смертников, не собиравшихся возвращаться с задания даже в том случае, если задача выполнена, а исполнитель невредим. Обычный сбор информации, в отличие от диверсий, у монахов промышлявших шпионажем ничем не отличался от своих светских собратьев. Разве что монахи не пытались соблазнять женщин для получения этой информации. Таким образом, монахи из Нэгоро-рю сразу стали элитарными наемниками, к которым обычно обращались члены правительства для решения вопросов с очень серьезной степенью секретности, а взамен монахов из этого Рю правительство не трогало и даже подкармливало.

В современном мире искусство Ниндзя практически не сохранилось. Нельзя говорить о целостном учении даже у самих японцев. Я думаю, что можно говорить или изучать какие-то фрагменты, входившие когда-то в стройную систему подготовки невидимых лазутчиков и “оборотней”, которые в те далекие времена занимались шпионажем. Современный человек не может жить так, как жили средневековые Ниндзя. Даже в самой Японии, где хотя бы не требуется изучать годами японский образ мысли, современные мастера Ниндзюцу чаще пользуются телефоном, нежели сверхвосприятием.

Мое личное мнение, хотя оно не противоречит мнению тех, кто реально изучал Ниндзюцу по случайно сохранившимся техникам, что вообще о Ниндзюцу можно говорить только тогда, когда человек хотя бы немного знаком с практиками Сюгэн-дзя. Просто хорошо подготовленный и обученный боец, даже если он владеет техниками борьбы как с оружием Ниндзя, так и без него, но не познавший специальной психофизической подготовки и мировоззрения ночных призраков, не может претендовать на понимание модели поведения этих загадочных людей, передававших зачем-то свои знания потомкам. Если разделить тысячу лет существования того Ниндзюцу, которое поддерживало учение Сюгэн-до на средние 50 лет жизни, получается двадцать поколений. Зачем столько поколений передавали свои знания потомкам, обрекая их на сложную жизнь, а порой и на мучительную смерть?

Пожалуй, я возьмусь ответить на этот вопрос. Те знания, которые я получил от своего наставника, изменили мое сознание, и я, хотя бы частично, проникся философией ночных призраков. Постепенно я начал осознавать, зачем вообще стоит постигать тайны природы таким сложным путем.

Я не стану давать неподготовленным людям информацию о мистике Ниндзя даже в том объеме, в котором сам ее воспринимаю, а это, на мой взгляд, просто жалкие крупицы знаний, полученных древними алхимиками Ямабуси, но границу тайны ищущий знаний понять должен, ведь бездуховная физическая сила подобна оружию в руках дикаря.

 

 

Глава 2.

Путь Востока    

 

 

Покров будущего соткан руками милосердия.

 

В предыдущей главе я попытался рассказать о том, что сохранила история о ночных призраках Ниндзя, оставивших после себя дурную славу по всему Дальнему Востоку, не говоря уже о самой Японии, где ими пугали и малых детей и боевых генералов. Причем надо признаться: и те, и другие пугались примерно одинаково, хотя и имели разный жизненный опыт и способность к самозащите. Корейцы, которых я встречал, имеют целый легендарный эпос о борьбе с Ниндзя, нагло грабивших их побережье. Вьетнамцы, с которыми я дружил в студенческие годы, очень тяжело реагировали на мои расспросы об исторических фактах по поводу стычек с заморскими оборотнями. Они после таких расспросов прекращали разговаривать про историю своей страны очень надолго. А о том, что Нин-до меня интересовало и с практической точки зрения, я им так и не признался. Решил не травмировать без того расшатанную бедностью психику.

Но не зависимо от того, как относятся к Ниндзя сами азиаты, я бы хотел вернуться к тому, зачем же двадцать поколений людей передавали секреты мастерства и учения потомкам. Самый простой из ответов это то, что живут они несколько иначе, чем мы, европейцы. Имеется в виду духовная жизнь, а не образ поведения. Образ поведения, конечно тоже отличается.

Самой забавной ментальностью, на мой взгляд, отличаются японцы. С одной стороны, они живут, как могут, но наследие Сёгуната не дает покоя. Хочется построить жизнь как встарь, когда четко выполнялись приказы, а жизнь контролировали понятия чести. Поведение японца с нашей точки зрения настолько “вывернуто” наизнанку, что возникает сомнение: все ли у них в порядке с головой. Особенно хорошо это просматривается на элементах этикета, который называется Татэмаэ. Так, например, когда японец Вам кланяется или добавляет к Вашему имени частицу “сан”, что означает уважаемый, это не значит, что он уважает Вас на самом деле. Просто это нормы приличия. Если Вам говорят: “Приходите в гости”, - это не всегда значит, что Вас действительно приглашают. Зачастую - это просто способ показать Вам, что сам разговор идет в дружеской обстановке. Но иногда тот же японец может сам на себя налагать какие-то обязательства, посчитав в собственных мыслях, что обидел Вас, даже если Вы и не подозреваете, что должны обижаться. Совсем смешно, когда сам японец знает, что Вы тонкостей не поймете, но все равно сделает то же самое, уже для самого себя, чтобы ему лично было неповадно обижать людей вообще, даже если он о Вас не лучшего мнения. В общем, каждый японец постоянно боится поступить невежливо. Про то, чтобы проявить явное неуважение сознательно, речи обычно не идет совсем.

Характерный пример, который я обычно привожу бизнесменам, касается уважения старших в Японии. В японских фирмах старики, ушедшие на пенсию, продолжают ходить на работу, допустим, поливать цветы. Это очень по-японски. Старик не мешает дома женщинам, он не обделен вниманием, для компании он как живая демонстрация заслуженной старости в назидание молодым сотрудникам, ведь даже цветы доверяют не всем, а только крупным специалистам, когда-то делавшим большие дела и приносящим фирме большие доходы. Но, что самое главное, у молодых управленцев или других специалистов есть хоть кто-то, к кому можно прибежать за советом, когда дела действительно плохи. Опять же экономический прорыв, который совершили японцы, построен не только на промышленном шпионаже, но и на слаженности людей. Есть поговорка: “Один японец совершит работы меньше чем один европеец, но десять японцев сделают больше чем десять европейцев”. Если Вы думаете, что в 60-е годы электроника из Японии завоевала Европейские рынки за счет новых технологий, то ошибаетесь. Японцы просто упразднили склады промежуточной продукции, добиваясь точности доставки комплектующих изделий - минута в минуту. Деньги от стоимости складирования пошли в оборот, позволили сильно удешевить товары, и эта схема экономики начала приносить больший доход. Жадные европейцы с радостью покупали японские товары в ущерб своим интересам, а японский народ был способен всей своей массой не покупать европейские изделия, бывшие тогда в лучшем качестве, поддерживая своего производителя. И только потом японское качество резко поползло вверх, догоняя, а затем превосходя качество европейских товаров.

Подобный пример ментальности говорит о многом, так же как пример ментальности с праздником “Любования цветущей сакурой”, когда весь народ берет выходной день, что для японцев крайне дорого, и целый день любуется сакурой. Оставшиеся при этом впечатления японцы любят обсуждать целый год до нового цветения садов.

Конечно, современные молодые японцы, не воевавшие в Квантунской армии и на Тихоокеанских флотах, имеют другие взгляды, нежели старшее поколение. Опять же дисциплина и японский этикет поведения Татэмаэ характерны только для слоев населения, в которых остались отголоски культуры средневековой знати. И тут я бы сказал, что Япония - не исключение. Во всем мире манерность - удел высших слоев общества.

В данной главе книги мне все-таки хотелось поделиться с читателем не тонкостями отношений между самураями или внутри среды Ниндзя, которые, наплевав на этикеты, жили и умирали, как могли, а не так, как диктовали законы военного сословия. Сложность в отношениях между Ниндзя была даже в пределах своего клана, не говоря про межклановые интриги. Они жили сложнее, чем самурайские семьи, а значит, тонкостей взаимоотношений у людей было больше. Японцы вообще любят извращенную утонченность, иначе им нечем было бы гордиться и чувствовать чисто японскую уникальность, однако мне кажется, что читатель этой книги ждет от меня более полезной информации о загадочных ночных воинах. Со своей стороны я готов давать только ту информацию, которой меня учили, если чего-то я не понимаю, то судить об этом не могу. Дополнительно к этому из мистики могу раскрыть только ту вершину айсберга знаний, которую Ниндзя всегда давали населению. В среде профессионалов это не секрет, она даже есть в литературе, но информация просто разнесена по десяткам литературных источников, и на их обработку уходит много лет упорного труда. Мне не пришлось ее собирать, зато пришлось применять на практике. Еще хочу отметить, что школе, освоенной мною, приблизительно 500 лет, и если в технологиях за эти годы изменилось многое, то в вопросах духовности и психотехниках этого почти не произошло.

Если учесть тот факт, что я специализировался в области Нин-до именно как психолог, а не ныряльщик, не снайпер, не специалист по взлому замков и сигнализаций, из этого факта следует, что именно в психологии лежат мои основные практические навыки. Практика без теории невозможна, а теория без практики мертва. Мне было проще, чем другим, ведь психология не противозаконна. Для изучения характеров людей необходимы только сами люди и обстоятельства, их окружающие, а в условиях крупного города, такого, как Санкт-Петербург, можно встретить просто все, что угодно, и даже искать нет надобности - что не личность, то любопытная. Просто нужно уметь смотреть и слушать, говорить на разные темы и не навязывать собеседникам своего “высокоценного” мнения, тогда человек приоткроет Вам свои хорошие и плохие качества.

Говоря о том, как Ниндзя видит мир вокруг себя, нужно заметить следующее. Все Ниндзя платят высокой ценой за знания о сути людей. Хотя мне в одинаковой степени понятны и плохие, и хорошие их качества, но личная безопасность требует молниеносного анализа темной стороны человеческих душ. Диагноз психики и анализ личности, как и прогноз на дальнейшее развитие событий, ставится за первые 15 секунд общения. Привитые привычки поведения рассчитаны на работу даже с душевнобольными, агрессия у которых развивается за считанные секунды на фоне общего спокойствия. При этом душевнобольной - не солдат вражеской армии и травм ему наносить нельзя, к тому же нельзя показать окружающим навыки бойца, иначе какой ты Ниндзя. Постоянно видеть в людях сначала зло и только потом добро - очень тяжело и утомительно, но такова моя плата за духовный мир и способ преодолеть барьеры в совершенствовании собственной души.

Система верований Ниндзя построена на смеси множества религий. Из них взяты только практические приемы духовного роста, а смешные сказки служителей культов были заменены на алхимию и магию, которые не предполагают слепую веру в высшие силы. С одной стороны, это делает Ниндзя циничным знатоком религий, не готовым принимать их полностью, но с четким стержнем высоко религиозного человека, на собственном опыте познавшего природу и свой собственный внутренний мир. Если говорить о религиях, вошедших в практики Сюгэн-до, то в него входят и Синтоизм, и Даосизм, Буддизм, представленный сектами Дзэн и Сингон. Даже христианство, представленное сектой Католицизма, вошло в практики Ниндзя. Как учение Христа попало к Ниндзя? Очень просто. В начале XVI века, христианская миссионерская работа в Японии настолько расколола общество, что японцы позже воевали на почве политических и религиозных распрей между буддистами и христианами. После поражения последователей христианства на основной территории Японских островов была война за остров Сикоку, на котором собрались приверженцы христианства, и пытались сделать этот остров отдельным государством. Япония как Вы знаете, маленькая страна, а остров Сикоку входит в состав четырех самых крупных островов Японского архипелага, хотя из этой четверки он самый меньший. В любом случае ни одно государство не потерпит утраты части собственной территории на почве религиозных распрей. Война между буддистами и христианами была, пожалуй, последней из крупных войн, где Ниндзя орудовали с настоящим размахом и с одной и с другой стороны. Войны, если вдуматься, сближают народы, хотя и негативно, шпионов же они сближают вплоть до смешения вероисповедания. Потерпевшие поражение христиане сильно расширили знания Ниндзя, введя дополнительные мистические учения о вселенской любви и ненависти. Эти мистические знания относительно молодой христианской религии внесли современные поправки в космогонию учения Сюгэн-дзя.

Возвращаясь к образу жизни людей Востока, можно сказать, что ими управляет очень интересный природный механизм. Нами он управляет тоже, но у нашего населения нет столь точной информации, и в оставшемся мире человек действует по этим законам вслепую. Подчиняться этому закону приходится все равно, потому что он - часть равновесия природы, а осознанно или нет, это уже неважно.

Если смотреть на учения Востока, то, в общем и целом, все они ссылаются на бессмертие души. Даосизм, от которого и ответвилось учение Ямабуси, бывшее вначале Сянь-Даосизмом (слово “Сянь” - в переводе с китайского означает “святой”), пропагандировал учение об инкарнациях, то есть перерождении души в различные человеческие тела с течением времени. Это учение так хорошо прижилось на континенте, что теперь проще спросить, кто о нем не знает. Другие религии также не отвергают это учение и своим адептам его разъясняют. Существуют и такие религиозные секты, как Кришнаиты, которые, являясь сектой молодой, возникшей в XVIII столетии, попугивают своих начинающих адептов перерождением в тела животных. Кстати говоря, почему-то именно в таком, вывернутом на изнанку виде европейцы и познакомились с учением о перерождении.

Занимаясь вопросом раннего христианства, я повстречал одного специалиста в области древних языков, который утверждал, что сам переводил текст, в котором было сказано, что первохристиане также пропагандировали учение о переселении душ вплоть до V века нашей эры. По решению Вселенского собора, проходившего в Александрии Египетской, это учение было засекречено, и в дальнейшем христиане стали рассматривать только одно будущее рождение человека. Надо полагать, что на тот момент это было оправдано, и имелись веские причины так поступать.

Но теперь европейцу приходится слушать всякий вздор, попавший в литературу через малозначительные и далеко не истинные учения о том, что его душа может быть воплощена в тело животного, что физически не возможно просто потому, что они разные.

Помимо этого, в оккультной литературе появляются утверждения (а, что еще смешнее, гороскопы) по поводу возможности следующего рождения человеком противоположного пола, или имевшихся на жизненном пути подобных рождений. Это ситуация крайне невероятная только потому, что пол мужской души определяет преобладание элемента огня, а пол женщины - преобладание элемента воды. Элементы эти взаимоподавляющие, не говоря уже о том, что один в другой “превратиться” не может.

Зная все это, совершенно нормальный даос предполагает только то, что он жил много тысяч лет в разных телах, в разных странах, рождался у разных родителей, которые и обеспечивали ему новое воплощение. Помимо этого, он понимает, что опыт душа могла иметь разный, но это не имеет значения для данной жизни, за исключением каких-то застаревших черт характера. Значение имеет только то, что при следующем рождении после очередного “перехода” “забросить” может в любые условия, не говоря уже про место. Культурные и образованные люди в странах востока готовятся к следующему витку жизни, и для того чтобы следующее рождение было комфортным они готовы молиться и медитировать.

Именно этот механизм и правит помыслами культурной элиты восточных стран, а “бескультурные” люди подчиняются людям “культурным” или экономически, или политически.

Каждый посвященный понимает, что нажитое в этой жизни физическое благо в следующий отрезок “Пути” не прихватить, но зато можно иметь при себе духовные ценности или выработать универсальные качества души, с которыми нигде не пропадешь.

Что же в таком случае препятствует и одновременно помогает людям жить или хорошо или плохо? Существует закон кармы, распространяющийся на всё живое и регулирующий все живое по воле единого бога, которого, кстати, ни один язычник не отрицал, а языческие жрецы еще и умели ему молиться. Правда, обращение древних жрецов к единому богу происходило реже, чем это делают священники современных религий. Человечество всё-таки выросло духовно, хотя и не намного. А вот законы вселенной почти не изменились.

Закон кармы базируется на принципе греховности. Грех - в истинном его понимании - это отклонение от промысла божьего, каким бы этот промысел ни был. Карма рассматривается как целый перечень грехов, объединенных вместе.

Всякая религия имеет стандартный набор заповедей, наподобие христианских, несоблюдение которых крайне тяжело сказывается на карме человека.

Поэтому даосы считают, что правильный поступок прибавляет качество жизни, а неправильный отнимает качество жизни, при этом достигается “общая справедливость”. По их мнению, стремиться необходимо только к позитивному качеству жизни, и чем духовность выше, качество жизни тоже выше. Естественно, что высоко духовный человек не стремится жить в роскоши или навязывать свою волю, занимаясь политическими играми. Качество жизни духовной личности лежит в возможности работать над совершенствованием своей души, в возможности при-обретения дополнительных качеств души и устранения качеств отрицательных, мешающих ее развитию.

Вот только очень непросто разобраться человеку и понять, что есть позитив, а что - негатив. Это ведь только так кажется, что заповеди просто выполнить. Помимо глобальных, всем понятных добродетелей есть еще и глобальные социальные явления. Например, когда весь народ воюет, тогда приходит враг, грабит и убивает, уводит людей в рабство, естественно, в таком случае ему оказывают сопротивление и в ответ тоже грабят и убивают, на войне без этого нельзя. Вот так развлекаются мужчины. Женщины набирают карму иначе. У них кармический негатив копится за счет абортов, выкидышей и прочей детородной деятельности, от которой в старину трупов на счету женщины было не меньше, чем у воина, повоевавшего и повидавшего многое. В древнем мире было много мертворожденных детей, или тех, что жили очень мало после рождения, а теперь очень сильно возросло количество абортов. Как не крути, а все равно это детоубийство, поэтому подобные медицинские услуги будут здорово добавлять населению планеты негатив кармы.

Если травмы физические видны на теле, то травмы кармический видны только посвященным в мистику. Но они вполне могут тяготить и следующую жизнь человека, потому что за одну жизнь некоторые грехи не искупить. Иногда это проявляется в виде тяжелой и бессмысленной жизни, иногда в процессе жизни человек болеет неизлечимыми недугами или теряет близких. Очень часто люди получают вполне физические травмы, которые обусловлены их греховностью, и тогда эти проявления кармы видны не только близким. Всем окружающим становится ясно, что БОГ наказал.

Продемонстрировать взаимодействие кармический процессов хочу примером. Эту страшилку любили рассказывать в конце 80-х на подпольных занятиях Карате, когда Карате было запрещено законом. Статья формулировалась как “Незаконное обучение Карате“, и предусматривала лишение свободы до двух лет.

В 70-е годы с Кубы приехали два мастера Капоэйра для прохождения подготовки на должность телохранителей самого Фиделя Кастро. Они приехали в Москву и, поскучав в гостинице какое-то время, пошли осматривать город. Конечно, кубинцам стало “холодно“, и они “согревались“ спиртосодержащими напитками. Так они вошли в должное состояние “боевитости“ и стали приставать к людям. Но судьба их сложилась так, что первый же человек, к которому они по-настоящему пристали, оказался старым ликвидатором НКВД, прошедшим всевозможные тогда войны в роли специалиста по охраняемым персонам. Короче говоря, этот старичок их обоих сразу искалечил, и парней списали из рядов охраны Кастро, которому инвалиды на этой должности совсем не требовались. Страшилка эта отражает взаимодействие кармы и уровня бойцов, участвующих в действиях. Когда в конце 80-х ее рассказывали, не было на наших телеэкранах американских боевиков, и уж подавно преподавать эту борьбу было некому. Никто даже не знал, как выглядит смертоносная борьба кубинцев, и только мой наставник смог тогда мне внятно объяснить, что же такое Капоэйра, и насколько серьезно были подготовлены парни.

Приведенный пример ярок по степени экзотики и количеству случайностей участвующих в событиях или косвенно влияющих на события. Чем выше уровень действующих лиц, тем и случайности ярче.

Но не нужно забывать и о том, что количество иногда переходит в качество. Кармического негатива можно набрать и массой мелких грехов, на вид незначительных и порой невидимых обывателю. Как пример могу привести необдуманную работу врача. Любому больному помощь должна быть оказана, а вот исцелять всех подряд врач не должен, даже если и может это сделать чисто технически. Не всякому больному стоит помогать избавляться от негатива кармы. Можно исцелить очень немногих людей с тяжелыми кармическими заболеваниями, происходящими из прошлых перерождений. Это тоже грех, да и не получится такого человека вылечить, как врач при этом не старайся. Хуже всего, если у врача, не ведающего, что он творит, получилось чудо, тогда негативная карма добавится и врачу, и пациенту. Врачу, чтобы не “путал законы кармы”, а пациенту, чтобы не пытался “соскочить со справедливого наказания за греховную жизнь”. Лично я потратил года три упорных занятий для того, чтобы прочувствовать природу “Колеса закона” и попадать под это “колесо” избегаю всеми возможными и невозможными способами. При этом я очень сочувствую врачам-хирургам и травматологам, ставшими, в меру профессии, кармическими ассенизаторами. Если спасаешь никчёмную жизнь, то это, с точки зрения кармы, то же самое, что лишить жизни позитивного человека. По эквиваленту кармических ошибок профессия врача реанимации сходна с работой палача. Им обоим деваться некуда, нужно работать с теми, кого им “подсунула судьба”, и выбирать они не могут. Это, конечно, самый яркий пример. Но на практике, если врач вылечит реального гада, это то же самое, что юрист посадит в тюрьму невинного. Хорошо жить такой юрист или врач не будут, хотя сразу это может быть и незаметно. Но иногда реакция судьбы очень быстрая и яркая. Когда всем окружающим понятно – человека БОГ наказал не просто так - это и есть самое страшное. Если человеческая судьба столь наглядна, в этом случае окружающие начинают избегать такого человека. Те, кто рядом начинают думать: “станешь ему помогать в делах, и тебя БОГ накажет”. Некоторые вполне сознательно могут так думать, те же, кто происходящее не анализируют, даже интуитивно могут чувствовать, что с подобными людьми ничего общего лучше не иметь. Так выглядит часть деловых людей, с которыми никто работать не хочет. Часть пациентов, которых врачи и видеть не хотят не то чтобы им помогать. Часть преступников, по этой причине не может выбраться из порочного круга преступной жизни. Все эти люди отторгаются не только обществом, но даже близкими, потому что годами таких субъектов терпеть крайне сложно.

Каким же способом происходит настоящее исцеление того, кого следует избавить от болезни, потому что он этого достоин? Существует только два истинных способа, причем владеют ими только врачи, сами являющиеся мистиками с даром исцеления других людей. Первый путь - это растягивание проявлений кармы, а вторично и болезни во времени. Так пациент успевает отработать карму, как кредит, взятый в банке. Второй – разъяснение пациенту путей отработки негатива кармы через пост и молитвы, которые помогут лично ему, в сочетании с медициной.

Все медицинские манипуляции, включающие весь набор сложных методов Восточной медицины, только инструмент, и не более. Методики лечения без работы души врача и пациента результатов дать не могут, на Востоке это знают все. И не нужно думать, что пациенту сразу станет хорошо. Обычно при истинном исцелении обостряется даже то, что раньше не болело. Правда, обострения идут под контролем врача, иначе пациент и без него может замолить свои грехи. Этот принцип не касается травм и увечий, которые остаются на остаток жизни. Такие травмы - как метка на память, чтобы человек задумался над правильностью поступков. Восточная медицина это сочетание духовности и физиологии, а исцеление - очень тонкий процесс возврата к позитиву кармы.

Все прочие действия врачей - только затирание болевой симптоматики, которую настоящий врач Восточной медицины исцелением не считает. Тех, кто этим занимается, врач Восточной медицины считает или аферистами, или шарлатанами. И скажу вам честно, Восточная медицина не гуманна в системе понятий европейца. Если пациент сам кармический урод, то и отношение к нему у Восточного врача, как к уроду. Когда пациент становится нормальным, тогда и отношение к нему меняется.

Если вопрос касается не больных людей, а неудачников, тогда медицина не нужна, а вот молитва и покаяние это главный способ возврата к общечеловеческому благополучию.

Если не рассматривать мелочное проявление удачи или неудачи, то все живое подвергается давлению равновесия природы через удачу значительную.

А реализация природного равновесия, которое и является БОГом, имеет весьма действенный инструмент коррекции всего живого.

Внушение непонятливым и нечувствительным живым организмам реализуется через боль. Боль помогает в понимании божьего промысла даже совсем тупым.

Когда человек чувствителен, то ему законы природы помогает понимать совесть. Это чувство иногда может мучить сильнее боли физической. Порой такое чувство утрачивается, тогда человеку помогает вернуться к норме или отсутствие удачи в жизни, или всё та же физическая боль.

Когда личность растет духовно, тогда она не отклоняется от позитива на протяжении долгого времени. Результатом такой жизни является большее везение, чем у других людей, вплоть до везения почти нереального и малообъяснимого.

Духовная личность, на самом деле, не сразу становится таковой, а значит и оторванной от мирских страстей. На то они и мирские страсти, чтобы мешать выполнять законы кармы, даже если человек научился разбираться, какой поступок несет позитив, а какой поступок несет кармический негатив.

Однако в самой природе человека есть механизм, который постепенно разводит интересы обывателя и высоко духовной личности, то есть мистика. Он реализуется на втором этапе развития души в более сложную структуру, нежели структура души среднестатистического человека. Этот механизм – приобретение сидхов или сверхвозможностей. Таким путем человек обретает способность совершать раз-личные поступки, на которые остальные не способны и называют их просто чудом. Мистическая поддержка быстрее адаптирует человека к новому перерождению, помогая в учебе и работе, но, с другой стороны, отторгает эту личность из общества, заставляя искать только высоко духовное окружение. Именно поэтому монастыри не пустуют даже в эпоху космических технологий.

Теперь наверно читателю понятно, почему Ниндзя, находясь на стыке добра и зла, если рассуждать современными понятиями, старались не совершать кармических ошибок. Если это происходило, тогда они плохо жили и рано умирали, и зачастую умирали в муках.

Они считали Ниндзюцу, тем образом жизни, который и являлся платой за проступки, содеянные ранее. Никто из них не гордился тем, что он Ниндзя. Понимали, что их вполне заслуженно считали нелюдью, и старались не отягощать себя дополнительными грехами. Стремились исправить карму молитвами и еще иметь запас позитивной кармы, на всякий случай.

Не трудно догадаться, что если Ниндзя постоянно подвергался риску, то жизнь его зависела от удачи настолько, что все остальные навыки хоть и помогали немного, но были только инструментом адаптации в природе и человеческом обществе. Навыки не помогут воину, если удача не на его стороне. Случай определяет, кому и как жить.

Лично мое мнение о сути поведения Ниндзя таково: “Ниндзюцу - это такая форма аскетизма”. Имея знания или навыки, Ниндзя их скрывает, чтобы не привлекать к себе внимание. Он всю жизнь себя изнуряет работой или тренировками, но девяносто процентов этих знаний ему не применить. Подозрительные навыки могут выдать Ниндзя тем, кому об этом знать не положено. Короче говоря, этот образ жизни в старину никого не привлекал. Сегодня люди, не знакомые с философией Ниндзя, начали играть в опасный образ жизни. Те, кто не живут, а играют, обычно не очень понимают, что творят. Поэтому рано или поздно, но обыватели пожалеют об этом, и я считаю своей задачей предостеречь тех, кто интересуется Ниндзюцу из любопытства.

Современный мир отличается лживостью. Средневековые люди такими не были.

Ниндзя жили между добром и злом. Они действовали как духовно зрелые исторические персонажи. Что я имею в виду? Ниндзя работает, зарабатывая позитив кармы, как взрослый человек, допустим, работает за деньги. Потом он тратит часть этого позитива, как человек, в магазине “покупая колбасу”. Взрослый, в отличие от ребенка, знает, что нужно работать, зарабатывая деньги. Он знает, как их зарабатывают, где и как это делается. После того как позитив заработан его, подобно деньгам можно тратить. Зарабатывая и тратя позитивную карму, “зрелые” мистики живут, совершая различные деяния. И только “ребенок” думает, что “колбаса никогда не кончится в холодильнике”, потому что сама там появляется. При этом, как и где “работать за деньги” ребенок не понимает и, конечно, не умеет. Именно поэтому все мистики советуют “расти духовно и духовно взрослеть”.

Так и жили Ниндзя, если им выпало “счастье” родиться в общине японских лазутчиков. Их быстро развивали и учили мистике, которая дополняла физические действия, потому что психотехника может дополнять и усиливать деятельность человека.

Какие методы применяют Ниндзя для того, чтобы понять, что к чему в природных процессах?

Система Го-гьё представляет собой пентаграмму, которая состоит из пяти элементов и ничем не отличается от китайской системы У-Син. Согласно этой системе, все сущее распределялось по пяти элементам (пять свойств и качеств материи: огонь - “Ка”, земля - “Ти”, металл - “Кин”, вода - “Суй”, дерево - “Моку”). Их взаимное влияние друг на друга даёт прогноз на предрасположенность, то есть преобладание одного элемента сказывается на всей общности в целом, и по мере изменений преобладания все еще многократно меняется, или, говоря иначе, “превращается”. Зная эту систему, можно делать прогнозы, лечить болезни, строить планы, создавать системы, которые не развалятся, а будут работать. Но система Го-гьё, на мой взгляд, плоскостная. Если не брать в расчет духовный мир людей, то она работает безотказно. Но когда все же приходится рассматривать и разный уровень самого сознания людей, тогда приходится пользоваться другой системой – Го-дай или - пяти форм проявления материи. Материя так же разбивается на пять элементов, но на этот раз рассматриваются пять материй в результате составляющих одно целое (“Ку” - пустота, “Фу” - воздух, “Ка” - огонь, “Суй” - вода, “Ти” - земля). Читателю необходимо понять, что пять материй, накладываются друг на друга и существуют внутри друг друга, вместе создавая особую структуру, и только ее можно назвать полноценной материей. Построение схемы проявления - сверху вниз, начиная с пустоты, и, чем ниже элемент, тем он материальней. Очень важно понять еще и то, что построения снизу вверх не бывает. Только человек разработал методику обучения от “простого” к “сложному”, а в природе происходит понижение энергетических уровней материи по причине полярности пространства. Пустота, являясь основой всего сущего, несет в себе все другие элементы, она проявляется в материи различным образом, преломляясь и отражаясь через эти элементы в другом качестве. Примером может служить самый низкоэнергетический элемент “земля” или та физическая материя, которую мы все можем потрогать и ее проявления изучали в школе на уроках физики, химии и биологии. Это - материальный мир, он плохо проводит вибрации, а значит, энергию и информацию, но он же и самый стабильный из элементов. Схематически система Го-дай или выражается в виде пагоды - для концентрации и медитации, или в виде треугольника проявления.

Я не хочу давать принцип пагоды в системе Го-дай с медитативными практиками по причине того, что, практикуя медитации без присмотра наставника, очень легко покалечится.

Треугольник проявления можно принять как теорию, одновременно и практика в психологии на его основе будет изложена, и отработать ее в быту довольно легко. Обычно Ниндзя дают населению схему кастовости по принципу рождения, о которой я уже упоминал, она “зашита” в треугольник проявления и, в общем, ничем не отличается от схемы треугольника А. Маслоу. Треугольник Маслоу, или эмигранта из России по фамилии Маслов, отражает цели представителей каст общества. В бизнес-школах как-то не принято говорить о кастовости, однако все понимают, что прослойка общества со своими целями и задачами иначе, как кастой не называется. Касты формируют образ поведения людей, понятия о морали от рождения до смерти из поколения в поколение, шлифуя психологию людей. Так воин, рожденный воевать и разрушать, а в мирное время принуждать к подчинению, никогда не договорится с крестьянином, который рожден и воспитан для труда и созидания. Это всем ясно и понятно, но, как во всяком правиле, существуют исключения, которые непонятны совсем. Вдумчивым людям бросается в глаза то, что, с одной стороны, есть индивидуальности, которые или своей жизнью цементируют свою касту или пытаются из неё удрать всеми доступными им путями.

С моей точки зрения, все встает на свои места, если вспомнить про то, что человек живет не одну жизнь и набирается каких-то долгоиграющих привычек. Рассматривая того же кармического воина, долго жившего в касте воинов, но в очередной раз родившегося, допустим, в семье купцов, можно сказать, не глядя на человека, что в детстве он родителей огорчал нежеланием приобщаться к данному ремеслу, а в зрелом возрасте уже все равно ведет свой бизнес, как военные действия. Не знаю, как Вы, мой дорогой читатель, решаете подобные вопросы, но лично я поостерегся бы с таким делать бизнес. Как уже говорилось ранее, в любой касте существуют истинные кармические представители данной касты и гораздо большее количество людей, не имеющих кармической привязки в целой цепи перерождений. Так, самой высшей кастой являются жрецы, а их кармические представители - монахи. Они отличаются от обычных людей тем, что легко обходятся десятками лет без секса, что обывателю просто не перенести физически. Монах, как истинный жрец, очень легко усмиряет плоть, и его интересы к духовности выше, чем тяга к физическим благам. На почве того, кто истинный, а кто нет, монахи часто ссорятся. Другой полярностью каст являются неприкасаемые. Наши отечественные неприкасаемые - это воры. Раньше их называли “гулящие люди”, и это название объясняет их модель поведения. Вором на Руси называли смутьянов, призывавших к неповиновению властям, а тех лиц, которые присваивали чужую собственность, похищая ее из чужого жилища или у самих людей - называли “тать”. Теперь каста воров объединена вокруг “воров в законе”, истинных кармических представителей этой касты. Они тоже постоянно выясняют: кто истинный, а кто нет, ведь вор должен сидеть в тюрьме, а не на собственной даче, и на этой почве тоже часто ссорятся.

Если говорить о психологии Ниндзя, то необходимо сказать, что в момент общения с любым человеком Ниндзя смотрит в корень поведения людей через быструю привязку информации о человеке к своим классификациям.

Теперь мне хотелось бы дать пару классификаторов, сохранившихся в нашей семье, хотя японцем я не являюсь, как и два предшественника, передавших мне знания в устной форме. Эти классификаторы позволяют не только разбираться в душах людей, но, что более важно, строить их предполагаемые модели поведения.

Я буду рассматривать группы людей, начиная с самого примитивного уровня сознания, постепенно поднимаясь вверх по пирамиде. Во всех по-настоящему ценных классификаторах личности сгруппированы именно по уровню сознания, а не как-либо еще. Интеллект личности, о котором так любят поболтать философы, с точки зрения психиатрии, есть не что иное, как способность реализовывать свои возможности, и не более. Это определение интеллекта, естественно, написано в учебнике психиатрии, восточные медики с этим определением никогда не спорили, но привязку личности к какой-либо классификации вели именно по уровню сознания, считая разум и интеллект производным сознания. Уровень сознания - это тот объем сознания, которым наделена личность. Я подчеркиваю, именно объём, и у кого-то это - целые миры, а у кого-то, в лучшем случае, осознание своего физического тела. В данном классификаторе используется мнемонический прием, когда определенный уровень сознания ассоциируется с определенной цветовой гаммой.

Красный человек является нижней ступенью развития сознания. Ниже этого уровня наступает болезнь Олигофрения в стадии дебильности. Подобная душа изначально больна незначительным дефицитом сознания и не включена в этот классификатор, потому что психопатологию не нужно смешивать с психологией. Дебилы, конечно, не редкость в нашей жизни, но их на страницах этой немедицинской и даже ненаучной книги я классифицировать не буду.

Красный человек по своей организации похож на дебила, но его уровень сознания немного выше. Все его поступки и вся организация сознания и мышления направлены на физический план. Он не понимает ничего, кроме простых предметов, и очень плохо обучаем. Если, скажем, простая материальная вещь состоит из множества составляющих, а не просто является куском железа или дерева, то у красного человека этот предмет вызывает затруднения при сборке и разборке. Зато они обладают великолепным здоровьем, высокой выносливостью, могучей силой и отсутствием цели в жизни. Разочарования у них случаются по простым конкретным поводам, а своих целей они добиваются или механическим действием или бездействием. Хотя они не слишком сексуально активны, но могут проявлять сексуальную агрессию по причине того, что все делают механически и редко задумываются о последствиях. Духовный мир для этих людей наглухо закрыт, но их не слишком много. Человечество слегка подросло духовно, и их осталось не более 10% от населения планеты.

Оранжевый человек это среднестатистический обыватель, и таких людей подавляющее большинство. Он не выбивается из рамок обычной жизнедеятельности с ее обычными интересами. Он интересуется теми или иными вопросами, не выходящими за пределы личной корысти, по мере его созревания и старения. Оранжевый человек - классический троечник, или хорошист, пока учится в школе. В плане интеллекта он намного выше красного человека, но это не значит, что его духовный мир богаче. Не будучи вовлеченным ни в какие культовые сообщества, он может делать попытки искать духовный рост в посещении театров и музеев, а так же механически посещает храмы. Во всех перечисленных местах он, по итогу, ничего для себя не находит, и либо оставляет попытки “расти духовно” или превращает их в ритуалы. На подобную массу людей, в общем, и рассчитаны все современные религии. Надо отметить, что стадное чувство оранжевых людей, с одной стороны, поддерживает религиозные культы, а с другой – эти культы немного облагораживают и не дают отупеть оранжевой массе населения. О здоровье можно сказать, что оранжевые люди завязаны на генетику. Какое здоровье получено от родителей генетически, так и будет всю жизнь. По поводу сексуальности нельзя сказать, что есть особые отклонения в ту или иную сторону.

Желтый человек - это личность с двояко выраженной схемой проявлений. На этом этапе эволюции сознания происходит его первичное расширение, и, как результат, люди начинают интересоваться духовным ростом. Причем, интерес этих людей к росту не требует внешних подкреплений. Идя по двум различным путям, желтые становятся или людьми искусства, или управленцами. С одной стороны, они уходят с головой в творчество, с другой - пытаются управлять и диктовать свою волю. Желтый человек, как правило, наделен здоровьем или средним, или чуть ниже среднего, но расходует его, в основном, на сексуальные подвиги в связи с гиперсексуальностью. По поводу обучаемости нельзя сказать, что желтый чело-век плохо учится или работает, ему это просто не интересно. Он старается добиться результатов, в основном, путем интриг или прямых манипуляций другими людьми, что, кстати, удается только желтым людям. В редких случаях, когда имеется какой-либо творческий талант, желтый человек или развивает его до предельных высот, или манипулирует этим талантом, отбиваясь им от жестокого внешнего мира.

Зеленый человек является следующей ступенью развития сознания. Такое сознание становится пригодным для науки. Развивается аналитический склад ума, логическое мышление, способность к управлению, но не себе подобными личностями, а мыслительным процессом. Зеленый человек живет и постигает принципы построения теорий, так подобные люди изучают законы природы. Если говорить о среде применения знаний, то она не столь важна, ведь зеленый человек - интеллектуал, и, к тому же, способен углубляться в духовный мир. Зеленый человек в любой среде вырастет и станет заниматься наукой, редко культурой или искусством. Если он все-таки занимается религией, то он пытается изучать ее как науку, а не как желтый человек, ради лидерства или манипуляций толпой. Правда, без лукавства говоря, зеленый человек в глубинах культов смысла не видит и, в отличие от истинного жреца, он не достаточно сознателен, чтобы являться проводником информационно-силовых потоков сверху вниз. Здоровье его бывает двух типов: как могучая машина, или как хрупкое растение. По поводу секса можно сказать, что как забава секс зеленого человека не интересует, он относится к нему с пониманием, но только как к механизму продолжения рода. Если зеленый человек углубился в реальную науку, тогда секс перестает его интересовать, как процесс, крадущий у него драгоценное время. По статистике, зеленых людей всего около 20 % населения планеты, просто сейчас, в эпоху технического прогресса, очень модно “косить” под интеллектуала.

Синий человек - это еще одна ступень эволюции сознания. С этой ступени происходит явный отрыв личности от общества. Синий человек – личность очень духовная, живущая далеко в мирах, не доступных сознанию обычных людей. Как я уже говорил, это истинный жрец, способный отказаться от секса, материальных благ и даже нормального питания. Он изначально наделен способностью к телепатии, гипнозу, способен своим сознанием пронизывать пространство и время. Он может заглянуть в иные участки космоса или в будущее, и это занятие для него интереснее мирской жизни. В мирской жизни, каждый пытается его отвлечь, поэтому синий человек становится или отшельником, или монахом. Он, конечно, может жить и в обычном обществе, но с низовыми личностями предпочитает не общаться.

Про здоровье синих людей могу сказать, что они очень выносливы, но внешне это никак не выражено. Внутренняя работа внешнему наблюдателю не видна, и как сидел человек на циновке, так и через десять лет сидит на том же месте, только циновка за десять лет становится старой и грязной, а отшельник еще более седой. Если считать в процентах, то синих людей не более 5% от общей массы населения, то есть довольно мало.

Белые люди - огромная редкость. Их только условно можно назвать людьми. Души их очень отличаются от всех прочих, в лучшую сторону, поэтому я лично люблю использовать слово святой. Это святые, которых по пальцам сосчитать. Они почти не рождаются в связи с законом перевоплощений, который гласит: “Чем меньше огонь негативной кармы, тем реже человек появляется в низовых материях”. Короче говоря, в котле Сансары варятся только не познавшие до конца законов кармы. Те же, кто их познал, просто не рождаются в мире плоти, а значит, и страданий. Белые люди или святые, рождаясь редко, обязательно несут с собой высшие цели и, как правило, создают новые духовные направления, внося поправки в общечеловеческий духовный рост. От синих людей они отличаются только большим объемом сознания, а, значит, и большими возможностями духа, внешне никак не отличаясь. Их примерно 0,1% от всего населения.

К изложенной схеме могу добавить, что я описал только ярких представителей групп людей, но существуют переходные состояния, когда человек может проявлять пару цветовых характеристик сразу. Причиной тому является рост души или, что реже, ее деградация. Человек, отойдя от одной группы, еще не примкнул к другой полностью, потому что его сознание изменяется крайне медленно на протяжении множества перевоплощений. Зато можно четко утверждать, что три психологических типажа сразу в одной личности точно не могут встретиться, ибо старые черты личности утрачиваются.

Теперь мне хочется приоткрыть читателю завесу тайны относительно гипноза, ясновидения, телепатии и прорицания будущего. Тайной эти вопросы для людей Востока не являются. Население восточных стран теорией владеет довольно сносно, не объясняют обывателю только вопросы практики развития способностей. Если человек от рождения обладает некоторыми мистическими свойствами, он как раз может претендовать на прием в ученики какой-либо школы духовного развития.

В Ниндзюцу дело обстоит несколько иначе. Сюгэн-до - это сплав религий и мистики, и попадая в среду Ниндзя, где требовался некоторый навык в психотехнологиях, даже не очень духовные личности развивали духовные качества до того предела, который мог быть им доступен вообще. Для Ниндзя, проработка подобных навыков была обязательной и являлась частью программ подготовки, как гимнастика для души.

О себе могу сказать, что потратил много лет упорного труда на изучение этих вопросов по причине специализации той школы, к которой получил доступ мой дядя и наставник. Дядя мой считал, что дожившая до 50-ых годов XX столетия система, попавшая к русским врачам - это осколки когда-то стройной системы знаний Ниндзя, являвшихся именно Дзё-нин, а не другими прослойками их внутренней организации. Если гэ-нин нуждаются больше в техниках проникновения, а, значит, и больше времени тратят на развитие ночного зрения, без которого никак не обойтись; тю-нин больше внимания уделяют артистизму, а уже потом - ночному зрению; Дзё-нин должны разбираться в мистике, а значит владеть психотехниками, применение которых без истинного зрения невозможно. Так же невозможно, как невозможно научиться вышивать, будучи слепоглухонемым.

Мной на проработку видения было честно потрачено пять лет упорного труда, а после достижения определенных результатов я бросил эту практику, как монах, которого первую половину жизни учат видеть, а вторую половину не видеть.

Попытаюсь пояснить читателю, почему отказался от реального видения и сейчас ориентируюсь на внешние признаки с учетом того, что видел в строении душ ранее.

Сравнивая психотехники с физическими действиями, понятными всем читателям, не вижу сравнения лучше, чем провести аналогию на примере культуризма. Видение нужно “качать”, как мышцы, если нет врожденных изменений или шизофрении. Как и мышцы, органы зрения активируются, а гипоталамус еще влияет дополнительно на гормональный фон, запуская гипотоламо -, гипофизарно -, надпочечниковый ответ. Видящий, если он не псих, имеет или недостаточно доработанное видение, или “перекачанное”, тогда хуже видит материальность. Так жить хорошо только в храме, а даже не в монастыре. Когда из храмового комплекса ты вовсе не выходишь, тогда, конечно, это здорово. Как и культурист, готовясь к соревнованиям, видящий готовится к диагностике или прорицанию судьбы. В общем, это занимает все свободное время, и именно поэтому только служители культов и аскеты жили такой жизнью. У нас в России их называли юродивыми, и становиться юродивым я в этой жизни не готов.

Восстановить, часть навыков можно месяцев за шесть, а того уровня, что был в возрасте 22-х лет, смогу за 2 года медитативных практик и жизни в уединении. Жить в городе, переполненном разными психами, и видеть это, поверьте, неприятно. Знакомые мне ясновидцы всегда на это жалуются. Под старость у всех людей развивается истинное зрение, обостряются способности контактировать с духовным миром, но при такой жизни, как моя, вряд ли я смогу рассчитывать, что доживу до старости.

С другой стороны опыт, полученный в процессе учебы, забыть нереально, и в общении с людьми такое воспитание очень помогает.

Вообще, отказ от способности видения - это опыт старой школы русской психиатрии.

Так поступил в молодости мой дядя, ему это посоветовали старые психиатры, которые тоже могли видеть, но об этом помалкивали.

Психиатры старой российской школы, достигая какого-то уровня духовного роста, снова возвращались на физические техники, помня, как должна выглядеть духовная жизнь, и так жили до пенсии. Достигалось это с помощью гипноза и молитв, потому что медитации в Европе - не очень популярный метод развития личности.

Старинная школа российской психиатрии в диагностике тоже пользовалась телепатией. Это знают все реальные врачи в психиатрии даже сегодня, по прошествии ста лет и атеистического учения, навязанного всему населению. Выучить наизусть триста форм шизофрении в их немыслимо разной симптоматике вместе с переходными или пограничными состояниями, которых еще форм двести, в старину психиатр даже не пытался. Классификация шизофреников всегда была, но безошибочный диагноз и прогноз на развитие заболевания не ставится по книжным навыкам. Это устная традиция хранится и передается только в психиатрических династиях, она наследуется, как знания в среде жрецов. Российская и немецкая школы психи-атрии доминировали в Европе, потому что большинство крупных специалистов в психиатрии обладало навыком истинного зрения, или знаниями как физические проявления соотносятся с духовностью людей. В наше время остались только ссылки на некую психиатрическую систему, которая называлась “Школой психиков”. Начиная с конца XIX столетия, политические процессы руководства наукой перешли к так называемой “Школе соматиков” то есть тем, кто строил научную работу, отталкиваясь от генетической предрасположенности больных. Но даже в наше время старые системы психиатрии все еще используются.

Когда знаешь, как и что должно выглядеть, тогда внешний вид человека может давать оценку строению души, психологи ведь так и поступают, переходя от внешних признаков личности к качествам души.

Если сам отказываешься от определенного опыта, восстановить его после долгого перерыва нетрудно, как езду на велосипеде или плавание. По внешним признакам можно судить о строении души, а прошлый опыт видения очень помогает в психологических нюансах. Есть возможность открывать видение на небольшой промежуток времени, глубоко не погружаясь в мироощущения видящего. Видящие, при многих плюсах имеют и минусы. Проигрывают в чисто физическом мире, когда нужна быстрая реакция. Работа на грани физики и мистики - это сложный навык, этим искусством и занимались Дзё-нин всю свою жизнь. Дзё-нин использовали не только личные навыки, но и общались с лицами, имеющими врожденные свойства психики. Так и себя легче проверить, и консультанты (сингини) могут решить те вопросы, которые самому решить не удается. Иногда нет смысла мучить себя постоянными медитациями, подобно культуристу, качающему мускулатуру и зависимому от этих занятий, почти как от вредных привычек.

Но обращение к консультантам в узких вопросах ясновидения возможно, только если ты сам на практике, а не по чужим сказкам можешь воспринимать духовный мир.

Консультантов с врожденным даром ясновидения, Ниндзя отыскивали среди массы людей в средневековой Японии, можно отыскать их и сейчас, потому что в этом вопросе сбора сведений о человеческих способностях ничего не изменилось.

Со временем в круге моих знакомых личностей с нешуточными мистическими способностями набралось достаточно.

Отдельное искусство Ниндзя - умение дружить и работать с такими персонажами. У каждого из них свои “закидоны” и подобное общение в среде мистиков дело не из легких. Очень сложно собрать их вместе и особенно сложно не дать им покалечить друг друга с помощью их психотехник. Но самое сложное, упражнение в мистике - это обмануть ясновидящего. Иногда, Ниндзя вынуждены идти на обман, иначе можно месяцами слушать “сказки” от мистиков вместо получения реальной информации о том, что тебя конкретно интересует.

Нужно еще отметить, что начинал я тренинги и медитации, уже имея полный курс знаний по классической европейской психиатрии. Мой наставник, являясь крупным специалистом в психиатрии и психотерапии, просто заставил меня разобраться в патологии, дабы я не делал ошибок в диагностике видения. Существует большая разница между здоровым сверхвосприятием, и патологическим восприятием. При ряде заболеваний тоже развивается истинное видение мира, но болезнь души на то и болезнь, и душевнобольной никогда не сможет быть полноценным ясновидящим.

Возвращаясь к видению, хочу сказать, что видение может развивать каждый, вопрос в том, насколько оно разовьется, и сколько времени потребуется его развивать. Человек, способный видеть “ауру”, сразу обретает возможность не быть обманутым. Описывая психотипы людей по уровню сознания, вначале я немножко слукавил, утверждая, что это мнемонический прием для лучшей систематизации.

На самом деле цвета, присущие людям, взяты из характерных цветов “ауры” каждого психотипа. Сами понимаете, что времени для оценки личности испытуемого для Ниндзя требовалось немного, достаточно пару секунд видеть его истинный цвет. Что это дает? За секунды намерения человека не понять, но уровень его сознания, и потенциал его интеллекта очевиден. Сразу видно, с кем имеешь дело. Прикинуться умнее или глупее в этом случае невозможно. Спрятать духовный потенциал нереально. Как бы не играл или не перевоплощался тот, кого оценивает видящий но обмануть его почти невозможно. Сыграть достаточно убедительно можно только духовно близкую личность. В этом основа мистики разведки и контрразведки при работе с людьми. Ниндзя, а особенно Дзё-нин вели контрразведку, опираясь именно на свой навык ясновидения, а не только на сбор физической информации. Если информация собирается от людей, в прямом общении с ними навыки видения незаменимы.

Очень полезны они и в процессе обучения.

Сразу видно кого и чему стоит учить, а кого не стоит даже пытаться. Все равно не поймет. Очень ярко видно, возможен ли духовный рост, или он нереален, а все усилия личности добиться этого будут тщетны. Ярко видны математические или аналитические способности. Физические навыки, скрываемые от посторонних глаз, ясновидящий тоже может научиться выявлять, при желании.

Оценка утверждений тоже упрощается. Если оранжевый субъект утверждает, что постиг какой-то принцип сам, то я ему не стану верить, а просто буду искать зеленых людей, к которым он бегал за советом. Если желтый тип рассказывает о том, как он занимался предсказанием и даже описывает мне механизм этого предсказания в деталях со всеми подробностями вхождения в транс пророчества, я тоже ему не поверю. Скорее всего, он так рисуется, цитируя чей-то, рассказ или текст, который смог прочитать. Короче говоря, это или “честный” плагиат или у человека начало заболевания. Если это не желтый, а, скажем, оранжевый человек, тогда он точно болен, ибо врать такие люди, не предрасположены от природы. Такому человеку можно сразу ставить психиатрический диагноз, выбирая симптоматику между криптомнезией - украденными чужими воспоминаниями или текстами - и индуцированным бредом, когда один шизофреник бредит, а другой шизофреник его цитирует. Последний случай очень частый в практике врачей психиатров, ведь па-латы в российских психиатрических больницах явно не одноместные.

Помогает опыт видения и в общении с ясновидцами. Они в попытке “снять денег с пациента” придумывают то, чего нет, и не было никогда. Если на других людях имя уже сделано, то “зрячего афериста” отпугнуть можно, только показав ему, что он или нагло врет или просто не видит. В этой ситуации я обычно веду себя по схеме смешного фильма “Кин-цза-цза”, когда был задан вопрос: почему один из инопланетян “Пацак”, а второй “Чатланин”. Обычно интересуюсь: “Ты что дальтоник, оранжевый от зеленого отличить не можешь?”

 

Подобные случаи, конечно, бывают крайне редко. Мне в моем возрасте уже некогда и неинтересно вступать в полемику с ясновидящими. Общение в оккультной среде с разного рода “дарованиями” скорее для молодежи, у которой интеллект позволяет задуматься еще и о духовном мире. Те настоящие видящие, которые занимаются сейчас оккультным врачеванием, вряд ли стали бы афишировать свои способности раньше, но в современном мире от рекламы зависит их заработок. Рынок целительства и предсказаний - это порождение современного общества, где престиж и реклама играют важную роль, зачастую более важную, чем результат. Современник, идя к целителю, скорее ищет место, где расскажут о необычном и ему непонятном. В общем, в наше время для клиентов целителей очень важен спектакль, для которого не нужны большие мистические способности, а нужен артистизм. Только артистизм приносит целителю реальный доход. Личный опыт общения с целителями, а мне пришлось общаться с ними, начиная с 1988 года, позволяет утверждать следующее: если целитель говорит людям правду, о том, как действительно обстоит дело, тогда целитель этот - человек бедный и не очень известный. Если целитель работает в шикарных центрах нетрадиционной медицины, и во многих газетах его реклама занимает достаточное место, то он просто играет на человеческих слабостях: природной мистичности, а также высокой мнительности. Именно такие люди составляют большинство их пациентов.

Целители вообще что-то могут и умеют, если в основе их методик лежит ряд направлений Восточной медицины, которыми они занимались, и достаточно хорошо владеют одним, как правило, прикладным методом лечения. Я перечислю эти направления, а методов в них много. Индийская Йога, китайский Ци-Гун, китайская акупунктура и точечный массаж. К этому списку нужно добавить траволечение по любой из методик любой страны мира, а не только стран Востока и мануальную терапию, в сочетании с методами старых костоправов и повитух, что тоже может быть методикой любой страны мира.

При этом целитель еще может обладать чувствительностью или видеть биополя человека. Из этого сложного комплекса и складываются их знания, а так же навыки.

Если мне нужна оценка самого целителя, тогда в пятнадцатиминутном разговоре с ним становится ясно, чем он занимался, и примерно ясен его уровень знаний. Я строю свой анализ, исходя из того, сколь сложными и наукоемкими являются методики, применяемые целителем. Насколько целитель видит, а что приукрашивает или недопонимает.

Если речь пошла о ясновидении, то нужно отметить, что самый сложный его раздел - это переход за короткий промежуток времени с обычного зрения на истинное, а затем обратно. Это обычно врожденные, а не приобретенные способности.

Некоторые Ниндзя имели такие врожденные свойства, и их боевое искусство строилось в первую очередь на этом видении.

Если враг спрятался в воде на мелководье, зарылся в песок или просто скрылся за стеной дома, светящееся биополе ему не спрятать, оно просто “торчит” из-за препятствия, выступает из воды или песка. Видящим Ниндзя прошлого было легко перемещаться в полной темноте, или уклоняться от летящих в них предметов.

Часто истинное зрение необходимо там, где скрывают агрессию, злобу, зависть. Эмоции отражаются в цветовой гамме ауры, и Ниндзя любят на этом строить свою собственную игру.

Это свойство Ниндзя всегда использовали, однако сам я слишком быстро обычное зрение на истинное “переключать” не могу, но стрелять учился, прицеливаясь в биополя и энергетические центры человека, а не по мишени. При этом выстрел, конечно, не производится, а нарабатывается навык “ведения мишени”. Производить сам выстрел нужно учиться отдельно. Подобная подготовка дает большое преимущество в скорости обучения. Этот метод называется интуитивной стрельбой. Мне пришлось им воспользоваться, потому что нет у гражданских лиц экономической возможности расстреливать в день целый цинк патронов, и само оружие подходит самое безобидное – газовое или пневматическое. Главное, чтобы игрушка была тяжелой и имела металлический ствол. Обратной методикой является интуиция на прицеливание, когда прицеливаются уже в тебя самого. Это сродни чувствительности во время старинной слежки, когда люди “водили” друг друга пешком по городу. Даже нетренированный человек чувствует пристальный взгляд в спину, можно считать, что последним примером я доказал скептикам существование телепатии. Один мой знакомый Ниндзя шутил: “Пулевая стрельба - это передача мыслей на расстоянии”.

Теперь немного теории относительно строения человека, не вошедшей в учебники европейской анатомии. Эти знания написаны в книгах по Восточной медицине, и их можно прочитать, если к этим книгам есть доступ и возможность читать на тех древних языках, на которых книги и написаны. Мне знания достались от наставника, хотя наверно это не только плюс, но и минус, потому что если бы я жил в библиотеках, и знал пяток языков Дальневосточного региона, сейчас не обращался бы к профессиональным языковедам.

Начнем с биополей, хотя это почти бесполезное образование, оно окружает живого человека, подобно клубам дыма, исходящим от курильщика. Если наше зрение их не воспринимает, так микроорганизмы и вирусы мы тоже не видим, но это не значит, что их не существует. Биополе формирует кокон, окружающий все живые организмы.

Более плотной и оформленной структурой является Призрак. Он несколько выступает из тела человека, и малограмотные видящие называют его аурой, просто они присматриваются к нему в районе головы, где проявляется его наибольшая интенсивность. На самом деле призрак - это подобие тела, но более аморфное и состоит из почти прозрачного эфира. Эфир этот привязан к физическому телу, и пока чело-век жив, отделяется крайне тяжело и только волевым усилием. Это волевое усилие и называется медитацией. Теперь Вы понимаете, что все психологические упражнения не есть медитация. Тут необходимо отметить, что индийское учение о чакрах, в переводе с Санскрита - круг или колесо, относится к топологии призрака. Это же касается акупунктурных точек, лежащих тоже на призраке и просто наложенных на физическое тело вместе с ним. Именно поэтому даже внятного определения акупунктурная точка не имеет. Я вместе с моим укэ - напарником по тренировкам, ещё в 1988 году, зная, что есть акупунктурная точка, с удовольствием потешался над одним горе-иглотерапевтом, искавшим их на трупе в анатомичке. Он, видимо, так и не понял наших шуток о том, что человек забрал их с собой в загробный мир. Про загробный мир мы, конечно, пошутили. Призрак после умирания разлагается на составляющие эфира через 40 дней после смерти, именно поэтому все религии отмечают 40 дней после кончины умершего. До этого момента умерший ощущает себя призраком, и, в общем, может делать попытки сам вступать в контакт с живыми людьми. Потеряв, наконец, призрак, умерший осознает себя в другом теле и месте.

Это тело у людей Востока называется “Алмазным”, как и тот мир, в котором оно существует. В общем, это мир обычных сновидений, который мы все посещаем, поэтому нередки случаи встреч во сне с давно умершими родственниками или откровения на прошлое или будущее. Мир снов нестабилен так же, как огонь или бурлящий поток. Видения этого мира, на самом деле, создает сам человек, они - отражение его мыслеобразов, которые могут быть очень пугающими. Тело человека в этом мире подобно снеговику, состоящему из трех светящихся шаров. Если Вы немного читали книги по иглоукалыванию, там есть ссылка на непонятный европейцам “канал трех обогревателей”. Слово “обогреватель” - это просто неправильный перевод с китайского языка на английский язык. Сами китайцы называют их “тремя светильниками”, и во французских книгах по иглотерапии термин так и звучит. Вид человека в “Алмазном мире” неагрессивный и привлекает внимание местных существ, имеющих только “алмазные тела”. Они одним своим видом мо-гут перепугать не привыкшего к подобным кошмарам человека. Приложив некоторые душевные усилия, человек с помощью мыслеобразов может “подогнать” свой вид под любую форму. Обычно люди стараются приблизить его к привычному с раннего детства облику, то есть придать форму гуманоида. Однако суть человека от этого нехитрого приема не меняется и если пользоваться китайской терминологией “небожители” все равно относятся к людям, как существам довольно ограниченным и безобидным.

Необходимо заметить, что существует часть людей, находящаяся на границе врожденных навыков. Эти люди обладают возможностью попадать сознанием в “Алмазный мир” и даже воспринимают некоторую информацию через него. Таким и бывает современный Шаман, о них речь пойдет дальше. Попадая в мир образов в момент сновидения, шаманы могут получить информацию и об “Алмазном мире”, и о некоторых его обитателях.

Шаманы не используют медитаций для проникновения сознания в “Алмазный мир”, попадать туда их врожденное свойство. Единственный метод развития ими применяемый - это шаманский транс. Он подобен самогипнозу, но без врожденных способностей шаманом все равно не станешь.

У прочих людей в памяти остаются обрывки наиболее ярких или последних по счету снов. Объясняется это тем, что в момент прекращения сна информация сильно искажается. “Алмазное тело” обычного человека не передает всей информации его мозгу, от которого и зависит память на сновидения. В памяти остаются обрыв-Ки видений, причем очень “деформированные” мозгом. Причиной всему служит микротолчок при “сборке” “Алмазного тела”, призрака и наложении их на физические структуры мозга. Если нет переноса опыта “тела Алмазного” на физику, нет и конкретных воспоминаний. Приведу физическую аналогию. Самолет, жестко садящийся на полосу, полетит в новый рейс не скоро.

Выход из этой ситуации в странах востока был найден давно. В таких случаях необходимо изучать медитацию Мокусо, хотя можно гипнотизировать или поляризовать подобного человека, тогда он станет адекватным в “Алмазном мире”.

Особо хочу заметить, что все вышесказанное относится только к психически нормальным людям. Если человек болен, и у него есть психопатологии, то медитации или другие действия приведут его не к духовному росту, а к полному помешательству.

В момент умирания человеческое сознание перетекает в призрак, затем в “Алмазное тело” и потом переходит на новый волновой режим. Сознание останавливается на довольно плотной структуре, которая называется душа (кокоро). Душа это та часть личности, которая не распадается никогда. Все прочие структуры, имеющиеся у человека, после смерти утрачиваются.

Когда душа получит новое воплощение, родители создают ребенку новое физическое тело и все вышеописанные образования разворачиваются, а точнее “втаскиваются” в физический мир снова.

Нужно добавить, что генетика играет огромную роль в духовном развитии личности.

Если мать ребенка не имеет качественного “Алмазного тела” сама, откуда ребенку его взять качественным и это отчасти является реализацией кармы, которая тянется из прошлых воплощений души. Карма реализуется в месте рождения, времени, когда человек родился, условиях жизни, силе душ родителей и самого ребенка. Множество этих переменных профессиональные Тибетские астрологи даже могли просчитывать. Но главное, пожалуй, то, что рождение высокодуховных личностей обусловлено только высокой духовностью и гармонией между родителями ребенка, хотя бы на момент его зачатия.

Возвращаясь к пребыванию души в загробном мире нужно сказать следующее.

Душа привязана к истинному миру, разбитому на составляющие. Эти составляющие хорошо описаны в философских книгах о сотворении мира. Китайцы по этому поводу пишут, что светлая материя, как более легкая, отделилась и поднялась, и при этом образовалось “Небо” (Тэн), а мутная и тяжелая - опустилась, образовав “Землю” (Ти). Карма, накопленная за очередной виток жизни, или тянет к “Земле”, или позволяет подняться к “Небу”. Это, говоря христианским языком, Ад или Рай, присутствующие в любой религии, даже языческой. Почему в Раю хорошо, а в Аду плохо? Все очень просто. Истинный мир населен его коренными жителями, то есть это не пустое место, хотя Великая пустота - основа всего сущего. Место всегда на-селено существами, порой более разумными, чем человек, реже менее разумными, но силой человек явно не отличается в ее истинном проявлении, это уж точно. Главное то, что светлые участки занимают существа “мирные”, а темные участки – “яростные” существа. Пребывание вместе с яростными - слово злыми не отражает сути процесса - существами, которые обладают силой и, конечно, более высоким разумом, в современных религиях описывается как Ад. Пребывание с мирными и высоко разумными существами - как Рай. Там, разумеется, оказываются только или очень просветленные, или затемненные души. Основная масса душ попадает в некий буфер, называемый Чистилищем, где удаляется основной груз кармы, накопленной за физическое воплощение. При этом душа испытывает отрицательные ощущения. Если карма по-прежнему тянет душу вниз, то потом она попадет еще и в Ад, где порой могут попасться “твари божьи”, способные просто ею пообедать, и тогда не будет больше этого человека. Происходит полная гибель души, она больше не воплощается. Вернувшиеся из данного участка реальности духовные калеки - очень частое явление, поэтому плохие, злые люди, обычно, моральные уроды.

Перечисленные слои духовного мира, с которыми сталкивается человек, различны по волновым диапазонам и степени плотности, и особенность человека в том, что одномоментно он обладает сразу несколькими телами, “наложенными” друг на друга. У славян это явление аллегорически отражает всем известная игрушка Мат-решка. Живой человек, находящийся в здравом уме, трезвой памяти и неизмененном состоянии сознания, наличия дополнительных структур, да и самой души не чувствует. Неизмененное сознание живых людей жестко фиксировано к анализаторам физического тела. Это мешает большинству людей чувствовать другие структуры своего организма, не говоря уже об их реальном использовании. Наука, занимающаяся смещением сознания в “Алмазные тела”, испокон веков у всех народов называется телепатией.

Теперь, надеюсь, читателю ясно, что телепатия - это не чтение мыслей на расстоянии, это способность общаться на расстоянии, когда сознание находится в “Алмазном теле”. Это общение происходит или через вибрации пространства или путем совершения поступков, аналогичных физическим действиям, только “Алмазное тело” при этом мало кто видит.

Переход сознания из физического тела в призрак или далее, внешне выглядит как летаргический сон или кома. В этот момент физическое тело прекращает все другие процессы, кроме поддержания клеток мозга и работы сердца, различимой только приборами. Более мягкой формой того же является глубокий гипноз, но при этом дыхание более активное, и все клетки тела получают больше кислорода, значит, выделяют больше энергии и тепла. Более жесткой формой является клиническая смерть с полной остановкой дыхания и работы сердца. Для Вас, наверное, будет невероятно, но это обратимый процесс. Когда душа вернется в тело, если она не получит травму в момент разделения души с телом, человек снова придет в себя и будет жить. Такие эксперименты телепатов рискованны, но многие йоги их умеют проделывать. Эта школа мистики особенно большое внимание уделяет телепатии. По моей личной статистике примерно 5% населения способны на такие “фокусы”. Мне в жизни встретились два человека, у которых такая способность была настолько ярко выражена, что напоминала переключение коробки передач автомобиля. Но в момент общения меня порадовало то, что у одного из этих типов “коробка передач”, видимо, была “автоматической”. Слишком уж легко у него получалось работать с призраком.

Говоря о Ниндзюцу, я не могу не отметить, что другие направления восточных единоборств тоже практикуют работу с телепатией. Так, всем известное разбивание твердых предметов - из классики Карате Тамэсивари - основывается на использовании призрака. Удар наносится, концентрируясь именно на часть призрака, которым предполагается бить по твердому предмету. Эти же принципы положены в основу защиты от наносимых ударов, включая стрелы и острые предметы. Мастера У-ШУ в своих современных шоу показывают силовой Ци-гун с разбиванием камней на спине человека, упирающегося грудью в острое копье, или танец по горячим углям или битому стеклу. Все эти “фокусы” реальны при длительной проработке отдельных возможностей призрака.

Мне, как специалисту в развивающих практиках, хочется дать читателю наибольшую информацию о механизмах работы самого человеческого организма, а подходящую лично для Вас практику, я думаю, подберут специалисты, к которым Вы записались или запишетесь в ученики.

Исходя из строения тонких тел, возникает сразу несколько методов развития телепатии, в основе которой лежит способность концентрироваться. Сознание человека находится там, куда он сконцентрировался. Если он постоянно концентрируется на органах чувств, то и его сознание находится в физическом теле. Если человек изменит точку концентрации, тогда сознание сместится в другое тело. У индусов есть методика медитации, когда человек учится отключать органы чувств, одновременно концентрируясь на “Алмазное тело”. Ниндзя так же применяли этот метод, взяв эти комплексы подготовки и отработанные веками на континенте. Помимо обычной медитации, можно использовать и внешнее воздействие: или гипнотизировать человека, и тогда его сознание мягко переключается на “Алмазное тело” или поляризовать человека, допустим, охлаждая, хотя можно и нагревать, как делали это русские и финны в банях. Под действием плавного изменения температуры сознание так же “отстегнется” от физического тела и сместится в призрак, а затем дальше переходя в “Алмазное тело”. Минус в том, что эта методика подобна гипнозу - в одиночку её не сделаешь, нужен ассистент. Очень сложно контролировать момент, когда человек на грани смерти. Более простая, но совершенно богомерзкая методика применяется шаманами. Они достигают того же эффекта с помощью наркотиков, при этом, однако, из десятка учеников выживает, в лучшем случае, один, и то на всю жизнь остаётся наркоманом.

У душевнобольных порой тоже происходит сдвиг восприятия и видение духовного мира, но бесконтрольно. При этом непривыкший к подобному человек, уверяю Вас, будет очень напуган.

Характерным примером подобной ситуации является “белая горячка” у алкоголиков. Под действием годами употребляемого спирта, алкоголик или начинает видеть, или осознавать свое “Алмазное тело” а так же другие такие же тела. Понятно, что он боится, начинает их описывать, и его бред только подтверждает диагноз. Опять же, убегать от “Алмазных” страшилок он будет в физическом теле, порой даже будет “оказывать им сопротивление”. Конечно, его начнут лечить, причем правильно сделают, иначе его состояние в дальнейшем может стать только хуже.

Считаю необходимым отметить тот факт, что в каждом “тонком теле” есть свои органы восприятия, и какой анализатор какого “тела” развит, видящий и сам не знает, ведь знаниями по этим вопросам мало кто владеет. Поэтому ясновидцы даже в своём узком круге не могут договориться. Обыватель, не живущий в мире духа, смотрит на это скептически, особенно когда понимает, что каждый видит своё и значит верить никому нельзя. В Ниндзюцу владение подобными техниками прорабатывается, подобно гимнастике или искусству боя. Умение драться, находясь в “Алмазном теле”, помогает драться и в физическом. Хотя это разные виды борьбы. Так же как, к примеру, рукопашный бой и фехтование. Главной целью освоения работы в “тонких телах” является взаимодействие с духами Ками, божествами из числа не очень отстраненных от людских проблем, а, по большому счету, подключение к информационно-энергетическим каналам планеты Земля, Солнечной системы или галактики, у кого и насколько сознание позволяет по объёму.

Моя система Ниндзюцу - неотъемлемая часть Восточной медицины. В других системах Ниндзюцу не нужен был столь большой опыт врачевания, и поэтому меньше времени занимались развитием истинного зрения именно для процесса лечения человека.

В системе, к которой я получил доступ, очень большое внимание уделялось психотерапии и гипнозу. Гипноз, как метод лечения, конечно возможен “вслепую”, но лучше всего иметь понятие, что происходит с пациентом в процессе лечения. Образ жизни и методики проникновения к информации тех Ниндзя, знания которых попали к русским врачам, построены на медицине. Врачу не нужно было делать подкоп, чтобы проникнуть в замок феодала. Но вот если вдруг он не справлялся с лечением сложного заболевания, такой врач был не нужен, и значит, таким способом Ниндзя не мог обеспечить себе прикрытия. Проникнуть к людям под видом врача, знахаря, бродячего заклинателя или монаха гораздо проще, если умеешь хорошо вылечивать людей. Специализация в вопросах медицины, духовного роста и психотехниках наложила свои отпечатки на систему подготовки.

Помимо этого большое внимание уделялось анализу чужих психотехник, в том числе и боевого назначения. Именно эта экспертиза и стала тем разделом, который позволял плести интриги даже в среде профессиональных гипнотизеров и мистиков. Профессиональные мистики друг друга не любят, а положение в обществе занимают чаще всего высокое. На интригах в этой среде Ниндзя в Японии специализировались столетиями.

Русским врачам, разумеется, достались жалкие кусочки стройной когда-то философской системы, но даже они позволяют понимать духовный мир бойцов невидимого фронта, использующих невидимые методики воздействия на окружающих.

Именно этот вопрос экспертизы является ключевой техникой моей семьи, за которую русские Ниндзя, да и не только они, всегда были благодарны моему наставнику. После его смерти и мне самому пришлось консультировать знакомых на подобные темы. Мой читатель, кем бы он ни был, начиная от любознательного подростка и заканчивая умудренным опытом мастером боевых искусств, наверняка понимает, что только неразрешимая мистическая проблема может подтолкнуть за советом знакомых мне ребят, занимающихся Ниндзюцу. Те, с кем я еще в юности объединился, основываясь на старинный принцип Макото - психологи не последние, но они всегда могут рассчитывать на мой анализ, как событий, так и личностей имеющих необычные психологические способности.

Часто требуется не только моя оценка, а мнение нескольких “психологов”, потому что разные мнения только дополняют общий анализ.

Иногда появиться и посмотреть на подозрительную личность нельзя, для этого нужно уметь собирать косвенные данные, а также уметь обучать анализу всех тех, кто может донести до тебя картину происходящего. Порой сложно оценить изучаемый объект, то есть странного человека, вокруг которого случаются мистические события без личного общения, а только по информации от третьих лиц. Мистика от сумасшедшего только по описанию очевидцев отличить порой не просто, но Ниндзюцу учит и этому.

Когда мой коллега по Ниндзюцу задаёт мне вопрос по поводу какого-либо субъекта, его не столько заботит, что он может видеть или чувствовать, чаще Ниндзя интересуются схемами боевых психотехник, которыми может владеть данный персонаж. Не нужно думать, что способности воздействовать на других столь редкий дар. Это могут многие, и систем развивающих такие способности масса, вопрос только в способностях конкретной личности и развитии конкретной ситуации. А это зачастую важнее, чем навыки физические. Когда мне задаются такие вопросы, я твердо уверен, что речь идет о столкновении боевых психотехник. Если парень сам не первый год занимается Ниндзюцу, он разбирается в людях и без меня. Но вот понимание боевых психотехник, которые могут быть использованы, подробно изучаются не всеми Ниндзя. Так получилось, что моему дяде преподавались эти знания. Он обучал меня анализу всего боевого потенциала, а не только видимых физических способностей.

 

Если говорить о боевом применении психотехник, то это тоже вид борьбы, зачастую, более смертоносной, нежели физический бой. Я тут хочу привести цитату. Она из книги для внутреннего применения, хранившейся в семье японца от которого русским попали знания. Книжка погибла, но кое-какие фрагменты японец помнил наизусть. Перевод этих текстов последователи традиции тоже учили наизусть. Я приведу одну цитату из этого трактата.

“В одной деревне живет старик. Он берет в руку невидимый лук, накладывает не-видимую стрелу. Натягивает лук и пускает стрелу. В этот же день в соседней деревне умирает человек”.

Бой на заклинаниях – дзюмон - невидим, неощутим людьми нечувствительными, расстояния до цели не имеют значения, а заклинания могут жить дольше, чем сами маги их создавшие. Я попытаюсь объяснить читателю сказочный термин “заклинание” более простыми и понятными современными словами. Проще говоря, это программа, созданная магом или колдуном. Как всякая программа, она имеет начало и конец, вдобавок должен иметься носитель, на который она записана, даже если этот носитель и не материальная вещь, а, к примеру, какая-то энергия, не говоря уже о “тонкой материи Алмазного тела”. Чем ближе заклинание к истинному состоянию материи, тем оно больше напоминает вибрацию и обладает большей силой. Но главная задача программы естественно в том, чтобы она работала, то есть совершала какое-то действие. Действия тоже могут быть разными, как программы компьютера, вполне понятные современнику. Так, одна программа может, допустим, ярлычок на экране поддерживать, а другая с орбиты Земли спутник смещать. И обе они все равно являются программами. То же касается заклинаний, начиная от самых безобидных, до терминирующих какие-то природные механизмы. Если вопрос касается уничтожения людей, то это тотальное уничтожение называется проклятием (Норои). Говоря о взаимоотношениях между самураями и Ниндзя, можно сказать, что только проклятия поддерживали балансировку неприязни их друг к другу. Я имею в виду тот неизвестный факт, что в какой-то момент силы самураев и Ниндзя в обычной политической жизни уравнялись, но искусством проклятий в среде Ниндзя владело большее число личного состава. Самураи справедливо боялись Ниндзя по причине того, что даже захваченный в плен лазутчик представлял огромную опасность. Его можно было запытать до смерти, но от психотехник, которые он мог применить даже связанный, могли помочь только психотехники. Получался совершенно отвратительный гамбит, применяя шахматную терминологию. Если Ниндзя проникал куда-то и там пакостил, тогда ущерб был очевиден. Если Ниндзя все-таки попадался, и его умерщвляли в муках, допустим, зажарив до хрустящей корочки, то он все равно успевал проклясть мучителей. Психокод мог поразить даже ни в чём не повинных потомков. И это проклятие могло выкосить весь самурайский клан, вплоть до полного истребления. Обычно люди умирали или при обстоятельствах непреодолимой силы, или от неприятных болезней, а то и вовсе вырождались генетически. Конечно, борьба на заклинаниях добавляет негативной кармы гораздо больше, нежели физическая, вследствие того, что “боец невидимого фронта” осознанно использует в борьбе утонченную материю. Но если сама борьба являет собой глобальные кармические процессы, в которых участвуют все, и только малая часть понимает, за что борется, тогда скорее важнее понимание смысла этой борьбы. Иногда бой стоит кармический расплаты. Такое тоже иногда бывает, хотя и редко, но все-таки бывает.

Сейчас мы разобрали некоторые вопросы, касающиеся возможностей человеческого организма, и, надеюсь, теперь становится понятно, что, говоря о душе, лично я вкладываю в это понятие не абстрактные размышления, а её конкретное анатомическое строение, которое можно даже потрогать руками через физическое тело. Не забывайте, что, измеряя, например, температуру тела, мы измеряем, состояние биополей и самой души. Общаясь с психоаналитиками, я нередко прошу их показать мне пальцем на теле человека, где находится подсознание. Это непроходимый для них тест, хотя Зигмунд Фрейд месторасположение описывает так же ясно, как скажем, известный йог Шри Ауробиндо, и если сопоставить психоанализ с интегральной йогой, они не отличаются в главном - строении человека и его сознания.

Теперь рассмотрим схему оценки личностей, занимающихся мистикой профессионально. Эта схема для меня является самой важной, потому что профессионалы или помогают друг другу, или являются непримиримыми психологическими врагами. Мир духовной жизни построен так, что даже близкие люди, являясь носителями различных мистических техник, могут быть антагонистами, не говоря уже о тех, кто имеет полное основание Вас ненавидеть. Этот мир не предусматривает то-го, что Вам кто-то будет что-либо объяснять. Причина этого проста и понятна. Плохие мысли о Вас не пришить ни в какое уголовное дело, статей законодательства за нанесение ущерба Вашему “тонкому телу“ даже не может появиться в уголовной практике. Если мне самому порой говорят, что я как-то там повлиял на успешность того или иного гражданина, я в этом случае советую обратиться к психиатру. Мистические войны, на самом деле, обширный полигон для женской части населения, которая не может сводить счеты в прямом физическом единоборстве, а всё норовит повлиять на удачу в жизни “оккультными” методами. Экстрасенсы, в свою очередь, пугают обывателей непонятными “сглазами“ и “наведением порчи”. При этом сами мистики порой не имеют четкой классификации тех боевых заклинаний, которые возможно были использованы. И как тогда защититься психологи-чески? Скорее всего, только отработав навыки самосохранения, и, в первую очередь, оценки того, с кем можно связываться, а с кем не стоит. Борьба духа тем и парадоксальна, что крутым бойцом вполне может быть, к примеру, инвалид, способный передвигаться только в инвалидной коляске, и если физически он немощен, то это как раз и заставляет его тренировать силу духовную, что порой дает значительное преимущество. Конечно, в боевых искусствах внутреннюю школу дольше изучать, нежели внешнюю, но где гарантия, что у кого-то из ваших недругов нет врожденного таланта, позволяющего освоить духовный мир и даже научиться в нем вести бой. Самое неприятное в психологических атаках не столько то, что воздействие произведено, сколько то, что человек, недостаточно чувствительный, никакого влияния даже не заметит. Ниндзя, понимая, что материальность это еще не весь мир, вынужден жить по другим законам, иначе недооценка противника может очень дорого стоить. Оценка психотехник возможного или явного противника требует чувствительности, но давайте вначале рассмотрим психологические техники и, одновременно, психотипы “бойцов невидимого фронта“. Эти психотипы японцы называют символами души Кокоро-но-дзи. Психотипы складываются из двух составляющих: уже описанного уровня сознания, и тех техник, к которым душа привыкает за многие тысячи лет перерождений. Каждый из типов, описанных ниже, я подразделяю на 4 подгруппы или ступени по уровню того, насколько сама личность осознаёт себя причастной к тому или иному психотипу.

Первая ступень любого психотипа не осознает себя таковой, ведет себя в рамках техники бессознательно на интуиции и, возможно, никогда сознательно собственными талантами не воспользуется, при этом рефлекторно могут производиться даже сложные психологические действия.

Вторая ступень любого психотипа не осознает себя причастной к психотипу в течение жизни. Осознание своих возможностей начинается при попадании в группу себе подобных. Такой личности просто на словах достаточно объяснить кто он (она) и как лучше себя вести дальше. Говоря другими словами, личность попадает в мистическую “школу“.

Третья ступень, опять-таки любого психотипа, осознаёт себя причастной к нему, основываясь на личной духовной привязанности к лицам, живущим по данной модели поведения, а также образу жизни этих лиц. Такая личность старается подражать им, даже если и не имеет возможности общаться лично, но, как правило, все-таки находит “своих“ и живет в их обществе.

Четвертая ступень психотипа с детства и без посторонней помощи осознает себя причастной к данной группе, поддерживает образ жизни этой группы и практикует методы воздействия на людей и окружающее пространство, характерным для данной группы образом. Для этой ступени психотипа не свойственно у кого-то учиться или кого-либо учить. Все представители этой ступени своих и себе подобных видят и понимают без комментариев. Отношения между подобными персонажами выстраиваются, скорее, в рамках партнерства или яркой вражды.

В дополнение хочется добавить, что схема цветовой характеристики людей накладывается на схему мистических групп или психотипов.

Теперь рассмотрим сами психотипы.

1. Шаманы (СЁМАН) слово “Сёман” заимствовано из европейских языков. В Японии наиболее близкими по смыслу являются понятия “Фуся” или “Итако” - это народные шаманы, использовавшие шаманские техники транса для общения с духами умерших, с ками-богами. Они зачастую занимаются и предсказаниями (женщины-шаманки назывались “Мико”) - это мистическая группа и психотипа личности с характерными техниками, навыками и, что самое главное, строением души. Слово “шаман” вообще пришло к нам из языка исчезнувшего народа, который именовался “Чжурджени”, народ этот жил на территории современного Казахстана и части южной Сибири, в составе армии Чингисхана участвовал в завоевательных походах, а затем был полностью истреблен Халхами, также служивших Чингисхану.

Психотехника шаманов это психологическая практика, скорее популярная для глухой сельской местности, куда еще не вторглась цивилизация, нежели для крупных городов. В основе ее лежит способность к телепатии. Шаманы наиболее развиты именно в этом разделе и использование транса шаманов – наиболее простая схема, как за кратчайший срок развить эти способности. Но за всякое ремесло, в общем-то, нужно платить. Чем же платит шаман за своё умение видеть духов природы и вступать с ними в контакт? Ответ лежит в сути техник шаманизма. Шаманизм как направление возник примерно от 5 до 10 тысяч лет назад с целью избежать попадания в чистилище после смерти. Техника была очень сложной и предполагала замещение шаманом души ребенка, еще не родившегося на свет, а находящейся в “Алмазном мире”. Помимо избавления даже грешной души от мук Ада, шаман мог еще и выбирать место перевоплощения, то есть родителей поглупее и побогаче. Однако примерно 3 или 4 тысячи лет назад что-то с шаманизмом пошло не так, и теперь, чтобы избежать мучений в Аду, предназначенных как раз для духовных бандитов, шаманы цепляются за человека, которого сами учили шаманизму, так собственно и возникли по всему миру культы умерших предков. К умершим предкам действующие шаманы обращаются в “Алмазном мире” и от них же получают информацию о будущем, а если нужно - о прошлом. Им даже по “Алмазному миру” перемещаться нет нужды: “предок“ обычно далеко не “уходит“, он сам более заинтересован в живом потомке, нежели наоборот. Для длительного существования в “Алмазном мире” нужен крепкий “якорь“, который в шаманизме называется фетиш и “пища“, а точнее специфические виды энергии. Такие энергии, например, как энергия от крови жертвенных животных или от гниения жертвенных плодов, или, на худой конец, дым жертвенных палочек, возжигаемых на алтарях в память о предках. Глупый молодой шаман, получивший духовную власть над племенем по причине предсказания будущего, еще не скоро разберется, что к чему, и обеспечивает своего “предка“ и “учителя“ подобной энергией, порой раскармливая его в “Алмазном мире” до внушающих размеров. Когда, наконец, в зрелом возрасте уже изрядно нагрешив, он, наконец, понимает что к чему, тогда между ними возникает или зверская драка, или взаимопонимание. Драка может для живого шамана окончится полным сумасшествием, а для “предка“ травмой “Алмазного тела“ или самой души с последующим отбытием в Ад. Надеюсь, теперь становится понятно, что любая крупная религия к шаманам относится как к богомерзким тварям, и справедливо борется с шаманизмом, подобно органам правопорядка с бандитизмом. Если говорить о психотехниках, то необходимо отметить, что шаманы это дети природы, способные путешествовать в “Алмазный мир” или двигаться по нашему земному миру в призрачном теле. Так они могут вступать в контакт с душами животных, инструментом для этого служит тотем – физический предмет, работающий как “прибор связи“ и настроенный на определенную волновую частоту “Алмазного мира”, в которой вибрирует целый животный вид. Так шаманы становятся удачными охотниками или рыбаками. Для увеличения своего могущества шаманы часто вступают в контакт с духами природы Ками, и тут развитие событий может быть в трех вариантах. Или шаман находится с духом в “дружбе и взаимовыручке“, как правило, обеспечивая духу регулярное питание, или превращает Ками в послушного раба, если сильнее духа, но возможен вариант, когда подобная попытка превращает самого шамана в раба духа. Это довольно частое явление, учитывая то, что люди от природы слабее духов. Как бы там ни было, шаманы - это жестокие бойцы “невидимого фронта“, точно знающие чего они хотят, и если уж они и рискуют нападать на Ками или духов природы, то наверняка, и к бою они готовятся заблаговременно, тренируя свои “тонкие тела”. Короче говоря, сопливому экстрасенсу с шаманом даже не стоит связываться, также как ботанику противопоказан скандал с бандитом. Они и позиционируют себя как бандиты или армейские сержанты, контролируя кусок территории, а заодно и низовые слои “Алмазного мира”, куда легко попасть или в шаманском трансе, стуча в бубен, или под действием наркотиков. На своей территории шаман себя именует громким и конкретным названием “хозяин“, и, в общем, так оно и есть. Все, кто слабее, и люди и духи, ему не оказывают противодействия, потому что шаман способен “выбить“ душу из тела человека, а духу, у которого нет физического тела, просто придется убраться в другое место, где живут более мирные шаманы. В современном варианте неосознанный шаманизм приводит к употреблению наркотиков, для изучения “Алмазного мира” и раз-вития телепатических способностей. В связи с этим я хочу предупредить читателей, что порой наркоманы могут проявляться как бойцы духа, и их духовные враги зачастую получают травмы “тонких тел“. Именно поэтому наркологией могут заниматься далеко не все врачи, даже в быту с наркоманами советую совсем не иметь ничего общего, ибо если не потеряете деньги, то негатива кармы получите сколько угодно.

2. Ведьмы. Этот термин возник в Германии, и в переводе с немецкого означает “вредитель”, хотя ведьмачество, как психотип, распространено по всему миру. По-японски слово ведьма звучит как “Они-баба”. Это психологическое направление является еще более молодым. Оно возникло в начале нашей эры и в своей основе несет способность одного духовного человека красть ма-рёку магическую силу у другого, еще более духовного человека. Исходя из анатомического строения “тонких тел” человека, наиболее легкодоступной частью энергий является половая энергия “ки”. После систематической кражи половой энергии ведьма добирается и до силы человека “ма-рёку”, нанося ему тем самым значительный вред. Если ключом является половая энергия, то, конечно, процесс идет между лицами противоположного пола, но так повелось, что за последние 10 тысяч лет концентрация силы наиболее часто встречается в мужских душах, поэтому ведьмами “работают“ чаще женщины. Ведьмаки-мужчины тоже встречаются, но их по статистике примерно 20% всей популяции ведьмаческого населения. Если “покопаться в строении души ведьмы”, сразу бросается в глаза, что сама она краденой силой не пользуется, иначе она бы просто “сгорела” от ее переизбытка. Тогда возникает вопрос, куда девается такое огромное количество силы? Ведьмы эту силу сами теряют, и она утекает через информационно-энергетические каналы. Каналы эти пронизывают средние слои “Алмазного мира” и представляют собой разветвленную сеть, по которой перекачиваются огромные силовые потоки. Кто-то из ведьм ведет себя вполне осознано, а кто-то бессознательно повинуется рефлексам, полученным в предыдущих рождениях, а, главное, подчиняясь особенностям своей души, когда развилась привычка вести себя в духовном мире как мародер, и красть все, что доступно. Что доступно ведьме я уже упоминал, однако это может приобретать разные формы, начиная от примитивного полового истощения партнера, ведь физическое тело ведьмы тоже меняется, и она становится ненасытной в сексе, в более сложной форме физического проявления - неспособной к вагинальному оргазму, а способной только к оргазму клиторальному. Это изменение физиологии естественно приводит к физическому истощению ее половых партнеров, быстрой их смене и эмоциональным бурям в душах, а так же кровопролитию на улицах городов, особенно с жарким климатом, где живут темпераментные мужчины и женщины. В отличие от вышеописанных, ведьмы второго порядка контакты с людьми проводят только телепатически. Они являясь узловыми элементами сети, перераспределяют энерго потоки, пользуясь только незначительной их частью. Если принять во внимание то, что перерождения забрасывают человека то в один, то в другой регион планеты, возникает все более и более запутанная сеть, когда информационно-энергетические каналы в “Алмазном мире” тянутся от человека к человеку порой с материка на материк. Существуют и ведьмы третьего порядка, но их довольно мало. Это те ведьмы первого порядка, которые, постоянно воруя силу, имеют некоторые особенности строения своей души, и им вообще мало достается от ворованного. Рано или поздно, но они осознают тот факт, что сколько у противоположного пола силы не воруй, элемент огня не совместим с элементом воды. И если нет желания лишиться последнего сознания, то нужно красть силу у лиц своего пола. Так, в связи с расцветом ведьмачества, произошел и расцвет гомосексуализма и лесбийской любви. Именно эта часть ведьм и ведьмаков, больше всех пострадала во времена эпохи инквизиции. Такое яркое проявление душевных изменений не могло ускользнуть от святой инквизиции и если учесть, что инквизиторы боролись с вовлечением в гомосексуальные отношения совершенно нормальных людей, в общем, я не могу инквизиторов порицать за это.

 

Монахи Иезуиты, работавшие в Японии, первым делом указали населению этой страны на тот факт, что в христианской религии борьба с половыми извращениями - это основной постулат. Сексуальные извращения в христианских странах карались смертью. Местные религиозные направления Японии не порицали однополого секса, создавая нишу для реализации ведьмачества. И ведьмачество очень широко разрасталось в “Стране восходящего солнца”. Японские ведьмы, конечно, имеют свою самобытность, но психотип души все равно прослеживается, независимо от национальных особенностей.

Немного отступая от темы, хочется пояснить читателю, что происходило в средневековой Европе в эпоху “охоты на ведьм“. Конечно, волна инквизиции началась скорее потому, что церковь почувствовала, что ведьмачество покусилось на мощный магический инструмент церкви – рыцарское сословие. Рыцарство было формой тотали-тарных духовных сект, на которые опиралась церковь. Рыцарские ордена были подобны государствам внутри государств, подчинялись своим верховным жрецам, и при этом все рыцари были потомственные воины, копившие силу для духовного роста и физической войны. Их боевая выучка и сила современнику просто не вообразима. Но не все рыцари были монахами, часть из них была дворянской знатью, совершенно нечуждой женского общества. Сами понимаете, когда разворовывают энергетический потенциал ордена, а точнее всех и сразу, тогда и начинается борьба с утечкой силы.

В общем, нужно отметить, что вскоре понадобится новая зачистка от ведьм и ведьмаков, которые совершенно распоясались в эпоху свободы вероисповедания.

Если говорить о ведьмачестве, то сейчас это самая популярная группа боевой психологии, и концентрируются ведьмаческие “гнёзда“ в городах. Бороться с ведьмами, объединенными информационно-энергетической сетью, очень тяжело. Лично я слишком хорошо знаю их происхождение и магическую предысторию и, как следствие, их сетевые построения, и только поэтому способен работать против целой ведьмаческой сети. Но я могу по пальцам сосчитать мистиков, которым удалось противостояние свести хотя бы в ничью. Среди ведьм большинство способно создавать заклинания хоть и не сложные, но направленные на удаление удачи и создание ситуаций непреодолимой силы. Если подобные пакости заготовлены для Вас в небольшом количестве, тогда это выглядит даже забавно, но когда эти же простые заклинания “текут, как реки”, и не в самое подходящее время, уверяю Вас, лучше не связывайтесь. Если подробнее вспомнить мировую историю за последнее тысячелетие, присмотреться к проблеме всплесков массового насилия за этот период времени, то многим будет очевидно, что движущая сила большинства бунтов и революций - это и есть физическое проявление ведьмачества. Именно они создают условия, когда трудно понять, что происходит, за что бороться и кого поддерживать. Когда брат идет вой-ной на брата, сын убивает отца, а человеческая жизнь ничего не стоит. Конечно, меняется мир, меняются и психотехники. Так, например, ведьмы утратили навыки “превращений“ в диких животных, так ярко описанные в сказках. Объяснить “превращения“ довольно просто. Добиваясь способности выделять призрак, ведьма живет и действует в нем, как в обычном теле, но призрак, в отличие от обычного материального тела, состоит из податливого эфира, который в обычном состоянии даже не виден. Если его наполнить невообразимым количеством энергии и силы, оно станет почти как материальное, и даже будет иметь вес. Но в отличие от обычного, в этом теле не нужно дышать кислородом, оно легко летает по воздуху, способно менять форму, превращаясь во что угодно, и позволяет двигаться в четвертом измерении - времени. Подобные шутки могут напугать нормального человека до полного сумасшествия, при этом настоящее тело ведьмы спокойно спит летаргическим сном в собственной кровати, а эфиру вряд ли повредит даже взрыв гранаты. Есть правда старый проверенный способ повреждения призрачного тела, но для этого необходим меч. Именно поэтому лично я считаю, что меч, как оружие, гораздо опаснее пистолета, ведь только с помощью меча можно порубить душу так, что в следующей жизни человек родится с физическими уродствами.

Если учесть, что нормальный кармический воин смерти не боится, а относится к ней как к перемене одежды старой на новую, то это, пожалуй, единственный довод в серьёзных разборках. И именно поэтому японские якудза, а, точнее, хатамото-якко, до сих пор выясняют отношения холодным оружием.

3. Колдуны (Гэн-дзюцу)– переводится как “колдовство”, а частичка “-си” означает “мастер”, “учитель”, “последователь”, соответственно Гэндзюцу-си – это колдун. Это самая обширная группа мистиков. Они подобны современным программистам. Но как я уже упоминал, для их программ нужны носители. Этими носителями являются природные силы и энергии. В общем, современные колдуны вполне могут и вправду работать программистами. Неоднократно я наблюдал ситуации, когда компьютерная программа имела скорее свойства заклинания, нежели просто информации, нанесенной на магнитный слой, иначе работать не могла бы совсем, однако работала, чему была куча свидетелей. Если говорить о формах и свойствах заклинаний, то их столько, сколько самих колдунов. Можно даже разобрать знакомый почерк, если есть из чего выбирать. Заклинания могут быть великими и микроскопическими. В моем мире мистики их покупают и продают, дарят на день рождения или любимой женщине. Например, срезанный цветок, который я дарю, обычно не вянет несколько недель, именно в результате работы заклинания. И профессиональная колдунья, конечно, ценит не цветок, а заклинание, которое я подарил. Если говорить о том, какой раздел колдовства для меня самый любимый, то это заклинания, налагаемые на холодное оружие. Я произвел их такое количество, что даже многих просто повторить не смогу. Примером стандартной работы является “Заклинание верности“, охотничий нож с подобным заклинанием потерять невозможно, правда можно сознательно уничтожить, но для этого придётся утопить его в крупном водоёме. Однажды нож с подобным заклинанием возвращался к бывшему владельцу три раза, люди его нашедшие или отнявшие нож просто теряли или пропивали, поменяв при этом массу владельцев, он снова возвращался к первому хозяину. Известная шутка моих друзей, что эквивалент энергетической ценности обычного малого заклинания составляет в городе Санкт-Петербург 400 долларов США. На эту сумму можно или частную фирму открыть, или чужое заклинание купить и не мучить себя тем разделом колдовства, который плохо получается лично у тебя.

 

Чужие изделия тоже очень интересно посмотреть, особенно если их дорабатывали из физических предметов мастера древности. Мне часто владельцы старых клинков демонстрируют их, и я очень люблю изучать старые заклинания на оружии. Трижды в моей жизни встречались уникальные клинки, созданные великими мастерами. Порой внешний вид старого и пострадавшего от времени оружия не соответствовал его мистической ценности. Их новые хозяева могли и не понимать что за “Вещь” им попала в руки. В процессе изготовления булатной стали, кузнецы в старину пользовались колдовскими заклинаниями, но порой применялись и алхимические методики. Про алхимию я упомяну чуть ниже, но хочу напомнить, что японцы до сих пор куют многослойный булат, которому нет равных по качеству. К кузнецам во всем мире отношение было особым. В Японии, где до сих пор передают устные традиции, отношение к кузнецам как к искусным колдунам. Они работают на стыке физики и мистики и это наверно самый наглядный пример колдовства даже для совсем скептически настроенных людей. Некоторые японские клинки рубят даже металл. Современные сверхпрочные резцы с помощью веса и силы рук металл не режут как масло.

Есть ещё один момент, связанный с колдунами. Редкий колдун создаёт заклинания молниеносно по мере надобности. Обычно это “домашние заготовки”, выражаясь языком шахматистов. Поэтому колдун хранит уже созданные заклинания при себе и выделяется в толпе мистиков тем, что просто обвешан готовыми к работе заклинаниями. Говоря о колдовстве, нужно отметить, что только для колдунов имеет значение позитивно колдовство или негативно. Все другие психотипы обычно не подлежат оценке добром и злом. Так колдуны могут быть “белыми“ (хаку-цукаи), “черными“ (коку-цукаи), если выражаться современной терминологией обывателей. Понятно, что на планете Земля существует разделение на добро и зло, которое произошло в результате “бесчеловечных опытов над людьми“ со стороны космического разума, в простонародье именуемого Богом. Таким образом, всем людям на момент осознания кармических законов приходится делать выбор. Именно колдун делает выбор, очистить себя от кармы или отяготить так, чтобы уже боялись и не лезли под ноги. Стало быть, и пребывание в аду такой колдун заранее предвидит и старается стать как можно более боеспособным для встречи с его обитателя-ми. При чётком выборе того или иного пути вернуться и изменить его уже нет шансов. Даже окружающие обыватели, не говоря уже об окружающих профессиональных мистиках, сразу “видят“, кто конкретный колдун. Именно поэтому колдуны сбиваются в сообщества и устраивают целые побоища между “добром“ и “злом“, не понимая при этом того, что взаимодействие добра и зла - всего лишь иллюзия для тех, кто не достиг высокого уровня сознания. Подобное стравливание, а иначе этот процесс не назовёшь, просто необходим Высшему разуму для поддержания популяции людей на планете. Если вдруг все из “сансары” переселятся в “нирвану”, кто тогда будет выполнять человеческие функции на планете, то есть, кто тогда будет обгаживать обитаемую планету своей технической деятельностью? Участвуя в “войнах добра и зла”, колдуны отягощают себя негативной кармой и получают душевные травмы. И одного крупного “духовного побоища“ вполне хватает всем его участникам на несколько будущих жизней, в которых они залечивают душевные раны. Собственно это и является непроходимым божественным фильтром на пути к высоким ступеням духовного совершенства. Колдунов в этом участвующих, на мой взгляд, нельзя судить слишком строго, ибо они вынуждены искать информационно-энергетическую поддержку с той или другой стороны. Между теми и другими существует группа названная европейцами как “серые“, хотя сами японцы этой середины не принимают в расчет, и даже понятия и названия в их языке не имеется. Это просто не определившаяся на некоторое время группа, не желающая углубляться по одному из путей слишком далеко, но в то же время не имеющая серьезной силы в своих техниках, ибо колдун, в первую очередь, это субъект, способный подключаться к информационным каналам мироздания.

Возможно, мой читатель со мной не согласен по поводу отношений Бога и человека или борьбы добра и зла, тогда советую лично Вам потратить время на статистику духовного роста людей, а, что самое главное, исторический анализ войн и революций, который с физической стороны отображает духовные порывы населения планеты.

4. Маги (Ма-дзюцу-си или Он-мё-дзи так называли учёных магов имевших образование и работу придворного мистика) - это представители прошлых цивилизаций, отличающиеся от обычных людей более широким уровнем сознания. Основное проявление расширенного сознания заключается в том, что обычному человеку доступно восстановление фрагментов памяти из прошлых жизней, а маг просто помнит их все и сразу. У японцев эта способность магов называется Сюкумё-цу, то есть знание прошлых и будущих жизней. По сути, это такая форма вечной жизни, когда меняются тела, меняются страны и условия жизни, а память при этом остается и дополняется новыми знаниями и навыка-ми. Тело магу, как и всем другим людям, естественно, создают родители, однако маг прекрасно помнит многие семьи, в которых рос и несколько иначе относится к своим родителям и родственникам. Скрытые навыки, которые проявляют люди бессознательно или легко обучаются чему-то, имея предыдущий опыт, для мага вполне осознанное действие, не требующее обучения вообще, или минимальной проработки для сложных навыков. Процесс восстановления памяти мага традиционно во всем мире называется магическим посвящением, а сами маги именуют его магической инициацией. Память может восстанавливаться как резко и одномоментно, так и плавно, постепенно. При этом конечно, первыми восстанавливаются наиболее значимые моменты личной истории мага. Через личную жизнь маг помнит и общемировую историю, причем на такие отдаленные промежутки времени, которые не сохранила никакая письменность. У некоторых наиболее древних представителей магов память простирается назад далеко за пределы существования человека, как разумного существа, а воспоминания древних цивилизаций позволяют использовать старые методы взаимодействия с силами природы, которые человечество освоит еще не скоро. Самым ярким примером подобной магии является глава ламаизма – Далай-лама. По легенде, он дал обещание рождаться только на территории Тибета, и после смерти очередного Далай-ламы монахи отыскивают новорожденного мальчика с магическими способностями, и он снова возглавляет целый народ. На пост Далай-ламы ребенок может претендовать только после прохождения проверки, которая заключается в том, что ему показывают множество вещей, среди которых есть и вещи, принадлежавшие умершему Далай-ламе. Естественно, что для мага такого высокого уровня, пусть даже и в детском теле, отделить собственные вещи от чужих вещей не составляет особого труда. Учитывая, что количество вещей, взятых для опознания личности Далай-ламы, составляет несколько десятков, то и ошибка при прохождении отбора просто исключена. Так, Далай-лама, получивший новое тело еще ребенком, становится правителем Тибета, а его подданные прекрасно осведомлены о том, что на протяжении всего существования государства Тибет ими управляет один и тот же маг. Сейчас, правда, Китай оккупировал Тибет и настоящему Далай-ламе приходится скрываться, но это уже геополитическая магия, комментировать которую на страницах книги я не собираюсь.

 

Если говорить о магии как таковой, то формулируется это простым и вполне понятным определением, которое я прочитал в одном из трактатов очень давно и был поражен его лаконичностью и сказочным содержанием. Звучало оно так: “магия есть быстрое выполнение желаний мага“. По прошествии времени, когда я узнал о магии намного больше, нежели содержание сказок и бредней тех, кто, не являясь магами, не может судить об их мире духовности, я понял, что желание или нежелание - это и есть мерило скорости магического действия. Почему я говорю о скорости, так это потому, что в нашем мире все происходит в единицу времени. Даже обычный человек, а не маг, может долго концентрироваться на чем-либо. Рано или поздно все желания сбываются, но как любой профессионал, маг не может тратить столько времени на ожидание. Поэтому уровень качества самих магов я оцениваю очень жестко, в единицу времени, примерно как качество автомобиля оценивается разгоном от нулевой скорости до 100 километров в час. Как Вы, надеюсь, понимаете, у каждого автомобиля это время разное, а у некоторых о подобной характеристике и речи не может идти. Так и при оценке магических способностей только скорость “производства чудес“ в единицу времени и скорость восстановления кармической памяти имеет для меня, как для эксперта, решающее значение. Например, кто-то из магов осознал себя таковым в 5 лет, а кто-то в сорокалетнем возрасте. Понятно, что сам я, являясь тренированным в этом вопросе Ниндзя, буду ставить личные деньги на первого “бойца невидимого фронта“, а отнюдь не на второго.

Говоря о магах, необходимо сказать, что они совсем не стремятся афишировать свои особенности души, а как раз наоборот тщательно их скрывают. В первую очередь, способность делать чудо может быть истолкована по-разному, да и память на прошлое, скорее, “попахивает” психическим заболеванием с характерными ложными воспоминаниями. Сумасшедших, конечно, в нашем мире немало, однако маги чаще прикидываются душевно-больными, если им это выгодно. Конечно, магов можно отыскать и среди экстрасенсов в центрах нетрадиционной медицины, которыми изобилуют крупные города России, но, как правило, уровень их гораздо выше, и маги чаще управляют корпорациями, а также занимаются политикой. Сказки, которыми потчуют народ экстрасенсы, магов прокормить не могут, а, что более важно, не могут снабдить их ресурсами для магических действий. Для читателя могу дать очень верный способ отличия мага от всех других психотипов. Маги в толпе отличаются не-человеческой удачливостью. Если обратиться к истории государства Российского и привести примеры, исключив духовную жизнь очень крупных магов, о которой Мы уже никогда не узнаем, то получим странные судьбы и странное стечение обстоятельств.

Хочу привести пример двух таких судеб.

Михаил Васильевич Ломоносов, основатель российской науки, оставивший целую магическую школу, проживший жизнь так, как не удается порой прожить сразу нескольким людям. Нужно сказать, что его корпускулярная теория, недопонятая современниками, еще будет востребована нашими потомками, а многие его опыты до сих пор так и не смогли повторить в современных лабораториях. Но главное, на мой взгляд, в его столь запутанной и многогранной жизни то, что ему просто нечеловечески везло. Иначе он просто бы погиб, заметьте, чисто физически.

Суворов Александр Васильевич, Российский полководец, не проигравший ни одного сражения и при этом не си-девший в штабе, а ломившийся со шпагой в руке впереди своей армии, тоже был подозрительно удачлив. Для сведения читателя, под Суворовым за одно сражение погибало несколько лошадей, при этом сам полководец не получал даже ранений от близкого разрыва картечи. Если просчитать подобное с точки зрения теории вероятности, получается, что этого не может быть. Слишком уж велика вероятность поражения хаотично летящими осколками боеприпаса самого всадника, а не только лошади.

Для мага это вполне понятное явление, но живучесть - не самое главное свойство магов. Маг иначе относится к собственному телу, которое для него является просто большим магическим талисманом. После износа тела, маг в отличие от колдуна, сознательно освобождается от него, подобно замене одежды, которую все после использования выбрасывают. Понимая это, можно обратиться к совершенно непонятной европейцам японской традиции ритуального самоубийства, именуемого Сэппуку. Дело в том, что маги иначе относятся к физической боли, нежели обычные люди. Боль, конечно, не радует и магов, но болевая чувствительность у магов другая, поэтому их больше волнует то, что после разделения души и тела сознание не сразу становится ясным, это мешает магическим действиям в “Алмазном мире”. Именно для этого существует способ, требующий физического разрезания чакры, но позволяющий душе “выскользнуть“ в полном сознании в “Алмазное тело”. Обычно древние маги освобождали от тела душу умирающего товарища, разрезая его живот крест на крест, но если не было ассистентов, маг мог сделать это и лично, хотя разрезание брюшины вызывает дикую боль. Так магический ритуал стал неотъемлемой частью светской жизни средневековой Японии.

Почему самураи придавали подобному действию большое значение, так это потому, что даже если воин и не является магом и ничего магического в этом действии не видит, но все равно только волевой человек способен сознательно пойти на подобный шаг. Боль при рассечении брюшины дикая. Находиться в сознании и продолжать резать себе живот может далеко не всякий.

Мои знакомые востоковеды, специалисты в японской культуре дали информацию, что сами японцы не называют этот ритуал Хара-кири. Такое обозначение используют крайне редко. Если давать перевод в общепринятом смысле, то это выражение переводится, как “рассечение чакры, называемой Хара”. Японский язык подразумевает под словом “живот” нечто более объемное и духовное чем чакра. Если то же выражение произносит мистик, он вкладывает аналогию смысла близкую к христианской фразе “лишить живота моего”. В общем, это довольно интересный пласт магических действий, о котором даже маги в своем круге стараются не распространяться. Так вот феномен японской культуры в том и состоит, что запросто в ней можно встретить магию, существовавшую 20 или 30 тысяч лет назад. Конечно, и ритуал обозначаемый, как Сэппуку очень изменился даже у японцев. В последствии от того, кто решил закончить земную жизнь этим способом требовался только первый удар клинком в собственный живот, а дальше кайсяку прекращал его мучения ударом меча по шее.

Необходимо заметить, что и в наши дни в японских организованных преступных сообществах хатамото-якко поддерживают эту традицию. Сам факт мученической смерти может даже загладить ряд вопиющих преступлений и хоть не оправдать преступника, но возвысить его в среде близких ему людей.

Есть еще один заслуживающий внимания магический ритуал, практикуемый якудза, хотя мне больше нравится название хатамото-якко, потому что якудза переводится как 8,9,3. Это символ игорного бизнеса, который всегда контролировала мафия. Так вот, мафиози до сих пор практикуют ритуал юби-цуне, или отсечение мизинца. В случае серьезной вины бандит отдает свой отрезанный мизинец левой руки командиру, который вполне может отдать ему приказ совершить ритуальное самоубийство. Суть этого магического ритуала лежит в длительном хранении этой фаланги пальца. Отдавая в чужие руки кусок своей плоти, бандит демонстрирует согласие на свое магическое подчинение через изготовление вольта. Вольт - это физический предмет, с помощью которого можно воздействовать на душу человека. Наверняка Вы уже догадались, что мумия фаланги мизинца - наиболее удобный для этого предмет. Если командир хатамото-якко является магом, он обязательно воспользуется вольтом для контроля души подчиненного. Если Оядзи посчитает душу бандита бесполезной, тогда он отвергает подарок и отдаёт ему приказ совершить Сэппуку.

Магия Ма-дзюцу естественно очень разная. Кто-то из магов боевыми техниками совсем не занимается, некоторые в первую очередь специализируются именно на этом разделе искусства. В любом случае все маги изучают силы природы и некоторые из них даже внедряют в нашем обществе технологии близкие к современной жизни. Что-то из этих методов еще не востребовано, что-то уже не требуется в эпоху развития технических устройств.

Инструменты, которыми пользовались маги в старину, являются как историческими, так и магическими атрибутами. Допустим предметы обихода, служившие магам древности, до сих пор могут являться символами власти. Представьте себе сколь ценно личное оружие крупных полководцев, имевших магические способности. Эти предметы сегодня стоят баснословно дорого, но полезны только самим магам. Пример приведу такой. Скрипка мастера Страдивари, попав в руки к водителю автобуса, не поможет ему стать великим скрипачом. А вот испортить дорогой мистический предмет непрофессионалы могут запросто. Так и гибнут драгоценные магические атрибуты, если новое поколение магов не принимает эстафету и не использует символы власти для нового развития исторических событий.

О “белой“ или “черной“ магии можно говорить очень условно. Магия не бывает такой однозначной. Маги всегда понимают карму и все кармические процессы, происходящие в природе. Скорее всего, можно говорить о мирных и гневных магах, а так же о способности проникнуться вселенской любовью или ненавистью с того момента, когда население планеты Земля стало постигать новые направления духовного роста. До появления Иисуса Христа на нашей планете маги прекрасно обходились и без вселенского уровня, но подключение планетарного гения к более крупным информационным структурам заставило и магов переходить на новые психотехники. Высокий уровень сознания магов требует от них духовного анализа, как своей личности, так и происходящих вокруг них процессов. Маги, в отличие от колдунов, совершенно лишены стадного чувства и слепой веры в добро и зло. Хотя японская культура подразумевает, что маги бывают “белыми“ (Хаку-ма-дзюцу), и творящими добро, или “черными“ (Коку-ма-дзюцу), и творящими зло, но об этом можно говорить условно. Сложно сказать, что есть добро или зло в понимании вселенском. Даже деяния магов по прошествии времени иначе оцениваются потомками, чем современниками, потому что сразу деяния не всегда понятны.

Пример приведу самый яркий – войны веры, захлестнувшие планету и длящиеся последние 2,5 тысячи лет. Добро это или зло? Каждый маг сам для себя решает этот вопрос, и сам несет ответственность за свой выбор.

Разделение на добро и зло присуще “молодым“ магам, как правило, первой ступени. Души этих магов доросли до магического уровня сознания очень недавно, во-первых, постепенно превращаясь в магов из колдунов, а, во-вторых, уже под внешним влиянием противостояния добра и зла.

Старая формация магов вряд ли может рассматриваться с подобной позиции всего лишь двойственной оценки. Если маг не молод, то есть память его души хранит большой отрезок личной истории, тогда он просто живет и действует в обстановке навязанной всем жителям планеты Земля. Такие субъекты не станут участвовать в “стадных” социальных явлениях, лучше других, понимая, что баланс был и без яркого разделения всего лишь на “две команды игроков”.

Старые и древние маги являются третьей силой в мире духовности. Они сами порой выступают в качестве кармических судий, спасателей, врачевателей кармы, а порой и палачей для эвакуации из нашего с Вами мира тех, кому рядом с нами не место. Очень древние маги управляют жизнью людей, и более молодых магов. Такая форма их правления, является властью посвященных. Они создают религии, рыцарские ордена, государственные структуры, корпорации, а так же внедряют некоторые технологии. Их задачами является управление менее сознательными субъектами, ибо ими самими управляет более высокий разум, именуемый богом.

5. Алхимики (Рэнкин-дзюцу-си) это довольно редкий психотип, являющийся переходным элементом между колдунами и магами. Если честно, то мне самому посчастливилось встретить всего троих алхимиков, и я несказанно этому рад, как находке редкого минерала. Конечно, все алхимики разные, но их всех объединяет то, что они, с одной стороны, не обладают памятью магов, но, с другой стороны, способны творить магическое действие, которым является трансформация материи, пусть даже и в малом пространстве. По методикам работы и психотехникам они делятся на две очень большие группы внешней и внутренней алхимии. И если внешняя алхимия оставила о себе массу следов и доказательств, таких как изобретение фарфора, изобретение и технологии изготовления спирта, изготовление булатной стали, которая, между прочим, по некоторым параметрам качественней титановых сплавов. Внутренняя алхимия, не имевшая внешних атрибутов и видимых результатов, так и осталась никому не известным пережитком средневековья. Для современника это просто сказка, а алхимики - сказочные персонажи, занимавшиеся псевдонаукой. Если говорить о применении внутренней алхимии, то нужно сказать, что это кузница кадров. Только алхимические методы позволяют поставить на поток или на “конвейерное производство“ людей с телепатическими способностями, а если необходимо, то и с более сложными качествами души. Некоторые разделы алхимии лежат на границе между внешними и внутренними разделами. Так, винопитие применялось древними людьми по всему миру: и в древнем Египте, и в древнем Китае с целью изменить состояние сознания для магической деятельности. Правда, в отличие от древних людей, которые пьянели от слабоалкогольных напитков, современники должны пить много и долго. Короче говоря, побочные явления в виде алкоголизма наступают раньше, чем полезные трансформации души. Я привел, конечно, самый простой пример, понятный неподготовленному читателю, однако трансформации могут касаться различных черт человеческого и магического строения сознания. Разумеется, японские Ниндзя, не выясняли, насколько ложной наукой является алхимия, они просто учились у Ямабуси, слывших на Японских островах самым алхимическим орденом.

 

Теперь, познакомившись с психотипами мистиков, читатель наверняка понимает, что все действия зависят не от того, чем практикующий занимается, а от того, кем он является. Соответственно, гипноз колдуна отличается от гипноза ведьмы, не говоря уже о гипнозе шамана или мага. Если учесть, что обе схемы накладываются друг на друга, ведь каждый колдун, допустим, имеет свой уровень сознания, получается такая каша из особенностей личности, что разобраться в ней может только профессионал, особенно в единицу времени, ну скажем секунд за 30. Опять же больше 30 секунд один профессионал другому просто не даст и дальше “угостит“ его боевым заклинанием, лечиться от последствий которого можно не одну жизнь, не то чтобы десятки лет.

Однако в самом конце этой главы скажу, что не все цвета сознания могут входить в группу психотипов. Красных людей можно сразу исключить из разряда мистиков, ибо их сознание даже на уровень шамана не тянет. И вот с ними как раз отношения выяснять приходится в физическом мире, и лучше с применением оружия, ибо такого “быка“ порой даже удар в летальную точку не всегда валит с ног по причине медленной рефлекторной деятельности и закрытости нервных центров слоем мышц и сала. Белые существа (людьми назвать их мне совесть не позволяет) тоже исключаются, ибо ничего общего с человеком, кроме строения физического тела, у них нет. Даже с магами у них мало общего. Если внешне люди и маги на них похожи, то это совсем не значит что души святых такие же, как и у остального человечества, то есть, у нас с Вами. Святые, конечно, драки на улицах не устраивают. Но все остальные вполне могут быть участниками драки на улице большого города, где есть материальные или незаметные, но более ценные духовные ресурсы.

Зная все вышеизложенное, Ниндзя легко ориентируется в среде мистиков. Практика Сюгэн-дзя позволяет пони-мать ценности всех психотипов и их духовный мир с учетом тех религиозных учений, которые сопутствовали их воспитанию и становлению как личности.

Специфика психологии моего наставника построенная на базе Ниндзюцу в том, и заключалась, что для “своих” - практикующих Ниндзюцу или врачей, кому требовалась подобная информация, он давал оценку личностей, если в этом была необходимость. За 5-10 минут общения, он мог четко сказать маг перед ним или сумасшедший с “бредом злого могущества”. Такая диагностика - это элементы знаний Дзё-нин. Зачем она нужна? Ответ очень прост. Если действующий маг, допустим, занимается политикой и “решает вопросы”, то ни один Дзё-нин не станет о нем даже плохо думать. Тем более не даст своих людей для создания аппозиции этому политическому лидеру. Если не понимать подобное положение вещей, тогда под “Колесо закона” можно попасть всем кланом. На то и существовали Дзё-нин, чтобы понимать, в какую историю можно вписаться, а где лучше подождать, когда менее сообразительные Ниндзя, не ведающие что творят, полезут к серьезным магам, где и полягут все до одного.

Если не заниматься политикой, то это просто понимание с кем общаться, а кого даже слушать не стоит. Психиатр вообще только вид делает, что ему с собеседником интересно разговаривать. На самом деле он даже не слушает бред сумасшедших, а диагноз ставит по интересным ему обрывкам фраз, выпуская подробности бреда не нужные для диагностики.

Допустим, если и так видно по мочке уха, что целитель из Центра нетрадиционной медицины в лучшем случае средней руки колдун, то слушать о его “магии” смысла нет никакого. Подавно нет смысла с ним спорить о его способностях. Пусть он дальше “всем вешает на уши лапшу” как он “запросто повелевает ангелами, и они начинают помогать его пациентам”. Разницы в обозначении словесной нет, можно сказать Ками, можно называть его и ангелом. Но столь высокий разум не будет реагировать на полуразумного колдуна, он его даже не заметит. Получается что утверждения колдуна или вранье, или тяжелый бред.

 

Ниндзюцу, являясь сплавом духовных религиозных практик, развивает своих адептов до пределов их личных психических возможностей. Проявляется это в способности осознания реальной действительности. Если по этому пути пройти несколько ступеней, то перемены в мировосприятии будут очевидны. Конечно, психологию с высоким погружением в глобальные процессы геополитической магии практиковали не так часто. Как правило, когда Ниндзя оказывается среди любой группы лиц, психология – это только способность быстро адаптироваться и теряться в среде обычных, ничем не примечательных людей. Если Ниндзя, не является Дзё-нин, ему вообще не требуется жить по сложным магическим законам.

Главной задачей психологических техник Ниндзя является незаметность для окружающих. А это достигается элементарной способностью нравиться окружающим и строится на примитивной симпатии или антипатии людей. Но независимо от того, как глубоко Ниндзя может заглянуть в вопросы сегодняшних или грядущих мистических явлений, он просто обязан выстраивать свою жизнь, согласуясь с законами кармы. В первую очередь, Сюгэн-до учит соблюдать кармические законы. Ошибки Ниндзя в этом вопросе жизнь обычно не прощает. Таким образом, Нин-до является одним из учений, когда самодисциплина духа лежит в гармонии с природой. Говоря проще, любой Ниндзя не готов отяготить свою душу огнем кармы и если души окружающих не подобны гниловатым фруктам, то и карма не проявится для них как результат труда Ниндзя. Водоворот мирских страстей, если присмотреться, только помогает реализации кармы, а она может быть скрыта, как в глубинах духовных миров, так и проявляться прямо на улицах.

Драки и разборки в таком городе, как Санкт-Петербург, происходят регулярно, но лично меня они не интересуют совсем. Мои интересы - это духовность. Высоко духовные люди в крупном городе тоже не редкость. Допустим, для кого-то может быть человек, владеющий гипнозом, и весьма редкий персонаж, но в моем близком окружении гипнозом владеют почти все. Когда в возрасте 25 лет в круге моего близкого общения я решил понять, кто не владеет гипнозом, то такой парень оказался один, и то потому, что был технарем и не желал тренировать методики такого типа. Дважды в жизни я встречал редчайших телепатов, способных считывать с души информацию. Будущее мой дядя предсказывал весьма точно, демонстрируя реальное ясновидение, и этим меня тоже удивить не просто. Хочу описать одну случайную встречу, которая, меня реально удивила и наверно, очень изменила мою жизнь, хотя я не совсем понял как.

Все молодые ребята, кто увлечены духовным ростом, на каком то этапе начинают думать о том, что лично хотели бы посмотреть на то, как живут мистики Востока. Когда мне исполнилось двадцать три года, стало мне любопытно, чем Ламаизм отличается от всех других религий. Ответ я получил через две недели, повстречав тибетского Ламу в нескольких сотнях метров от моего дома. Он просто шел по Литейному мосту, переходя Неву. Зачем Лама приехал в Санкт-Петербург из Лхасы, не стоит и думать. Причем, случайная встреча в другом месте закончилась бы как-то иначе. Знай, я заранее, кого повстречаю на мосту, я бы туда не сунулся. Одет Лама был в темно-фиолетовую одежду, что, по-моему, свидетельствует о его высоком ранге среди Лам. Если я не ошибаюсь, ламы нижнего звена носят одежду желтого цвета. Погруженный в молитву Лама шел мне навстречу, было ему примерно 45 лет от роду, а по виду он выглядел аскетом. Наверняка Ламу заинтересовал не я лично, а та “окрошка” психотехник из различных религий, которыми и отличается Сюгэн-дзя. Мы прошли мимо друг друга, метров на 5 каждый, а потом одновременно оглянулись. Так обычно всегда поступали путники на Востоке, после оценки духовной наполненности того, с кем встретились. В этот момент Лама начал сканировать мое сознание. Я, естественно, не сопротивлялся, и он понимал, что я делаю это только из вежливости лично к нему и его духовному сану. Телепатический контакт длился секунд пять. За это время Лама (а переводится этот термин как Высшее Существо, коим он без сомнения и являлся) оценил всю мою жизнь, а также еще две предыдущих. Глубже в мою душу он не “полез”. Особенность ламаизма, как психотехнологии, я воспринял и для неподготовленных читателей попробую сравнить ее с понятными материальными вещами. Светские телепаты высочайшего уровня способностей, которые мне встретились в жизни, тоже умели сканировать душу. Но они делали это, как будто фильм смотрели на видео. Могли заглянуть в прошлое человека, “перемотав” память души, могли заглянуть в будущее с помощью еще более сложной “перемотки” вперед. В отличие от них, Лама как будто “листал картинки”. Это как видеонаблюдение за объектом. При оценке записи смотрят ее не всю, а только ту часть записи, где есть движение. Так и Лама смотрел только важные моменты моей личной истории в картинках, но делал это молниеносно. За то время, пока он меня рассматривал, я о ламаизме понял многое. Кстати, я понял почему в рамках этой духовной системы может родиться только сверх сильный мистик. Среди магов человеческой расы таких просто не бывает. Ламы вообще от нас очень отличаются в лучшую сторону. Если наши тела похожи чисто физически, это еще ничего не значит. Я хотя бы мог оценить, что моя душа раз в двадцать моложе души Ламы, а в ламаизме он наверняка не был самым старым. В общем, высшие маги просто подростки, а такие, как я - дети малые и неразумные, по сравнению с их возрастом душ.

Мы разошлись в разные стороны, ни слова друг другу не сказав. Слова в таких встречах ничего не значат, а главное не нужны совсем. В моей памяти эти события останутся навсегда. Не практикуй я Сюгэн-до, вряд ли Лама снизошел бы до моей личности вообще. Конечно, как и положено ученику, я побежал на следующий день к дяде и наставнику рассказать о пережитом опыте, а он от души хохотал надо мной. Его, видите ли, забавляла ситуация, что я вообще попал в эту историю просто по классике жанра. Мосты и дороги над пропастью он посоветовал преодолевать под прикрытием заклинаний дзюмон, дающих не то чтобы невидимость, а обеспечивающих состояние, когда ты никому не нужен и неинтересен.

В данной главе я попытался объяснить читателю, как выглядит мир духовный. Для того чтобы жить духовной жизнью, нужно практиковать психотехники, и не важно, восточного они или западного происхождения. Европейские мистики и религиозные учения нисколько не уступают методикам стран Востока. Пример Христианства, по-моему, самый показательный. Если бы это учение не развивало духовный уровень прихожан, тогда оно не расширилось бы по всей планете и не стало бы доминирующим.

Конечно, в мире есть много всего полезного, но ответ на вопрос, чем заниматься, прост и ясен. Заниматься нужно тем, чему лично Вас будут учить. Я, допустим, хотел бы изучать национальные традиции, глубоко заниматься русской культурой, но так сложилась жизнь, что к заморской религии меня приучили, а наши исконно русские традиции дохристианских культов я недостаточно глубоко понимаю. Не было рядом тех, кто мог бы приобщить меня к этому. В вопросе национальных видов борьбы все то же самое. Учиться можно только тому, чему станут учить.

Завершая главу, хочу заметить, что если Вы имеете какой-то духовный уровень, он всегда будет проявляться. Судьба даст Вам возможности, а как этими возможностями распорядиться, каждый решает сам. Способности можно развивать, а с таким же успехом их можно и пропить. Кому как больше нравится.

 

 

Глава 3.

Призраки прошлого

 

 

У человека есть только его жизнь и его смерть.    

 

В данной главе, наверно, следует подробно рассказать о той школе, которую пытался изучить лично я под руководством своего дяди и наставника. Заодно мой уважаемый читатель поймет, какие причудливые формы порой приобретает боевое искусство, находясь в условиях секретности не десятки, а сотни лет.

Та система боевых искусств, к которой я приобщился, это всего лишь небольшая часть техник Ниндзя, переданных по системе преемственности последним представителем японской фамилии, которая занималась шпионажем уже в начале 20-го столетия. Скорее всего, это образовательная схема не одного конкретного клана, а нескольких семей, когда-то входивших в воинское формирование, оставшееся в истории под названием Ига-рю. Потомки Ниндзя из Ига занимались внешней разведкой «Страны восходящего солнца». Прежде чем попасть на государственную службу, много столетий они были вне закона, жили непростой жизнью среди японцев, создавали семьи, женились, выдавали дочерей замуж, поэтому техники кланов смешивались и частично забывались. Некоторые из них учили потомков, чтобы те стали Ниндзя, кто-то после разгрома Ига делать этого не мог, многие не хотели так дальше жить и становились ремесленниками или военными. Династия врачей, по совместительству еще и дорогостоящих шпионов, конечно, процветала и не полностью смешалась с самураями, но мне кажется, что в таких условиях тесного сосуществования без обмена знаниями не обошлось.

Но для того чтобы понять, как все это выглядело, необходимо понять, как все начиналось.

Больше всего изменений традиции Ниндзя претерпели в Японии в период уничтожения очень крупного и самого древнего формирования Ниндзя Ига-рю.

Потерпев поражение от регулярных войск, возглавляемых Одой Набунага в 1581 г., остатки “Ига-рю“ разбежались из долины Ига, именовавшейся как “Неведомая земля“ по всей Японии. В этот период истории возникали изменения в политическом влиянии Ниндзя на те регионы «Страны восходящего солнца», которые они контролировали. Изменились структуры подчиненности в кланах шпионов, да и новых организаций Ниндзя возникло предостаточно. Некоторые семьи в этот период утратили свое могущество, некоторые наоборот выдвинулись на политическую арену. Про смешение и взаимное проникновение техник подготовки я уже не говорю, потому что в этот период истории Японии шли постоянные войны за обладание верховной властью в стране.

Многие династии самураев, которые раньше никогда не были преступниками, стали ими, потерпев поражение в войнах. Они могли “подрабатывать”, нанимаясь в качестве телохранителей или убийц, иногда не брезговали и шпионажем. Многие преступники в этот период истории перешли на службу к правительству, получив полные права «честных граждан» и стали жить как воинское сословие. Члены преступного когда-то сообщества Кога-рю стали заниматься контрразведкой, а их навыки просто были переориентированы. Ниндзя из Ига изменились гораздо сильнее. Только немногие семьи продолжали свое исконное ремесло, занимаясь шпионажем. Некоторые стали ремесленниками, некоторые - монахами или священника-ми, так как был опыт богослужений, ремесла и торговли, да и связи по всей стране тоже были. Допустим, у семьи Ниндзя, оставшейся без кланового “общака”, не было шансов купить землю и стать зажиточными крестьянами. Поступить на службу к феодалу в качестве самураев рискнули совсем немногие уцелевшие диверсанты. Тому были две причины. Первая - присяга, перед которой человек должен был сообщить о себе всю информацию, и она проверялась, поэтому на хорошую службу, где и контрразведка работала хорошо, было не попасть, а плохая служба, разумеется, никому из Ниндзя не была нужна. На то, что самурай в последствии должен был быть верен господину, Ниндзя конечно могли наплевать. Но тут возникала вторая причина - это свои собратья, которые наверняка бы не одобрили зависимость от феодала. Эта причина была самой главной потому, что если внешние враги представляли угрозу, то «свои» перебежчика уничтожили бы точно. Именно поэтому когда-то организованные шпионы в этот период истории потеряли четкую в прошлом структуру организации. Точнее сказать, структуры подчинённости просто изменились. Некоторые семьи в это время становились значительнее, чем были раньше, некоторые вообще растворялись в массе японцев.

По всей стране возникали новые кланы из уцелевших семей Ига-рю, в то время как кланы Кога вливались в ряды полезных правительству структур. Кое-что об этой странице истории Японии известно, а что-то не будет известно никогда, потому что убитые, чьими именами воспользовались Ниндзя, ничего не могли рассказать и тогда, не то чтобы по прошествии такого количества времен. Документов о том, кто и куда внедрился, частные структуры, коими были Ниндзя, не оставляли. Это не правительственные организации и самодоносы им совсем не требовались. Писать в мемуарах, как убив целую семью, чтобы Ниндзя могли выдавать себя за этих людей - таких недоумков среди Ниндзя не встречалось. Обычная подделка документов не дает стопроцентной гарантии, что настоящих хозяев документов не отыщут и делишки Ниндзя не раскроются. Свидетелей шпионы в этих случаях просто уничтожают. Так поступали все шпионы, по всему миру и дальше так будут поступать, пока существует шпионаж. Поэтому исторические исследования жизни шпионов – совсем непростая задача. Судить о причастности или непричастности воинского рода к Ниндзюцу очень тяжело. Сами японцы с трудом понимают нюансы этой утонченной лжи, и историки исследуют этот феномен по-своему, а практики по-своему.

Я буду давать только ту информацию, которая была изложена японцем россиянину в устной форме. Надеюсь что ошибок или вранья в исторической справке нет. Всё равно мне эту информацию не проверить. Уж больно много раз она пересказывалась в устной форме. Но японец в разговорах с русским ссылался на то, что его предки занимались Ниндзюцу. Он относил себя к членам Ига-рю, говорил, что его род очень древний и был значительным задолго до разгрома Ига.

Один из кланов Дзё-нин вообще не попал в переделку с разгромом, потому что эти Ниндзя много раньше были удалены из Ига. Они, став придворными медиками, уже жили рядом с какими то феодалами и наверняка эти феодалы являлись далеко не мелкими землевладельцами. Такая маскировка, была очень удобной, потому что не ясно кто больше зависим – лекарь с его немалой семьей и слугами, а по совместительству Ниндзя, или феодал, которого опутало интригами семейство лекарей. Врачи, даже военные, находясь на службе, плохо подчиняются чьим либо приказам. Контроль и подчинение господину скорей условные, если не сказать фиктивные. После разгрома Ига, когда по Японии «слонялось» множество Ниндзя, слуг у клана сильно прибавилось. Куда девать «родственников», которые «резко вспомнили» о родстве, поле погрома в долине Ига? Вообще члены Ига после XVI столетия стали иначе маскироваться, иначе передвигаться по стране и пока не поступили на службу к правительству «подвигов» за ними числилось множество. Грабежи и убийства вместе с политическими беспорядками уцелевшие люди из Ига чинили долго. Маскироваться им пришлось высококачественно, потому, что люди из Кога занимались контрразведкой а «почерк» бывших союзников был им хорошо известен.

Врачам с их домочадцами было удобно жить и собирать информацию при феодалах на Японских островах, и еще удобнее в более поздний период работать за границей Японии.

Камуфляж клана стал очень глубоким еще веке в XIV. Дзе-нин приходилось придуриваться, или делать вид, будто бойцом никто из них являться, попросту не может. Быть по психологическому состоянию небоеспособным гораздо приятнее, чем получить обвинение в организации людей, способных на тайную деятельность. Так и жили медики с семьями, и мало кто догадывался об их причастности к руководству небольшими группами Ниндзя, бывают ведь не обучаемые военному делу балбесы или пацифисты по убеждениям.

Таким образом, возникло очень удобное прикрытие от властей. Позже такой образ стал прикрытием от своих сородичей из Ига-рю, тех, кто когда-то был значительной величиной в данной структуре шпионов, и не стал бы работать на эту семью врачей. От новых контрразведчиков и бывших Ниндзя Кога-рю тоже стоило маскироваться и очевидно это у предков японского шпиона получилось, иначе потомков они не смогли бы оставить.

Главная часть техник прикрытия заключалась в имитации поражения в драках, а, что еще сложнее, в ситуациях с применением оружия. Это искусство получило название Укэ-но-дзюцу, что в переводе значит “сознательно идущий на поражение“ или в другом прочтении, “быть заведомо поверженным“. И с точки зрения юриспруденции, которая была развита и в средние века, у семьи шпионов начались золотые дни, да и техника боя заметно улучшилась, ибо искусство “сыграть“ побитого требует высокой технической подготовки бойца. Разумеется, бой нельзя было сводить к смертельному исходу, во всех других случаях результат юридического разбирательства давал больше денег, нежели положительный исход боя, когда поединок завершался победой. Победитель, если бой идет в городе, где преступления всегда расследуются, как правило становится проигравшим юридически. Если расследование ведут опытные сыщики, то нельзя надеяться на обычную маскировку и скрытность. Профессиональный контрразведчик - он ведь тоже Ниндзя. Главенство в вопросе контрразведки перешло к потомкам семей составлявших когда-то Кога-рю. Они, первыми перешли на службу к правительству и никого на эти должности впоследствии не пускали. Отрабатывая свое жалование, люди из Кога действовали очень умело. Чтобы не попасть под подозрение бывшим членам Кога-рю Укэ-но-дзюцу было очень полезно.

Когда семья поступила на службу к правительству, такая специфика жизни тоже видимо была важна.

За рубежом Ниндзя действовали под надзором контрразведки других государств, драки и поножовщина стали только мешать резидентам японской разведки. Ночные вылазки, которыми так славились Ниндзя, конечно, практиковались, но рисковать всем дорогостоящий резидент мог только ради уникальной информации. Если начинались провокации, Ниндзя готовы были терпеть побои ради сохранения тайны их деятельности. Обычно Дзё-нин сводили поединок к обоюдной драке и еще выясняли, действительно ли нападавшие те, кем хотят казаться, ведь в экстремальных ситуациях противник тоже дерется так, как его учили. Контрразведчик в условиях близкой смерти перестает играть хулигана. Получалось, что Укэ-но-дзюцу - весьма полезное боевое искусство. Медицинские знания давали возможность практикующим эту систему свести до минимума возможные травмы, симулировать тяжелые увечья даже получив лёгкие повреждения, а так же применять психотехники в момент самого поединка. Знания медицины делали Ниндзя отличными экспертами в области здоровья и физических возможностей воинов, помогали молниеносно оценивать их психическое состояние и строить прогнозы на будущее. Всё вышеперечисленное помогало Ниндзя прикидываться слабыми, скрывая их истинные возможности.

Врачом для Ниндзя работать было очень выгодно не только потому, что врачи являются лучшими симулянтами болезней и травм. Врач, находящийся при знатной особе просто обязан по долгу службы заниматься наукой, которую современники называют токсикологией. То есть личный врач крупного феодала постоянно и вполне официально имел при себе целый набор ядов и противоядий. Именно это в сочетании с применением психотехник был тот набор, которого так боялись окружавшие Ниндзя воины. Они не должны были знать о том, что конкретный врач Ниндзя, но всё равно старались не связываться с личным врачом вельможи. Статус врача, чародея и алхимика не давал возможности совать нос в дела лекаря даже самому феодалу.

Особенно хорошо Укэ-но-дзюцу защищало Ниндзя от провокаций, но владевшие этой системой боя и сами являлись мастерами провокации. Провокацию придумать могут многие, а вот являться главным ее действующим лицом и при этом применять психологию могут далеко не все. Когда в задачи провокации входит скомпрометировать мастеров Бу-дзюцу - нужны навыки, иначе тренированные воины провокаторов просто перебьют или, в лучшем случае, покалечат.

Эта же схема защищает Дзё-нин и от самих Ниндзя, даже собственного клана. Когда вокруг тебя большинство окружающих людей хоть и твои сторонники, но владеют Ниндзюцу, жить очень тяжко. Если все видят и понимают твои намерения и поступки, а драться возможно придётся с уникальными профессионалами, лучше всего заранее заготовить для них некоторые сюрпризы. Главным сюрпризом техники данной семьи стал боевой гипноз Саймин-дзюцу, постоянно применявшийся и в быту, и, конечно, когда шел сам поединок. В общем-то, психологическое воз-действие в боевых искусствах не является сюрпризом, так поступают все бойцы, пытаясь «давить» друг на друга. Сюрприз заключался в незаметном использовании гипноза. Другая крайность – когда Ниндзя пользовался им нагло и постоянно, будучи врачом, при знатной особе. Его отработка - это главная задача врача, и сам факт использования никого не удивляет, а то, что военврач может применить гипноз в боевом варианте - это как раз способ отпугнуть от него лишних соглядатаев и наглых самураев, с которыми приходилось уживаться вместе, находясь рядом с крупным феодалом. Так и жили при знатных самураях придворные медики, к которым лезли приставать только сумасшедшие. Ясное дело, что к гипнотизеру человек в здравом уме и трезвой памяти драться не полезет.

Придворные интриги создали клану немалый капитал, а способность организовать на заказ дебош любой категории сложности настолько ценилась японской знатью, что феодалы порой стояли в очереди к Дзё-нин, и, если тем достаточно платили, то они без яркого кровопролития могли опозорить кого угодно.

По своей схеме подготовки средневековый боец все-таки вначале обучался фехтованию, а уже потом всему остальному. В нашей школе упор делался на меч средней длины синоби-кэн или короткий самурайский меч вакидзаси, который, в отличие от предыдущего, был более изогнут. У самураев существовал еще один вариант клинка, о котором европейцы мало знают. Это тиисагатана – меч, имевший клинок от 46 до 61 см в длину. Этот меч являлся придворным вариантом. По длине он был чем-то средним между длинным мечём дайто, он же катана, и вакидзаси. Катана имел клинок от 61 до 76 см. У вакидзаси длина клинка составляла от 40 до 51 см. В общем, тиисагатана - это меч не длинный и не короткий, почти как синоби-кэн, имевший длину клинка до 60 см, но он изогнут, как все самурайские мечи. Обучаясь фехтованию клинками средней длины, как почти прямым, так и изогнутым, фехтовальщики очень быстро осваивали сразу 2 техники, после чего переходили к освоению более длинных и более коротких мечей. Синоби-кэн в руках Дзё-нин появлялся только когда, он собирался убивать кого-то из своих - достойных такой участи, что случалось крайне редко. Более низовые члены клана использовали подобное оружие, но только когда работали наёмниками далеко от мест постоянного проживания. Синоби-кэн с собой не таскали и обычно применяли только когда, специально играли на публику. Для этого можно было, не стесняясь, надеть маскировочный костюм и в нем бегать по городу (лучше всего, конечно, имитировать насоливший всему городу клан, дабы прибавить к его известным подвигам особо циничные случаи). А вот короткий клинок “ко-дачи“ военврачи носили с собой согласно этикету. Если меч разрешен к свободному ношению, соответственно, большой упор делался на фехтование именно этим клинком. Необходимо сказать, что Ниндзя нашей школы фехтовали в направлении Иай-дзюцу. В Японии существует “Кен-дзюцу“ - нормальное фехтование на мечах и Иай-дзюцу - скоростное фехтование, рассчитанное на быстрое извлечение клинка из ножен. Фехтование нашей техникой, если честно, не похоже ни на то, ни на другое, но скорее относится к Иай-дзюцу, и сводится к тому, что фехтовальщик рубит противника по незащищенной клинком или доспехами части тела. Рукопашный бой сводится примерно к тому же самому, только на ударных техниках, ибо нет времени у Ниндзя выяснять отношения в “честном поединке“. Вообще бой может завязаться по вине самого Ниндзя, только если кто-то застукал его во время какого-либо не-благовидного деяния, и горе тому, кто стал хотя бы случайным свидетелем. Вообще устранение свидетелей - нелюбимый всеми Ниндзя раздел, ибо применять его следует только на территории врага, иначе случайная жертва, если не выживет после потери сознания, добавит к списку деяний еще и человеческие жертвы. Помимо всего прочего, человек просто так исчезнуть не может, и его станут искать, короче говоря, этим можно только выиграть время для срочной эвакуации, не более. И это, как правило, методы гэ-нин, которые всегда проникали «через забор». Что же касается моей школы, то в средневековой Японии сам Дзё-нин обычно крал одежду самурая и, переодевшись, творил пакости, после чего незаметно возвращал одежду и отправлялся создавать себе алиби. Такое количество сложных действий требовало не только особого цинизма от исполнителя, но и изрядной выучки. Слуги врача вели себя иначе. Они гримировались и переодевались. Часто использовали военную форму, и особенно любили изображать контрразведчиков Мэакаси. Для такого рода “спектаклей” изучались сильные и слабые стороны всей контрразведывательной системы в целом. Образы контрразведчиков и навыки их борьбы очень точно копировались. Для этих целей борьба Ниндзя строилась или на усредненных моделях поведения воина, или имела спец. техники, разобраться в которых и эксперты могут с трудом.

Конечно, техника рукопашного боя Нин-по-тай-дзюцу - в сокращении Тай-дзюцу - имеет свои специфические особенности, иначе Ниндзя не были бы таковыми. В первую очередь, все перемещения Ниндзя построены так, чтобы закрыть противнику обзор, и не важно, что происходит - наносится удар, проводится бросок или вообще Ниндзя вырывается и исчезает. Противник, очнувшись, обычно помнит то, как выглядела одежда или в чем был обут человек, которого он по наивности пытался задержать. Лицо и фигуру Ниндзя прячет в процессе перемещения, за поднятыми руками, или просто закрывая обзор - смещая или нагибая противника в бою. Удары в данной системе обычно имеют сложную траекторию, поэтому блокируются плохо, а подчас вообще не блокируются. Они рассчитаны на проникновение через защиту опытных бойцов, которых простым ударом не достать. Вообще в старину удары нарабатывались ножом, потом когда ребёнок подрастал и становился опытным Ниндзя, он по той же траектории наносил удары руками. То есть многие методы обучения в системе подготовки обратные. В наше время все учат вначале рукопашному бою, и только потом навыкам обращения с оружием, а средневековая система подготовки как раз наоборот. Сложные удары в данной системе даются на начальных стадиях, потому, что для отработки сложных движений нужно время. Если удар сложный - это уменьшает его силу и значит, её можно увеличить только за годы тренировок. А вот учить при таком положении вещей больше 5 или 7 ребят не представляется возможным. Ученик без врождённого дара к мистике потенциально не интересен, потому что система подготовки только за счёт рефлексов длится очень недолго. Данная система никогда не была спортивной, она просто помогала выжить профессиональным мистикам, и для тех, кто не имеет характерного строения души, система подготовки просто бесполезна.

Разумеется, удары наносятся в сочетании с бросками, но эффект от бросков обычный, а вот удары применяются для извлечения специальных эффектов в организме противника, именно по этому техника рукопашного боя в данной системе более ударная нежели бросковая. Характер нанесения ударов и их духовная наполненность составляет секретную часть техники. Удары наносятся по уязвимым точкам кюсё, 40% которых являются аккупунктурными точками, а искусство уда-ров в точки называется Коси-дзюцу. Только врач иглотерапевт, зная большое количество точек и систему пяти первоэлементов, может выбирать зону куда бить, ведь противник не стоит на месте, а большая часть точек или просто недоступна или доступ к ним постоянно меняется.

Открою небольшой секрет. Сам удар в точку эффекта почти не даёт, хотя в энергетическом канале и сопряженных с ним каналах изменения КИ конечно возникнут на некоторое время. Работает эффективно только метод, когда при ударе в точку внедряется микрозаклинание. Если нет врождённого дара - молниеносно создавать и сбрасывать с рук заклинания, тогда техника слабых ударов похожих на тычки просто не выполнима.

Бесспорно, японские национальные школы борьбы включают в основном бросковые техники, но данная система единоборств поражающий эффект выстраивала на ударах, а не на результатах броска. Скорее всего, создатели данной модели боевого искусства были знакомы с континентальными системами борьбы, а развивали её на Японских островах с учётом национальных традиций и под необычным видением самих задач применения конкретного единоборства.

На начальных этапах подготовки бойца преобладают удары по горлу и в пах, позже ставятся удары, рассчитанные на работу с точками. Изучаются методы открытия точек, “ключи” открывающие, а подчас и закрывающие точки. В последней трети обучения удар сочетается с заклинанием. В этом разделе подготовки секретов особых нет, потому что нужны узкие магические способности. Эти способности или есть или они отсутствуют, и дальше ученик просто не продвинется. Именно поэтому на протяжении многих столетий тех, кто умел так работать, было крайне мало. Точечные удары - сложнейший вид борьбы.

Броски данной системы довольно простые, но позволяют даже ребенку бросать тяжелого взрослого мужчину. Принцип броска отличается и от современного Дзюдо, и от современного Айкидо. В основе бросковой кинетики лежит специальная скрутка тела, позволяющая сгруппироваться и прикрывать уязвимые участки своего тела, куда опытный боец обязательно атакует, не дожидаясь пока его бросят. Даже если бросок не получится целиком, он помогает выйти на ударную позицию. Скрутка позволяет завершить движение кувырком, что очень способствует и высвобождению от захватов и сокрытию внешности. Помимо всего перечисленного существовала поправка на доспехи или другие условия боя.

Однако в массе японских бросковых техник средневековья Ниндзя данной семьи не пытались переигрывать другие школы в технике броска. В среде воинов Ниндзя никогда не были лучшими бойцами или великими фехтовальщиками. Их задачи сводились к тому, чтобы скорее убраться с места драки пока не началось преследование. Если бой не был рассчитан на публику и по каким-то причинам затягивался, Ниндзя уже не могли его выиграть. Почему-то изучающие Ниндзюцу сейчас стесняются это признать.

Еще более сложной является ситуация, ради которой практиковали всю жизнь технику Укэ-но-дзюцу. Если допустим, кому-то понадобиться проверить бойца на предмет его техники боя или интеллекта, и при этом денег на эту операцию дадут достаточно, чтобы нанять бойцов различных стилей, тогда бой можно наблюдать со стороны, а в наше время есть возможность делать фото и видеоматериалы.

Бедолага будет просто вынужден продемонстрировать все свои фокусы, какие только возможны. Вероятно, ему еще и лечение понадобиться после подобного шоу. Чтобы выше описанных ситуаций не происходило с самими Дзё-нин, они считали, что лучше и дешевле всего слегка получить по физиономии, и разуверить наблюдателей в том, что, вообще этот уважаемый врач умеет драться. Кто тогда сможет заподозрить врача в причастности к Ниндзя? Лёгкие телесные повреждения заживают быстро, а вот если тебя сочтут по-настоящему опасным, допустим слишком умным, или слишком боеспособным, тогда прикончат обязательно. Профессионалы лишены детских амбиций, и готовы терпеть побои, если видят в этом выгоду.

Когда же Дзё-нин мог применить свою технику именно на поражение противника? Если бой идет в труднодоступном районе, где нечего скрывать от посторонних глаз или речь идет о жестком конфликте, когда играть с противником просто нельзя, да и незачем, конечно бой сводится к схеме обычных единоборств, правда в основе поражающего воздействия все-таки удары по акупунктурным точкам. Это дает отсрочку видимого эффекта от травмы, что очень важно для маскировки и поддержания “легенды”. Удары, мастеров древности на вид были не сильными или похожими на тычок, но могли легко стать смертельными. Чаще они вызывали тяжелые заболевания, лечить от которых брались только волшебники. Если у самурая, который подрался с лекарем феодала какой-нибудь внутренний орган “откажет “ через месяц, то легкий удар в совершенно безобидное место, нанесенный давно, вообще никто не вспомнит. Особенно любили Ниндзя этим пользоваться на состязаниях. Получив при попытке драться с самураем несколько легких травм, «небоеспособный» медик с позором удалялся. Небоеспособность получала дополнительное всенародное подтверждение, а здоровье спортивного противника Ниндзя могло потом его сильно подвести.

Конечно, устраивают проверки на улицах скорее свои, нежели враги, для которых подобные игры не нужны совсем, но Дзё-нин, живущий в мире высоких профессионалов, готов и к таким поворотам событий. Именно для подобных игрищ человек, практикующий Укэ-но-дзюцу, изучает несколько систем боя в различных техниках Ниндзюцу. Хотя этот раздел и относится к первой ступени подготовки названной в Ниндзюцу «Меч и животное», но он включает иногда целый набор приемов борьбы, порой непохожих друг на друга, как, скажем, карате и дзюдо в современной стилистике.

Проще говоря, техника Укэ-но-дзюцу - это техника боя, позволяющая скрывать свои способности и потенциальные возможности, изображая небоеспособного, ведь владеющий борьбой лекарь очень подозрителен. Само название борьбы для японцев не удивительно. В Джиу-джицу изучают приемы боя, чаще всего работая парой, и тот, кто проводит бросок, обозначается «Тори», тот кого бросают – «Укэ». Если переводить дословно, то это означает «знать, что будешь повержен или брошен». Таким образом, Укэ – это «человек, сознательно идущий на то, что его будут бить и бросать».

В общем-то, подобная схема поведения в бою - штука экзотическая, но сейчас отвлечемся от единоборств и рассмотрим второй смысл слова Укэ.

В японском языке словом “Укэ-нин” обозначался поручитель, то есть человек, дающий рекомендацию. Получается, что стратегия Ниндзя, занимающегося Укэ-но-дзюцу, - это сложнейшая психологическая работа по рекомендации людей. Вопрос доверия всегда и у любого народа был первоочередным. Придворным наплевать на материальные затраты, но они очень трепетно относятся к вопросу благонадежности. И по сей день рекомендация, за которую давший ее человек несет ответственность, пусть даже моральную, считается одной из самых дорогих услуг. Если речь шла о здоровье крупных вельмож, Дзё-нин мог не только от кого-то получать рекомендации, но и сам раздавать рекомендации другим. Представьте, какой нужен расчет, хотя бы для того, чтобы просто посоветовать другого врача. Вдруг твой протеже не справится, и обвинять в этом станут поручителя? С врачом я пример привел только потому, что сам являюсь врачом, но рекомендации ведь касаются любой сферы человеческой деятельности. Задумайтесь, какой уровень интриг появляется у человека, владеющего Укэ-но-дзюцу, если это чисто семейная традиция, культивируемая лет пятьсот.

Свои Ниндзя опасны не меньше, а, пожалуй, и больше тех, от кого они прячутся. Когда речь идет о шпионаже и диверсиях, а рекомендатель живет рядом с тем местом, где диверсии и происходят, представьте себе, какой уровень изворотливости демонстрировали древние Дзё-нин. Первый этап подобной подготовки, конечно, развивает психологию общения, как неотъемлемую часть техники открытого проникновения к людям, обладающим интересной информацией. На своем личном опыте я с годами начал понимать, что дает Укэ-но-дзюцу, если практикуешь эту психологию. Когда-то, еще до ученичества по схеме Укэ-дзюцу, я абсолютно не понимал, почему люди ведут себя так, а не иначе. После нескольких лет занятий этой системой появился навык интриг, которые можно использовать уже как оружие наступательного и оборонительного характера, не применяя ничего другого вообще, и действуя при этом чужими руками.

Теперь несколько слов о техниках гипноза той школы, которой я учился.

Именно они и являются отличительной приметой, по которой можно понять о ее происхождении. Мой наставник считал, что дожившая до нас методика гипноза - это характерная техника, присущая Ниндзя из Ига.

Дядя мой был экспертом-криминалистом, и не просто криминалистом, а специалистом именно в вопросах психиатрии и гипноза.

В начале восьмидесятых он работал в системе МВД города Ленинграда на этой должности, поэтому его мнение для меня весьма авторитетно. Читатель наверняка будет весьма удивлен, что в Советском Союзе восьмидесятых годов существовала и такая экспертиза даже в системе МВД.

Профессиональные эксперты в области гипноза не очень разбираются в клановых почерках давно вымерших Ниндзя, тем более что сами они об этом искусстве только сказки слышали. Мой наставник всегда был редким исключением из правил, но свои навыки в Ниндзюцу он не афишировал. Вопросы экспертизы по применению гипноза, которые ему приходилось решать, касались в основном медиков, уличенных в аферах, связанных с психотерапией и целительством, но он отлично знал, чем гипноз Ига-рю, отличается, допустим, от гипноза Кога-рю.

С точки зрения моего наставника, которому информация досталась от его учителя, гипноз, присущий организации Ига-рю, был более скрытый и менее «зрелищный». Для людей, ничего не понимающих в гипнозе совсем, нет большой разницы - кто и как кому «промыл» мозги. Обыватель думает, что в любом случае - это психическое воздействие без вкуса и запаха, что после него никто ничего не поймет.

Для профессионалов, которыми были Ниндзя, это далеко не так. Любой рядовой оперативник, а даже не эксперт Дзё-нин, мог «вскрыть» сознание человека, подвергшегося обработке, как «консервную банку». Понять, хотя бы косвенно, кто с ним работал и чего добивался, выяснить, какого уровня был гипнотизер и можно ли переделать код.

Проще говоря, даже психотехники имеют стилистику, по которой и можно делать выводы о людях, или магах их использующих. Так вот, Ниндзя из Кога-рю, будучи более молодым формированием, а, значит, и более практичным, делали упор на скорость внушения и галлюциноз в состоянии транса. То есть, они очень быстро вводили человека в стадию сомнамбулизма и внушали ему видения. Такая техника хороша, она сильна, «наглядна» и эффективна. Но запутать следы с ее помощью очень непросто, то есть скрыть сам факт использования гипноза, как инструмента психологического воздействия, очень тяжело.

Если стражник начнет рассказывать о галлюцинациях после набега Ниндзя, контрразведка все равно поймет что «чертей» или «чудовищ» не было, а вот физические следы Ниндзя найдут очень быстро.

Формирование Ига, развивая своих шпионов, сразу понимало, что у недостаточно способных от природы к этому искусству людей слишком мощное внушение может не получаться, и меньшее количество личного состава будет способно использовать гипноз, как метод.

Пойдя по пути более глубокой работы с вибрациями, в Ига-рю эта проблема была решена давно. Опять-таки вибрации в чужом сознании действуют, как «сквозняк в закрытом помещении», то есть, слегка подталкивают и очень быстро стираются, забываются. «Но иногда ветер может и двери сорвать, не только окно приоткрыть».

Ниндзя из Ига-рю дольше по времени практиковали мистику и имели больше сходства с континентальными практиками, поэтому и специфика у них была именно такая.

Применение психотехник в бою – это очень сложные разделы искусства влияния на людей. Трансовые формы внушения почти не применимы, эмоциональная нестабильность мешает трансу. Существуют, конечно, специальные безтрансовые формы гипноза, но и их использование очень трудновыполнимо.

Что же реально дает такая техника? Отвлечение и привлечение внимания людей - очень важный элемент в деятельности Ниндзя. Причем сразу могу сказать, что если речь идет о рукопашном бое, то техника плохо применима. Конечно, если настоящий мастер рукопашного боя и совершит нужную Вам ошибку, чего бы никогда не сделал без психологического влияния, это гипнотизеру плохо поможет. В рукопашном бою, если гипнотизер дерется хуже, то он все равно упустит инициативу. Но когда речь идет о бое на короткоклинковом оружии, тогда этот навык может очень сильно пригодится. Почему так? Когда фехтовальщик обучен качественнее Вас, тогда гипноз, пожалуй, последний способ, который может сохранить Вам жизнь. Если вооружен клинком и гипнотизер и его противник, то даже маленькая ошибка хорошему фехтовальщику может стоить жизни. Но вот когда вооруженный противник начнет новую атаку, второй раз на тот же метод воздействия он может и не “купиться”. Для такого боя нужен целый набор гипнотических техник.

На самом деле Ниндзя дрались далеко не так часто, как теперь представляют современники, а в основном занимались сбором информации. Вот для этих целей и разучивались техники влияния на людей, где гипноз занимал важное место. Болтун - находка для шпиона, и для того, чтобы он болтал с удовольствием, собственно гипноз и нужен.

После того, как читатель стал понимать, что вымысел о гипнозе Ниндзя, а что правда, и чего можно добиваться с его помощью, хочу снова вернуться к теме Укэ-но-дзюцу.

Возвращаясь к этой системе боя нужно заметить, что это сложнейшее боевое искусство, во всяком случае, у меня такое мнение. Мне думается, что без дополнительной психотехники она трудновыполнима. Техника гипноза дополняет бой, а сама подготовка по системе Укэ изрядно страхует гипнотизера от неприятностей. Если врач и гипнотизер привыкает к тому, что его бьют и бросают, тогда слишком высокое самомнение врачу не мешает жить, и он перестает бояться физически сильных бойцов, а так же продвинутых мастеров боевых искусств. Эти техники, на мой взгляд, еще больше повышают боеспособность, так как разучивается множество движений, когда бой уже проигран. В такой ситуации, воины, обученные по стандарту, просто не знают, что делать, поэтому и гибнут, ведь их рефлексы не подготовлены к такому развитию событий.

Есть еще один нюанс данной системы. Укэ-но-дзюцу изначально разрабатывалась как методика боя против мастеров, а отнюдь не новичков. Мастер Джиу-дзюцу не делает простых бросков. Они, как правило, “на две стороны, или три”; мастер Каратэ не наносит простых ударов. Если он ногу поднял, значит, ударов будет не меньше двух, техника рук еще сложнее техники ног, а скорость мастера - это во-обще отдельная история. Именно поэтому в системе Укэ-но-дзюцу все стойки и перемещения усреднены, они очень “закрытые”, потому что задача системы - выжить, а не побеждать мастеров. От реального мастера убежать-то тяжело, и о победе над ним речи не идет. Если Вам после стычки с мастером Бу-дзюцу удастся отделаться легкими травмами - это огромный успех.

Все специалисты ближнего боя обычно учат наступать, поэтому, столкнувшись с серьезным противником, более слабый боец не знает, что делать дальше. В бросковых стилях, таких как Дзю-до или Айки-до, есть раздел Укэ, но там все ограничивается падениями и страховками. Если это ударный стиль (такой как Каратэ, Тхэк-вон-до или какой-либо стиль У-шу), они не рассматривают ситуацию, когда ты не успеваешь встать в боевую стойку сразу попадая под удар. Или тебя должны бить по “сценарию спектакля”, при этом пару раундов нужно держаться, а потом еще так “упасть”, чтобы добивали не сильно, и не добили-таки по-настоящему.

Средневековые системы боевых искусств вообще отличаются от современной борьбы. Я попытаюсь пояснить отличия. Современные боевые искусства редко используют односторонние движения, стараясь развивать бойца вправо и влево совершенно симметрично. В старину и удары, и броски учитывали физиологическую неоднородность тела, а главное - рефлексию мозга. Чаще боец работал правой стороной тела, особенно правой рукой. Если человек не левша, он ловчее фехтует правой рукой, особенно когда оружие не совсем легкое. Все бойцы, а не спортсмены, перемещаются в бою с учетом этого неоспоримого факта. В современных боевых искусствах много времени человек теряет попусту на бесполезное развитие симметрии левой стороны туловища. Это не значит, что левой рукой и ногой в средние века не дрались, но удары и броски от ”слабой” стороны тела просто были другими. Человек привыкал удары и броски в связках ассоциировать с симметрией своего тела. В старых системах подготовки ката очень короткие, но конкретные. Ката включали только канонизированные приемы, а возможная их интерпретация всегда была устной традицией. Выучивать танцы не было нужды, потому что квалификационные экзамены этого не требовали. Отдельное спасибо нужно сказать киношникам. После просмотра кинофильмов каждый, кто изучает удары ногами, пытается наносить их по верхнему уровню, где их не блокируют только идиоты. Постановка таких ударов весьма сложна, трудоемка, а сам удар небезопасен. Боевая растяжка - это не то же самое, что растяжка спортивная. Но даже весьма травматичная боевая растяжка не сохраняется на остаток жизни. Получается, что отработка ударов по верхнему уровню очень ворует время из того, которое можно потратить на тренировки тела. Современный спортивно-развлекательный подход к борьбе, где выплачивают деньги за время пребывания в зале, а не как в старину – за отработанные приемы - требует обилия гимнастики или танцев. В старину мастер мог присматриваться к ученику и не учить его годами, или разминку устроить такую, чтобы все “лишние ученики разбежались”, а мастер мог бы заниматься одним или несколькими учениками. Самое главное то, что не было спортивных задач, когда обучающий или готовит спортсмена, или делает все, чтобы навык борьбы был еще и “безопасен” (не дай бог, ученик что-то сможет применить на улице). В средневековом обществе или не учили совсем, или учили, но уже не боялись ответственности даже перед богом, зная, что ученик понимает, что творит.

Если бой идет с оружием, то тут я сам много чего недопонимаю, в отличие от мастеров средневековья, когда фехтовальщиками были все. В прямом бою слегка обученный пользоваться ножом человек сильно искалечит даже мастера рукопашного боя, пока тот отнимает у него нож. Обычно все примеры и на экране и на демонстрационных выступлениях “показушные”. Всегда хочется поглядеть, как этот же мастер-рукопашник будет драться не против новичков, которые имитируют нападение, а против мастера ножевого боя. Мастера ножа не совершают детских ошибок, позволяющих отнять у них нож. Играть с противником, вооружённым холодным оружием, можно только в том случае, если он совсем новичок и его рефлексы очень медленные. Огнестрельное оружие вообще под Укэ-но-дзюцу не попадает. Жизнь это не кино, и профессионала вооружённого огнестрельным оружием, разоружать не рекомендуется совсем. Профи держат его так, чтобы не отняли. При малейшем движении профессионал готов стрелять и нарываться специально на пулю или картечь нормальный боец не станет, Ниндзя этого тоже не делают. Единственный, пожалуй, случай, когда следует отнимать оружие - если видно, что противник боится им пользоваться, опасаясь ответственности за свои действия. Но в данной ситуации работает больше психология, чем навыки боя. Именно такое поведение противника порождает массу легенд о том, как разоружили напавшего преступника.

Если говорить о Ниндзюцу, исключив рукопашный бой на базе данного искусства, то очень много времени тратится на отработку навыков маскировки. Сам бой для Ниндзя - крайняя мера. Если завязалась драка, это значит, что сбору информации наступил конец. Ниндзя, в отличие от нормального человека 300 раз продумает, стоит ли из-за собственных амбиций сорвать операцию, в которой участвуют десятки людей и уже потрачены деньги и время. Если его уже рассекретили, тогда он не станет красиво драться, унося ноги. Как говорил мне мой наставник: “пускай противник ставит красивые блоки от летящей ему в голову кастрюли с горячим супом”. Чтобы так себя вести нужно владеть не только навыком борьбы в обычном её понимании. Нужны навыки, которые борьбой совсем не являются, но могут помочь и в этом.

Обучение такой сложной системе боевых искусств, как Ниндзюцу вообще строилось до недавнего времени только по принципу родства, потому что посторонние люди не должны даже догадываться примерно о 70% навыков Ниндзя. Только недавно появились открытые занятия, где могут заниматься люди, увлеченные Ниндзюцу. До этого периода никто посторонним знания передавать не стал бы.

Ниндзюцу как система подготовки никогда не являлась общедоступными навыка-ми. Она сформировалась для того, чтобы уже имеющаяся мистическая основа была надежно защищена от уничтожения. Работа с информацией - это часть защитной системы. Умение прятаться и драться - часть информационной защиты. Но физический мир, где люди являются политическими фигурами, невозможен без материальности. Материальность в данном случае - средневековая родовая община, и, как следствие - родоплеменные отношения, о которых пишут в учебниках истории пятого класса.

Что это значит? Да все очень просто. Если ребёнок родился в семье Ниндзя, стать кем-то другим шансов крайне мало, а родственники всё равно заставят учиться тому, чем предстоит ребёнку в дальнейшем зарабатывать на жизнь. Такая судьба несет много негатива, но есть и небольшой позитив. Если родственники весьма боеспособны и влиятельны, тогда обучение идёт крайне быстро. Безопасность новичков тоже гарантирована, пока не началась самостоятельная работа.

Только родственники будут помогать друг другу в самых критических ситуациях. Это иногда позволяет дожить до зрелого возраста. В случае серьёзной опасности кроме как на родных вообще рассчитывать не на кого. И только воинские династии готовы при необходимости дружно защищать своих родственников.

Особенно ярко проявляются родственные связи в процессе обучения сложным ремеслам и начальным стадиям карьеры, когда семейные связи могут дать протекцию молодому профессионалу. При этом родственники надеются, что он потом их не забудет. В родственных отношениях хорошо работают многолетние привычки и детские впечатления, которые человек помнит всю жизнь. Но когда семейка большая, естественно есть и негативное отношение по тем же причинам, что и позитивное. Сами подумайте, что с кем-то из родственников Вы лично готовы заниматься чем угодно, в том числе и боевым искусством, а кого-то Вы явно недолюбливаете, и для того, чтобы это понять, не нужно быть японцем. С годами, когда родственные связи слабеют, а родственники уже не близкие, а в третьем, четвертом и других поколениях, родственные отношения и плюс и минус. В этом случае все зависит уже от личных качеств и взаимоотношений людей.

Каким образом люди входят в семью или покидают ее? Конечно, это заключение браков. На этой почве люди и враждуют и объединяются. Но и смешение навыков при объединении семейных традиций дает их любопытное видоизменение.

Естественно, так происходила, и будет происходить передача традиций на Востоке, потому что там население очень зависимо от семейных традиций. У нас в стране родственники тоже тщательнее относятся к воспитанию молодежи, чем посторонние люди, и это нормально. Даже в эпоху соц. уравниловки, когда семейственность порицалась, искоренить ее не удалось. Так всегда строились отношения людей, и перекроить их невозможно.

Очень редко, но возникают ситуации, когда человек, не являющийся родственником, духовно ближе, чем член семьи, и это тот очень редкий случай, когда им станут заниматься всерьез. Читатель наверняка понимает, почему передача традиций крайне редко и только в исключительных случаях выходит за пределы семьи.

Все очень просто. Если семья большая легче найти духовно близкого родственника, чем кого-то со стороны.

Спортивная федерация или государственная организация не могут заменить родных. Только династии проносят духовные ценности через время. Передача этих ценностей в другие руки частично или целиком возможна, когда нужен другой материальный носитель идеи, да и то если идея того стоит. Магия и магические способности тут как раз исключение, подтверждающее правило. Магов не так много, поэтому даже посторонний маг интересен. Но нужно чтобы маг был реальный, иначе испытание ему пройти не удастся. За 500 лет существования конкретной системы подготовки ещё никому не удавалось “закосить” под мага таковым не являясь. Эксперты магических способностей не верят в сказки, а верят только в действия. Так было в Японии, и в России вопрос оценки нисколько не изменился.

Теперь нужно сказать об элементах борьбы, которые включала данная система Ниндзюцу в древности. Она была продолжением медицины и являлась дополнением к медицинским знаниям этой семьи. Лидеры семьи были в древности членами Ига-рю, и очевидно не самыми низовыми ее слоями, а как раз наоборот, потому что внедряли их не как торговцев или садовников. Врач из Ига был внедрён к не самому мелкому феодалу в качестве личного врача, а его семья жила в доме вельможи и затем по соседству с имением феодала. Свои медицинские навыки, а так же навыки в алхимии и черной магии, придворным лекарям скрывать не требовалось. Наоборот это была великолепная легенда.

Именно легенда, а не что-то другое давала возможность практиковать те или иные методики борьбы и сбора информации.

Так сложились первичные техники. В дальнейшем за «поддержку» из Ига-рю, за долго до ее разгрома, пришлось заплатить тем, что к уже влиятельной медицинской фамилии присылали людей из Ига. Таким образом, техники смешивались и появлялись отдельные секты, имевшие свою специфику, так как люди, работавшие на клан, были очень разными.

Сами секты обусловлены разным подходом к миккё, а борьба являлась уже вторичной – продолжением психоподготовки, а не наоборот, как думают теперь современники.

Если быть точным, то все канонизированные приемы школы, конечно, однотипные, но использование разных подходов к перераспределению КИ дробит общую схему ближнего боя на довольно большое количество стилей, имеющих еще и специальные приемы. На продвинутой стадии обучения в сектах они называются Рюха приёмы борьбы были совсем не похожи между собой. Секты были немногочисленные, потому что и сам клан шпионов был очень небольшой.

Секты в первую очередь отличались по признаку того, кто в них входил. Допустим, маги и алхимики клана составляли самую малую секту. Маги держались отдельно от всех, и конечно большинство людей в сектах практиковало колдовство и шаманизм, потому что это наиболее доступные психотехники. Практикуя в последствии Сюгэн-до – результат психоподготовки в каждой секте получался разный.

Некоторые секты были только мужскими, некоторые секты состояли только из женщин, а основная масса сект была принадлежностью людей входивших в них целыми семьями и так составлявших общую родовую структуру. В период расцвета клана их было девять, во главе с семьей породившей эту шпионскую организацию, которая завершала мистическую систему, замыкая её на цифре 10. До меня дожила информация, что переход молодого Ниндзя в другую секту был возможен, поэтому я считаю, что вся система являлась довольно демократичной, позволявшей учится тому, к чему есть способности.

Но до начала 20-го века дожили только жалкие остатки системы и очень малая часть техник. Переданная русским информация - просто крохи тех знаний, которыми когда-то владели Ниндзя.

Мне вообще смешно говорить, что я чему-то серьезному научился, так как далеко не первый преемник японца.

 

Раздел, в котором Ниндзя изучает основы ближнего боя, как я уже упоминал, традиционно называется «Меч и животное». Для того чтобы понять, как КИ перемещается по телу, молодые Ниндзя примыкали к одной из сект внутри родовой общины. Происходило это с учетом личных способностей, особенностей характера, специфики души и традиций семьи. Существовал канон, или сводный комплекс движений, который, конечно, был секретной информацией, и она не разглашалась хранителями традиций. Хотя боевые движения, требующие отработки, вся родовая община, включавшая членов клана, практиковала одинаковые, но каждая секта рассматривала их под своим углом зрения. Со временем это закреплялось моторной памятью, и бойцы становились не похожими друг на друга тактически, порой и сами приемы борьбы далеко уходили от общей модели, практикуемой всеми другими представителями родовой общины. Возникали специфические техники внутри только одной секты. Мне, как современнику и не японцу, кажется, что развитие индивидуальности помогало лучше управлять своими собственными людьми. То есть, когда Дзё-нин анализировали внутренние конфликты, так им было легче вести контрразведку внутри своего собственного клана. Это, на мой взгляд, очень японский метод управления, когда люди заблаговременно разобщаются, чтобы их было легче отслеживать руководству. Но понимание того, кто и как себя поведет с поправкой на свою секту - это внутренняя информация клана, разобраться в которой может только свой человек, знающий все нюансы родственных связей.

Сегодня историки спорят по поводу того, переняли ли японцы «звериные» стили из Ушу, или эти системы пришли через японский шаманизм, но мне кажется, что ни то ни другое в конечном итоге на правду не похоже. В японской культуре есть совершенно удивительные Синтоистские ритуалы, которые приближают человека к божествам Ками. Я имею в виду ритуальные танцы с мечами Кэм-бу. Эти танцы имеют сугубо мистический смысл, они посвящаются божествам войны, и их можно датировать примерно первым тысячелетием до нашей эры. То есть они довольно-таки древние.

Но не нужно забывать и то, что Синтоизм – религия, наиболее близкая к шаманизму.

Шаманизм быстро заполнил те ниши религии, которые были неинтересны жрецам Синто. Так появились культы охотников и рыбаков с шаманскими плясками. Скорее всего, Ниндзя, не брезгуя ничем полезным, взяли что-то из них, добавив еще и куски «звериных» стилей, привезенные с континента беглыми монахами различных буддийских сект. В итоге получилось нечто самобытное, и эти техники начали культивироваться, как отдельные секты. Японцы вообще любят сектантство, как клубы по интересам. Это, пожалуй, одна из национальных черт чисто японского характера, потому что японцы вообще ничто не отрицают, как не-нужное им и бесполезное, но общаются при этом только с единомышленника-ми.

Человек в духовных практиках сект во время ритуального танца движется как зверь, и боевая подготовка людей тоже вытекает из этого танца.

Подражание тотемному животному превращает разум человека в разум зверя в момент охоты, и предшествующая этому энергетическая “завязка” являются примитивным проявлением уже разобранного выше шаманизма.

Модель поведения бойца настолько меняется вместе с его сознанием в процессе тренировок и боев, что подобные методы обучения в современном мире практику-ют и колдуны, и маги. Боец, на короткое время, обращаясь к шаманизму, трансформирует свое сознание. “Легкий” шаманизм дает в боевых искусствах понимание движения КИ, и именно поэтому в средние века “звериные стили” были так популярны на континенте.

Мой наставник был способен обучить меня нескольким тактическим системам, дожившим до наших дней. Точнее сказать сохранилось всего 3 системы ближнего боя, к которым я мог приобщиться. Манипуляция предметами или оружием тоже вытекает из стилистики секты, но это уже тема для профессионального разговора, который нужен, скорее, эксперту-криминалисту и, очень надеюсь, простому читателю не интересен, а главное - не нужен.

В современном мире все средневековые боевые приемы маскируются, т.е. «прикрываются» современными, популярными стилями единоборств, такими как: Ка-рате, Джиу-джицу и У-шу. Разница только в постановке ударов, повороте кистей в момент бросков и в постановке ног. Это почти незаметные движения, но именно от них зависит, насколько сильно будет поврежден противник. Военным медикам ярко выраженная акробатика не требовалась, поэтому и прятать её не было нужды.

Однако, согласно нравоучению моего наставника, бой должен выглядеть так, будто первый раз в жизни дерешься, и никакой видимой привязки к техникам клана внешний наблюдатель видеть не должен, иначе какой ты тогда Ниндзя.

Две секты - секта волков (Оками Рюха) и секта обезьян (Сару Рюха) мне вполне понятны, а вот третья секта практиковалась только женщинами, поэтому как выглядел стиль боя этой секты, я могу понять только теоретически. Чтобы его практиковать - нужно быть женщиной.

Моей базовой системой, с которой я начинал занятия, а, значит, и дольше всего обучался, и по настоящее время является секта обезьяны. Традиционно ее не преподают никому, кроме ближайших родственников, в то время как приемами борьбы секты волка я могу делиться с другими Ниндзя, тем самым не нарушая традиции.

Если рассматривать, к примеру, Китайскую школу обезьяны, то она делится на два больших направления: технику «Деревянной обезьяны» и технику «Железной обезьяны», внутри которых существует множество подвидов в связи с многообразием семейства приматов. Так, школа подражания павиану отличается, естественно, от школы подражания мартышке. Помимо этого существуют целые направления по свойствам перемещения. Например, есть «прыгающая обезьяна» или «валяющаяся обезьяна», манера движения которой - перекаты и подкаты под противника.

Японские Ниндзя той родовой общины, к знаниям которой мой дядя случайно получил доступ, старались называть стилистику боя, исходя из психологического состояния бойца. Так, изучая психологические состояния, я менял модели физических действий, ведь любое оружие и методы его использования зависят от задач, которые требуется выполнить.

Движения, если они использовались одним РЮ, довольно однотипны, при этом дожили до наших дней далеко не все методики подготовки и приемы борьбы.

Все они принадлежат одной семье и в своей основе приемы конечно очень сходны, но стилистика накладывает свои отпечатки.

Секта обезьян Сару-рюха имеет ряд направлений, названных по состоянию психики бойца и назначению. Эти техники очень сильно трансформируют сознание и поэтому являются крайне закрытой информацией.

Когда я знакомым японистам нарисовал, как выглядел меч секты обезьян, они посоветовались с японцами. Выяснилась причастность этой секты к айнам – коренным жителям Японских островов. Мечи «обезьян» были довольно короткими, чуть длиннее вакидзаси, длина клинков составляла 54 или 55 сантиметров, а баланс меча был на рукоять. Хват оружия необычный для японцев, потому что меч весьма короткий. Придурковатые «обезьяны» все предметы держат ненормально, и это обычно сбивает противника с ритма нормального ведения боя, к которому он привык.

С моей точки зрения, самой забавной стилистикой является «Черная обезьяна». Черный цвет у людей востока ассоциируется со страхом. Это техника уличного боя. Она построена на эмоции страха как самого Ниндзя, так и людей, на него на-падающих. Уличные бои Ниндзя всегда строили по «взрывному типу» поведения, когда на фоне общего спокойствия начиналась уличная потасовка. Психологическое состояние «Черной обезьяны» таково, что боец сам всего боится и распространяет на врагов флюиды страха. Задача этой техники в том, чтобы не быть захваченным врасплох, и максимально быстро ускользнуть с места боя. На выбросе адреналина уход от бросаемых предметов или ударов короткими клинками происходит раньше, чем противник успел замахнуться для броска или выпада с коротким оружием. Защита строится за чет преобладания техники рук. «Черная обезьяна», напугавшись, быстро отбегает назад, но так же легко может вернуться и вцепиться в противника. Работа с противником за счёт преобладания техники рук идет по двум причины. Во-первых, руки быстрее движутся, их работа не так заметна, а во-вторых, удары ногами могут быть опасны для самого себя. С раненой ногой не убежать. Покалечить «Черная обезьяна» может со страха, но тут применяется еще одна психотехника из арсенала Укэ-но-дзюцу, не дающая эмоциям заглушить рассудок. Работая технику Укэ-дзюцу, «Черная обезьяна» рассчитывает до мелочей и свои, и чужие травмы, которые потом противники могут предъявить друг другу в судебном порядке. Если «Черная обезьяна» использует оружие, то обычно применяет его не для летального поражения противника, а, скорее, для самообороны. Иногда этот стиль предусматривает привлечение внимания полезных свидетелей, для чего «Черная обезьяна» может издавать различные вопли.

«Красная обезьяна» - техника ночных вылазок, когда есть время к ним подготовиться и настроить себя на операцию. Отличие этой техники в том, что, подражая обезьяне, боец передвигается и дерется, как “безмозглая” обезьяна, находящаяся в агрессивном состоянии, зачастую используя предметы, находящиеся в домах, не по назначению. В частности, я, завязавшись на «Красную обезьяну», очень люблю использовать кухонный и садовый инвентарь. Тактика «Красных обезьян» - это городские вылазки, когда лазутчики проникают на объект группой, часто с разных сторон, и обычно в тех местах, где нормальный на голову Ниндзя проникать не станет. Хорошо применима «Красная обезьяна» в лесах, особенно на границе лесного массива, но максимально эффективно использовать этот стиль на кораблях в условиях качки и замкнутых неудобных пространств.

Если “Черная обезьяна” - это в основном техника рук, а использование ног, скорее, сюрприз для противника, то “Красная обезьяна” сильно отличается по манере движений, исходя из условий, в которых приходится действовать. “Красная обезьяна” делится на морской и сухопутный варианты. В морском варианте обычно есть качка, пространство судна ограничено, его отсеки малы, а стоять приходится, придерживаясь руками за переборки, предметы или верёвки. В момент боя Ниндзя держится за что-либо одной рукой, чаще нанося удары правой рукой и правой ногой. В ограниченном пространстве броски вообще не провести, зато можно использовать острые углы предметов, набрасывая на них противника. Очень часто вместо удара, когда не размахнуться, используется толчок, а блоки ставятся в основном локтями и коленями. Если идет бой с применением оружия, тогда “Красная обезьяна” под оружие противника свои локти не подставляет, а чаще вооружается верёвкой или тряпкой и пользуется ими для постановки блоков или захвата кисти противника, удерживающей оружие. После фиксации оружия идёт удар в горло или удушающий приём. Атаки в горло или удушения противника нужны Ниндзя, чтобы не дать возможности человеку позвать на помощь. Некоторые акупунктурные точки дают потерю сознания при ударе, но они могут быть недоступны и всегда есть риск неудачи, ведь противник чаще на месте не стоит. Травмируя речевой аппарат, Ниндзя имеет больше шансов, не дать крикнуть противнику перед потерей сознания.

На суше “Красная обезьяна” движется иначе. Если в руках у Ниндзя есть предметы, ценные вещи, а чаще всего это оружие для фехтования, то из этого и вытекает преобладание работы ногами там, где нет опасности, что нога наткнётся на клинок противника. Любопытной особенностью “Красной обезьяны” является постановка блоков с помощью ног даже от некоторых ударов противника руками, идущих не очень высоко. При фехтовании оружием работа им сочетается с техникой ног. Когда оружия в руках нет, “Красная обезьяна” сочетает работу рук и ног, находясь ближе к противнику. Удары рук в этом случае чаще идут с предварительным захватом противника. “Красная обезьяна” вообще руками хватает чаще, чем прочие секты, потому что кисть у обезьян очень похожа на человеческую. Психотехники секты обезьян отличаются “кривой” энергетикой, а техника “Красных обезьян” в особенности. КИ от завязки на эту психотехнику искривляется, подкручивается и это очень сильно влияет на перемещения и сам бой. Нужно заметить, что отрабатывать такое перемещение КИ внутри тела крайне тяжело. Переключаться на другие стили после “Красной обезьяны” хотя и можно, но это требует большего контроля, потому что к искривлению тока КИ с годами привыкаешь.

Броски “Красной обезьяны” делятся на две группы: некоторые напоминают броски из Джиу-джицу, другие больше похожи на броски из континентальных техник. Очень часто дурашливые “обезьяны” используют только часть броска. Если противник проводит контрприём или высвобождается от захвата, “Красная обезьяна” бросок может и не завершить, резко переходя на удары, и чаще всего локтями. Очень забавный финт - это нанесение ударов, которые рассчитаны на то, что их противник точно заблокирует. Дав возможность себя “подержать”, “обезьяна” раскрывает противника для нанесения ударов в точки или для захвата кистей противника с дальнейшим переходом на броски.

Самая действенная часть акробатики «Красной обезьяны» - это движения всем корпусом, когда противник используется в качестве трамплина для кувырков. «Красная обезьяна», стремясь добавить веса в свои движения, лезет на противника, как на дерево, а потом с него спрыгивает. Такой толчок меняет всею картину боя и нужна развитая интуиция, чтобы почувствовать, кто куда упадет от таких толчков. Если опыт есть, тогда даже ребенок может завалить взрослого мужчину и сильно его поломать в падении. Для того чтобы выполнить такой маневр, сразу нужно начинать тренировки с работы локтей и коленей. Только это позволяет прорываться и карабкаться по противнику. Нужно отметить и то, что противник, проводя броски, сам иногда помогает «Красной обезьяне» двигаться, давая опору или поднимая вверх. Такой бой скорее похож на свалку и мало предсказуем, но дает больше возможностей, когда у Ниндзя не большой рост и вес, а противники большие, тяжелые или в доспехах.

Для практики Укэ-но-дзюцу такие действия особенно полезны. Работать Укэ-но-дзюцу в завязке на дурашливую и ненормальную обезьяну легче. Когда завязан на технику другой секты, получать побои гораздо неприятнее по эмоциональному настрою. Обезьяны животные не хищные и в своем социуме к побоям и травмам относятся легко. Так и человек, сдвинув своё сознание в сторону сознания приматов, с разбитым лицом или синяком под глазом стыда особого не испытывает.

«Желтая обезьяна» отличается от всех вышеперечисленных техник секты обезьян, она практикуется бойцом, находящимся в желтом эмоциональном состоянии и готовым к уничтожению противника. В связи с подобным состоянием, тактически это техника одиночки, проникающего для уничтожения одного противника. «Желтые обезьяны» не ходят стаей, это техника уловок бокэй и, как правило, одного или двух ударов. Желтое состояние дает преимущество в Иай-дзюцу, а вот блоков в подобной борьбе не предусматривается, даже если противник уже вынул оружие и может им воспользоваться. Вся сила Ниндзя направляется на нанесение ударов в почти незащищенного противника, и Ниндзя, естественно, готов получать в ответ контратаки. «Желтую обезьяну» в бою заботит не то, как на нее, то есть «обезьяну», судебные органы отреагируют, а чтобы конечности раньше времени не отрубили. Подход на линию атаки и дальнейший уход с места - не скажу что поединка, скорее, жестокого уничтожения противника - производится за счет уловок. Работа ножом, единственным оружием “Жёлтой обезьяны”, напоминает техники работы уголовников. Удары наносятся с очень близкого расстояния после захвата противника свободной от ножа рукой, что не даёт ему шансов к отступлению. Траектории ударов ножом таковы, что их остановить сложно, а наносит “Жёлтая обезьяна” удары в паренхиматозные органы, кровотечение из которых не прекратить, даже имея рядом операционную и бригаду хирургов. Работа рук без оружия больше напоминает мягкие стили Каратэ, но, начиная действия одним, или двумя сильными ударами, “Жёлтая обезьяна” стремится завалить противника, ломая ему позвоночник.

Можно сказать, что по сути техника боя “Чёрной обезьяны” и “Жёлтой обезьяны” имеют сходство, как Бокс и Каратэ. И то и другое боевое искусство - преобладание работы рук. Просто наполнение КИ в ударах разное. Данные подгруппы секты обезьян имеют ещё и разные задачи. Эти задачи потом накладывают отпечатки, а начинается всё с 5 ударов рук абсолютно одинаковых для вех, кто учится практикам данной секты.

Занимаясь по методикам подготовки секты обезьян и получая тяжелые травмы, после которых приходилось хромать по 6 месяцев подряд, у меня как-то сам собой сформировался образ «Хромой обезьяны» с палкой. Периоды хромоты, если сложить их вместе, у меня длились годами, поэтому я привык ходить с тростью и в молодости гримировался под старика. Даже тремор - трясущиеся старческие руки - легко имитировал.

«Секта волка» разительно отличается от «секты обезьян», она изначально сформировалась веке в XV. Являясь более молодой, нежели «секта обезьян», она была направлена на работу скорее войсковой разведки секко, нежели сбора информации в городских условиях, где уже давно осели Дзё-нин, чтобы быть рядом с нанимателями. Задачи секты «волков» - это выполнение понятных всем военным разведывательных и диверсионных целей. «Волки» более склонны к диверсионной и партизанской работе, а также войсковой разведке в лагерях противника. «Волки», как хищные звери, получающие пищу охотой, ведут охоту на информацию, да и на людей тоже. Работают всегда группой или «стаей», к своим атакам готовятся заблаговременно, вначале входят в желтое состояние и после совершения марш-броска переходят к активным действиям. Партизанские атаки Фума-нин-по предполагают нападение из засад. Значит, эти засады необходимо подготовить и длительно удерживать состояние хищника, пока подвернется удобный случай для нА-падения. Столкнувшись с противником в психологически неподготовленном состоянии, даже настоящий волк будет убегать. Человек, имитирующий его повадки, будет уходить тоже, но, в отличие от «обезьяны», «волк» отрывается от преследования на большую дистанцию, и только тогда ищет место, где можно затаиться.

Если заглянуть в легенды секты «волков», то возникают довольно нехорошие ассоциации этой секты с «оборотнями», присутствующими в легендах всех арийских народов.

Яма-но-хидзири, породившие эту секту, практиковали ритуал «красного полнолуния», когда в день полнолуния, возникающий один раз в год, человек с помощью алхимии мог трансформировать свое сознание в сознание хищника. Результат, согласно легендам, был устрашающий. Подобно современному спецназу, забрасываемому в глухой лес на выживание, древние жрецы развлекались охотой в ночном лесу. Ассоциация человека с волком имела уже не шаманскую основу, а была построена на алхимических и магических принципах. Это делало магов древности намного сильнее и выносливее, чем это обычно бывает, т.е. примерно в 3-5 раз сильнее среднестатистического человека. Практикующие подобные психотехники могли пробегать десятки километров без устали. Если они в этом состоянии дрались, то бой сводился к тому, что они просто отрывали у противника конечности. Даже внутри среды Ниндзя район, где развлекались «волки», считался закрытой территорией, и туда запрещали соваться представителям других сект.

Я назвал бы «Секту волка» маршевым стилем, а сам «бег волка» как раз и является подготовительным тренингом. Именно в момент бега силы «Волки» входят в “желтое “ состояние. Техника самого боя близка к Джиу-дзюцу с применением ударов. Если смотреть на точки нанесения этих ударов то они, как правило, совпадают с кровеносными сосудами, в отличие от «обезьян», наносящих удары в акупунктурные точки, привязанные к нервным центрам и выходам нервов на поверхность тела. В моем понимании, техника «волка» - это Джиу-дзюцу с ударами, и в стиле движений этой секты меньше прослеживается влияние китайских систем, так как это уже более поздняя модель движений и перемещений, но, в отличие от множества систем Джиу-дзюцу, броски не заканчиваются болевым удерживанием противника сиацу. Техника «волка» рассчитана на прорыв через посты охраны или тот же прорыв обратно, но уже из кольца врагов, организующих преследование. Именно поэтому удержание противника, отнимающее много времени, исключается, а вот добивы поверженных, чтобы лишить их памяти, как раз активно практикуются. Вообще “волки” предпочитали ближний бой, используя короткие клинки танто как в одной руке, так и парно, порой даже привязывали небольшое лезвие к одной из ног. Меч секты волка отличается от меча, которым пользовались “обезьяны”. Клинки этой секты больше напоминают мечи самураев. Длина их была около 58 см. Балансировались мечи и на первую треть клинка и на рукоять. Хват меча обычный для японского фехтования, но стойки фехтовальщика чаще всего правые. Особенно любопытный вид оружия “волков” - это специально обломленный меч. Обломок дешёвого самурайского меча был по длине как меч Ниндзя, и баланс веса имел похожий. Отдельное искусство секты “волка” - это отломить подпиленный кусок клинка прямо в теле противника. Зачем это нужно? С куском металла в теле даже серьёзный фехтовальщик двигаться не может. Малейшее движение вызывает болевой шок. Если мастер фехтования просто ранен, не факт что даже смертельная в итоге рана его остановит, и он не перебьет нападающих. Мастера фехтовальщики в средневековье были не редкость, и порой группа Ниндзя не могла одолеть одного мастера меча, которого “заказали” “волкам”. Для подобных действий “волки” старались подколоть таких профессионалов и только потом добивать.

Фехтование обломком клинка секта “волков” начала после участия в войне на континенте. От наставника я слышал, что именно эта секта клана принимала активное участие в войне, которую Япония вела в Корее в 1592 году, потому что Ниндзя нанимались для шпионажа за рубежом. Посредниками между государством и Ниндзя были мелкие и небогатые феодалы, давшие им временную работу на правительство, в то время как формирование Ига было уже разгромлено, и его членов преследовали. “Волки” принадлежность к своему клану не “выпячивали” а правительство сделало вид, что им верит. На период войны “волкам” многое простили, а потом им пришлось скрываться еще активнее. После работы на континенте и знакомства с Корейскими боевыми системами техники боя секты “волка” очевидно, подверглись значительным изменениям.

Теперь хочется сказать о чисто теоретических знаниях.

Имеется в виду женское направление Ниндзюцу, доставшееся автору в нагрузку к основным навыкам, и, естественно, неприменимое, если при этом не быть женщиной. Ни для кого теперь не секрет, что в Ниндзюцу велась подготовка и мужчин, и женщин. Только немногие авторы книг на русском языке, действительно разбирающиеся в Ниндзюцу, упоминают про «ядовитые цветочки» Куноити. Так называли женщин Ниндзя.

Хочу еще раз напомнить, что связь будущих японских шпионов и китайской диаспоры объясняет боеспособность женщин Ниндзя. Японка в быту - это не то же самое, что китаянка. Японским женщинам противоречие мужскому полу не свойственно. Противоречие вытравливалось тысячелетиями, и, как их полная противоположность, - женщины китайского происхождения, у которых в генах заложена способность решать вопросы и командовать всеми, кто подвернулся под руку. Происходящие от китайцев руководители общин Ниндзя понимали, что можно использовать и боеспособность женщин китайского происхождения, и более покладистых коренных японок. Так, пожалуй, и появилось первое поколение боеспособных женщин, дравшихся наравне с мужчинами, потом опять же естественный отбор закреплял генетические особенности. Маленьких детей тренировали и обучали тоже женщины: матери и бабушки готовили своих детишек к дальнейшему образованию шпиона, пока их не определяли в подростковые группы. Только там их начинали тренировать инструкторы. В реальных стычках женщины Ниндзя доказали, что женщина - тоже человек и часто инструкторами, а, значит, и мастерами боевых искусств, были женщины. Мужчины вообще реже занимаются детьми, а Ниндзя зарабатывали свой хлеб наемничеством. Начиная с 12 лет, Ниндзя работали шпионами, поэтому дома детей воспитывали женщины, старики и инвалиды, а помогали им в этом дети постарше.

Мой наставник, видимо, на всякий случай, показал стилистику целой секты Ниндзя только в женской интерпретации. Скорее всего, большинство приемов борьбы и повадки партизан этой секты просто не сохранили те, кто учил того японца, который и общался с первым русским учеником. Сами понимаете, что при большом обилии техник какие-то из них очень хорошо знакомы, какие-то теряются по причине гибели мастеров, некоторые забывают, потому что подобные знания просто не нужны, а что-то изучают чисто теоретически для того, чтобы была возможность учить женщин своей семьи.

Говоря о манере передвижений и стиле боя женщин, нужно немного заглянуть в историю. Я не могу опираться на документальные подтверждения, да, честно говоря, и не хочу. История секретных техник в любом случае - вранье, даже документы для внутреннего использования это лишние свидетельства очевидцев, а утрата этих документов - проблема немалая. Поэтому мне пришлось верить людям, передавшим устные традиции, и пожалуй, врать ученикам по поводу каких то японских баб из средневековья им смысла не было.

Мастеров женской секты прислали в клан управляемый врачом Дзё-нин, сослав их подальше из Ига-рю, видимо, натерпевшись их интриг, и в надежде что под властью крупных интриганов они будут полезны.

Короче говоря, отдельно взятая техника секты, вела политические дрязги внутри среды Ниндзя еще в начале XI века. Получается, что эти приемы намного древнее тех, которыми пользовалась секта обезьян, а секта волка по сравнению с ней, совсем молодая система подготовки. Говорят, что вначале женщины Ниндзя были скорее монашками, отделившимися от отрядов партизан в отдельную группу, и жившими в труднодоступном горном районе. Правда, практиковали они материнский культ. Но потом, когда знания многократно трансформировались в учениках, женский культ превратился в «ведьмаческое гнездо». Именно поэтому современные религии не позволяют женщинам становиться священниками, а разрешают быть только монахинями. Христианское крещение даже запрещает вносить девочку в алтарь, чтобы все население знало, что женщина не может стать священником. Проще говоря, секта женского культа, выродившаяся в физически тренированных ведьм, вела политическую борьбу за власть в районах, где располагались владения Госи, и в лагерях подготовки Ниндзя. Их справедливо отлучали от власти в крупных кланах, не давали плести интриги или соблазнять личный состав оперативных групп. А они, со своей стороны, были самой жестокой сектой отравителей. Яды, которые применяют Ниндзя друг против друга - это предмет особый, и если сами Ниндзя нередко попадались, значит, отравительницы были и вправду искусны. Однако они умели не только ловко отравить ближнего.

Тот комплекс подготовки, который продемонстрировал мне наставник, включает женскую борьбу, построенную на ударах локтями и ногами не выше уровня ребер противника, довольно хитрых бросков и заломов кистей рук противника, который, к сожалению, на практике, а не в спорт зале, у меня плохо получается. Для того чтобы понять, какова кинетика перемещений, в этом боевом стиле нужно быть женщиной. Но общая логика женского боя ясна. Женщина слишком мало весит, а ее руки слишком слабы, чтобы она могла реально выполнять те системы бросков, что практикуют мужчины сейчас, и, тем более те, что практиковали в древности. Учить женщину наносить удары кулаками, конечно, можно, но это дело очень трудоемкое, и, что хуже, руки при этом все равно с годами деформируются. Представляете себе «слабую» женщину с разбитыми кулаками? Рукопашный бой женщинам Ниндзя этой секты был необходим, конечно, только в условиях крайней нужды. Обычно они фехтовали всевозможными острыми предметами, начиная от меча самурая и заканчивая растительными шипами и зубочистками. Все методы фехтования построены на колющих ударах. Так легче фехтовать, а главное, можно глубже вонзить отравленное оружие. Так как женщины не носили это оружие при себе, а просто брали кухонные ножи из арсенала японских поваров, то подготовка фехтовальщиц строилась на умении работать с клинком различного веса и баланса. Вдобавок к фехтованию женщины разработали приемы удушения шнурками и, что совсем любопытно, приемы удушения одеждой или изделиями из ткани. Имелся уникальный раздел приемов удушения продуктами питания и фруктами.

Эти ведьмы для маскировки переодевались, конечно, в кого угодно, вплоть до молодых мужчин, но их главным сценическим амплуа был образ наложницы в богатых домах или гейши, после того как понятие Гей-ко и Май-ко появилось в Японии. Устная традиция говорит о том, что, скорее всего, именно ведьмы и породили гейш, как сценический образ, и уже потом японской знати понравилась сама идея высокообразованных проституток, способных на утонченную жизнь. Опять таки в этой среде информация о людях самая весомая.

Психотехники данного направления Ниндзюцу, конечно, характерны для ярких представительниц ведьм, но, помимо ведьмаческого гипноза и заклинаний, секта широко использовала снотворные и одурманивающие препараты масуйяку в сочетании с внушением. Подобные методики, кстати, характерны для Индийских сектантов, и автор видит в воздействиях, сочетающих психотехники и фармацевтику, прямую связь с Индийскими традициями. Скорее всего, до закрытия границ страны «Восходящего солнца» японцы общались со всеми народами Дальнего востока, как в наше время торгуют своими товарами по всему миру.

Если говорить честно, то только знания об этой секте женщин Ниндзя позволяют мне глубоко понимать методы современных ведьм, и четко отличать, позитивны ли действия психотехник тех или иных целителей. Даже Ниндзя не сразу разобрались, что подобных дамочек легче перебить, чем иметь их в тылу, независимо от того, сколь они на вид кажутся полезными. Так что оставшееся от этой системы Ниндзюцу знания можно считать только теоретическими, и они интересны мне только для общего развития.

Наверняка у тех читателей, кто увлекается боевыми искусствами и мистикой, возник вопрос о смысле такого обилия шаманских состояний, ведьмаческих практик, колдовства и алхимии. Сам я изучил отнюдь не все из того, что предлагал мой наставник. Дело в том, что я не мог жить так, как он, а отчасти и не хотел. Ниндзюцу - это не развлечение для любознательных подростков, а образ жизни, и у каждого жизнь своя, она не похожа на жизнь наставника.

Главной же психологической задачей для Ниндзя, конечно, является состояние экстремального разума – Гоку-и, и к нему стремятся все бойцы всех боевых искусств. Но в Ниндзюцу шаманские практики используются для подстраховки. Стремление к высокой организации разума похвально, но иногда невыполнимо ввиду строения души, и тогда менее глобальные духовные техники страхуют бойца от случайностей жизни, а, если смотреть шире, от жесткого негатива кармы.

Возвращаясь к экстремальному разуму, хочу заметить следующее. В Ниндзюцу выделяют две разновидности почти идентичных по результатам, но разных психологических техник. Первая, с моей точки зрения, может считаться экстремальным разумом условно, ибо она раскрывает работу интуиции, и не совсем работа разума. Очень давно партизаны заметили, что женщина в экстремальной ситуации чаще выживает по причине более развитой природной интуиции, данной ей богом для воспроизводства и воспитания потомства. И если мужчины научили женщин Ниндзя способам, которыми можно развивать боеспособность, то женщины Ниндзя разработали техники интуитивной чувствительности. Скажу сразу, что этот навык для мужчин сложен чисто физиологически. Мужчине, изначально отталкиваясь от элемента огня, отработать интуицию сложнее, чем женщине с ее элементом воды.

Но второй метод еще сложнее, ибо он требует преодолеть “остановку духа”. Это реально только тогда, когда есть огромное количество силы, и все устремление человека находится в его деятельности. Подобное возможно только в том случае, когда боец является монахом-воителем. Основной массе бойцов это состояние недоступно, слава богу, иначе мир наводнили бы непобедимые воины. Для тех же, кто совершает попытки овладеть подобными состояниями духа, рекомендую вспомнить законы сохранения энергии. Аналогию приведу самую простую. Если в автомобиле постоянно заканчивается бензин, он далеко не уедет, и не важно забыл ли хозяин его заправить, или бензобак дырявый. Любой автомобилист знает, что на неисправном автомобиле на дорогу выезжать опасно. Отрабатывать можно всё что угодно, но если Вы не монах-воитель, Гоку-и реально не выполнить. У многих возникают иллюзии того, что состояние напоминает описания Гоку-и. Девяностые годы прошлого века показали мне примеры, когда такие иллюзии приводят на кладбище. Поэтому я хочу предостеречь многих любителей модного сейчас увлечения психотехниками и психологическими состояниями: не пытайтесь в боевых условиях проверять крепость Вашего духа. Для проверки лучше использовать научное поприще или достижения в спорте. Если личность мечтает о высоком, а на практике духовные запросы не соответствуют элементарному уровню образования, поверьте, это заметно всем окружающим, а не только профессионалам способным оценивать степень духовного роста. Поэтому россказни о Гоку-и чаще всего у меня вызывают сильные сомнения. Я видел очень много различных состояний бойцов и спортсменов, но сам я очень далёк от подобного уровня и ни один мастер мне это-го не показал ни разу. Хотелось бы посмотреть, но негде.

 

Ниндзюцу – это, конечно, не гимнастика, это образ жизни. Если человек хочет заниматься Ниндзюцу для того, чтобы просто стать более сильным и научиться драться, тогда лучше ему найти более простой и понятный путь. Сейчас появилась возможность заниматься любым видом спорта, любым боевым искусством и почти большинством духовных направлений, поэтому мой Вам совет, пойдите по более простому пути.

Для тех, кто уже занимается Ниндзюцу, хочу отметить тот факт, что хотя это довольно редкое искусство, но в городе Санкт-Петербурге иногда мне попадаются ребята, практически владеющие некоторыми боевыми техниками, по сути своей близкими к навыкам японских шпионов. Правда, из бесед с ними я понял следующее: когда задаешь вопрос, какие техники из Миккё человек практикует, оказывается, что практик Миккё они не знают совсем. Богов Ниндзя никто из этих ребят часто даже назвать не способен, не то чтобы японские боги стали им помогать, или научили бы терпению. Максимум о чем можно говорить, так это о завезенных японскими инструкторами совершенно простых Дзэнских медитациях.

Подобная постановка вопроса приводит меня к мысли, что всему виной коммерциализация боевых искусств. Если есть спрос на экзотику, такую как искусство Ниндзя, то «пожалуйста, получите экзотики». Термином Ниндзюцу начали обозначать множество систем боевых искусств, дабы привлечь на занятия побольше людей. Естественно эти системы никогда не были даже техниками борьбы синоби, не говоря о самих Ниндзя.

Очень просто, наверное, зарабатывать авторитет в среде неразборчивых новичков. Если при этом такой вот «мастер» еще способен показать, как кидаться «звездочками», тогда человек из любого направления Джиу-дзюцу вполне может себя выдавать за того, кто обучен искусству Ниндзя.

Меня это забавляет. Потому что «самозванство на престол» это, еще куда ни шло, а вот «самозванство на плаху» достойно улыбки. Пути Ниндзя были непростыми всегда, и добровольно, да еще за свои деньги учиться этому средневековые люди точно не стали бы. Я сам стал учиться борьбе только ради любви к искусству врачевания, просто оно не шло отдельно, а к нему в нагрузку еще и все остальное пришлось изучать. К тому же у мальчика из рабочей семьи не было другого способа попасть в среду культурных людей, кроме как слушать дядю и наставника, и делать то, что он велел. С ним и серьезные люди не очень то спорили. Мощный гипнотизер всегда добивался от окружающих того, что ему было нужно. С годами я понял, что следовало бы жить попроще, но выкрутиться из «хватки» опытного наставника уже шансов не было. Он не для того завлек меня в ученики, чтобы потом я мог играть в игру «нравится - не нравится».

Лично о себе я могу сказать, что хоть и занимался этим искусством, но не владею им в должном объеме. Я просто знаком с ним в общих чертах. Но мне хотя бы отчасти понятны глубины духовных ценностей Ниндзя. Та литература, которую сегодня можно найти по данному вопросу скупа на информацию, как отличить Ниндзюцу от других навыков, не имеющих ничего общего с этим направлением боевых искусств. Если речь идет о шпионаже то борьба, к сожалению не показатель. Важны и другие навыки полезные в деле работы с информацией.

С моей точки зрения модель, как проверить чем действительно занимался человек, важна, если с человеком, увлечённым чем-то подобным Ниндзюцу, начинаешь общаться и вместе что-либо делать. Может быть, он, тратя свое время, сам искренне заблуждался в том, чем занимается, а к Ниндзюцу это не имеет никакого отношения. С другой стороны профессионалы даже в столь сложных системах подготовки мне встречались, и я естественно судил об их профессионализме не по данам, полученным от федераций.

Для молодежи, способной думать и о духовности, я хочу дать лично мои моде-Ли оценки отличия аферистов, от тех, кто познакомился с Ниндзюцу у нас в стране или за рубежом.

Это не главная причина написания книжки, но момент весьма важный. Некоторых ребят это может уберечь от ошибок духовных.

Когда «слепые» ведут за собой «глухих», это весело наблюдать только со стороны.

Скоро Ниндзюцу как борьба станет еще популярней и инструкторов ее преподающих прибавится. Смешные объявления в С. Петербурге уже расклеивают по всему городу. Скоро начнут приглашать на занятия этой борьбой и в глухой провинции, где о ней местное население ничего не знает. Люди там добрые и легковерные. Там вот и будут за немалые деньги обучать всех желающих на Ниндзя.

Лично я оцениваю людей - изучающих Ниндзюцу не по тем критериям, которым пользуются в спорте или боевых искусствах, а по традициям характерным для Ниндзюцу и образу жизни который ведет человек.

Мне не жаль дать молодым людям схему оценки лиц, занимающихся Ниндзюцу. Главный критерий оценки - это не то, какие приемы боя использует школа. Взрослая оценка школы частного шпионажа это анализ социальной ниши тех людей, которые занимаются преподаванием данного искусства. Нужно понимать, почему они присутствуют в общей массе боевых искусств.

Допустим федерация штука понятная. Официальная федерация - это общественная организация со всеми вытекающими из этого последствиями. И внутри федерации имеется своя, стройная иерархия. Клубы, где люди занимаются борьбой, могут быть очень разными, начиная от клубов реально действующих федераций и заканчивая объединением энтузиастов. Если бы дело касалось только борьбы, а не умения собирать информацию и мягко говоря странной религии то все просто. Тот, кто лучший боец, тот и разбирается в вопросе. Но в данном случае японист и востоковед может в религии Ниндзя понимать больше чем инструктор, которого готовят для преподавания борьбы. Маскировка - это только практика, и если нет таких жизненных задач, этому клуб не научит.

Смотреть нужно на конкретных персонажей, преподающих Ниндзюцу. Нужно понимать, в какой социальной среде существует техника вместе с теми людьми, которые этой техникой владеют. Так было у японцев много столетий назад, историки сегодня изучают те политические ниши, в которых существовали японские Ниндзя в старину. Нужно на подобное обращать внимание и сейчас. Допустим, я никогда не поверю, что парень, работающий на заводе токарем, изучает Ниндзюцу, потому что информации для сбора и обработки на его работе просто нет. Тренироваться в работе по сбору информации через общение с людьми или с помощью ее систематизации каждый день токарю просто негде, да и незачем. Образованный юрист, конечно, может быть адептом древней японской религии, но человек, являющийся сотрудником любых правоохранительных органов, практикующий религию, одиозную даже для Японии, наверное, там работать не должен. Спортсмен или инструктор рукопашного боя, незнакомый со сбором информации вряд ли может быть подобен синоби. Если боец хорош, но не способен работать с информацией в силу образования или воспитания, это видно даже малым детям. Журналистика в современном мире немного напоминает методы Ниндзя, но тут тоже очень просто понять, сколь конкретный человек компетентен в получении информации и в борьбе, а так же редчайшей религии. Обычно я интересуюсь, зачем вообще журналисту навыки Ниндзя. Если журналист врать мне начинает сразу, тогда его стоит послушать и посмотреть, кто учил его врать. Обычно выясняется, что журналиста врать учили на моделях русской журналистики, и параллельно были занятия, кА-Ким то восточным боевым искусством, но не Ниндзюцу. Однажды повстречал журналиста, который в зарубежной федерации действительно занимался, но стаж был смешной 6 месяцев. Реально близкие к Ниндзя современные специалисты - это военнослужащие из спецназа. Их как раз вполне можно считать терпеливыми, хотя мне более симпатично слово долготерпимость, однако они редко интересуются даже отечественной религией, про Сюгэн-до они мало что-либо слышали вообще.

Владевших Ниндзюцу людей в таком большом городе, как Петербург, я все-таки встречал, и они обладали рядом профессий, весьма характерных для японских лазутчиков. Общаться с ними было крайне интересно, и общение это оставило только приятные впечатления. Пример могу привести такой: один реальный русский Ниндзя работал в цирке акробатом, а второй вообще был кузнецом, ковавшим японский булат, а его клинки очень напоминают старинные изделия легендарных Ямабуси. Как они добились такого мастерства, начав занятия еще живя в СССР, я не знаю, но они учились у кого–то, а не выдумали борьбу сами и без сомнения были Ниндзя. И этих ребят я встретил не в средневековой Японии, а у нас в Росси, точнее в Петербурге. В любом случае, каждодневные действия и среда существования - это очень важный вопрос оценки. Увлечения - это не работа, и если нет каждодневных задач, применять искусство в рамках своей профессии, обычно сложно говорить о серьезном применении навыков.

Для меня и моего дяди такой средой всегда была Российская наука. Мои развившиеся с годами привычки позволяют легко и непринужденно общаться с представителями РАН (Российской Академии Наук). В этой среде люди себя ведут как плетущие интриги средневековые дворяне. Они улыбаются друг другу, кланяются, а уровень их образования позволяет даже по косвенным признакам получать раз-личного рода информацию и о людях, и о самой науке. И это, не считая наукоемкой профессии, которой учатся десятками лет, а так же знания нескольких иностранных языков. В этой среде очень развит «институт доносительства». «Стучат» друг на друга практически все, просто кто-то это делает элегантнее, а кто-то совсем грубо и без всякой культуры, порой даже без корысти. Сосуществование в данной атмосфере и есть прикладной аспект техник Дзё-нин. Если хотите проверить, насколько человек Ниндзя, не нужно даже интересоваться его физическими навыками, нормальный Ниндзя их не демонстрирует. К реальным профессионалам в спортзал не пустят, да если и пустят, уровень мастерства Ниндзя в спортзале «человеку с улицы» не станут демонстрировать никогда. Я же обычно проверяю тех, кто утверждает, что он учился Ниндзюцу, с помощью элементарных вопросов. Обычно спрашиваю, как он отличает стукача в группе обычных любознательных и любопытных людей. Для настоящего Ниндзя - это элементарная психотехника и способ выживания, такой же, как выживание в лесу или в море. Подобный анализ людей - обязательная часть начальной психофизической подготовки. Если человек этого не может, тогда я не стану задавать ему более сложных вопросов или вопросов о религиях и мистике. В среде тех, с кем я учился Ниндзюцу, все понимают злые шутки: «что фехтование на мечах это один вид дзюцу, а «фехтование» на доносах другой». Но в каждой шутке есть доля шутки, стукачей в нашей стране много, и если человек, занимаясь Ниндзюцу не понимает, с кем он говорит и куда эта информация может затем попадать то пусть он называет свои занятия как угодно.

Практикующие Ниндзюцу никому никогда не доверяют вообще. Это их отличительная черта и плата за умение работать с информацией. Не мания преследования, а строгий расчет и четкий анализ любой ситуации.

В общем, как бы я не симпатизировал тем, кто начинал учиться Ниндзюцу с вполне понятных всем физических техник, то есть борьбы и маскировки, а не с религии, но мотивы поведения Ниндзя им не понятны. Новичкам непонятно, почему практикующие Ниндзюцу, одеваются именно так, а не по другому. Почему разговаривают если очень присмотреться к этому, несколько странновато. Подобно актерам Ниндзя всегда радуют окружающих тем, что непонятно – шутит он, бредит, или говорит правду, и реально так думает.

Мне встречались и те, кто приобщился к боевому искусству аналогичному Ниндзюцу у нас в стране лет 20 назад. Тогда это можно было сделать только в закрытых клубах, а клубы эти были под патронажем тогдашнего КГБ. Иногда в них действительно учили Синоби-дзюцу, как, впрочем, и Каратэ, которое в середине восьмидесятых можно было изучать только там. Такие ребята мне встречались не раз и нужно заметить, что они не зря тратили время в этих полувоенных клубах. Первые инструкторы «русского Нин-до» плохо разбирались в религии чуждой нам в ту эпоху капиталистической Японии, а учеников они брали из других видов боевых искусств, потому что сами обычно приходили к техникам синоби из других видов борьбы. Так у нас еще в эпоху СССР появились люди, считавшие, что занимаются Ниндзюцу. Мне кажется, что начальным ступеням Синоби-дзюцу их учили вполне сносно. Естественно, что о привязке к клановым техникам самих Ниндзя в этом случае говорить нельзя.

Спорт и боевые искусства, где по сути должна быть кузница кадров тренерского состава, этим сложнейшим японским боевым искусством тогда не интересовались. Федерации создают деньги, а деньги - это массовость. В вопросе изучения Ниндзюцу или Синоби-дзюцу никогда не могло быть массовости. Сегодняшняя потребность в экзотике стала привлекать спортсменов, зарабатывающих свои деньги тренерской работой, и только поэтому они стали искать выходы на зарубежные клубы и прочую японскую атрибутику, связанную с «воинами-тенями». Именно в последние годы двадцатого столетия россияне начали обращать внимание на международные федерации Ниндзюцу. Их длительное время не существовало даже в самой Японии. Японцам не было смысла превращать в спорт остатки того боевого потенциала, что они еще имели в области разведки до момента, пока Япония не проиграла последнюю войну. А сразу после войны, чтобы продемонстрировать мирные намерения, японцы в спорт превратили даже те боевые системы, которые в этом не нуждались, но нуждались в их сохранении. Чтобы понять это, я советую читателям позаниматься вопросом идеологии «Страны восходящего солнца» за послевоенный период истории. Единственная для нас европейцев школа Ниндзюцу, наверняка, для самих японцев - довольно удачный бренд, раскрученный и теперь широко известный. Но появилась она, кстати, в 60-е годы XX века. Хотел бы я взглянуть на появление школы Ниндзюцу в Японии году в 46-ом, когда там находился оккупационный контингент США. Мое личное мнение, что в Японии наверняка есть не одна система, близкая к Ниндзюцу, хотя, возможно, эти системы и не столь известны из-за отсутствия раскрутки и денежной поддержки.

Тут напрашивается аналогия с чисто российскими стилями боевых искусств, ведь сегодня наши соотечественники более охотно готовы изучать зарубежную борьбу, нежели исконно русское наследие. В городах, где молодежь хочет учиться борьбе, русские школы единоборств теряются в массе зарубежной экзотики, и в это самое время в глубинке последние россияне, пережившие Великую Отечественную Войну и еще способные передать традиции, просто малоизвестны.

Если говорить о современности, то я позволю себе сослаться на мнение авторитетных, с моей точки зрения, в этом вопросе людей. Есть в Белоруссии федерация Нин-до и однажды, просматривая книгу С. А. Гвоздева в соавторстве с И. В. Кривоносовым, я полностью согласился с их мнением. Ниндзюцу - не борьба, а образ мыслей. Учить этому образу мыслей японцы даже своих соотечественников не всегда могут. Такой образ жизни и мировосприятия очень трудно передать другим в спортивной секции, тем более людям посторонним. Можно говорить только о том, что известная в наши дни японская школа Тогакурэ на базе Ниндзюцу проводит обучение Бу-дзюцу. Традиции, близкие к Ниндзюцу, есть кому сохранить и передать. Частично навыки и традиции передаются в рамках официальной федерации, но федерация, конечно, не готовит шпионов и наёмников. Современное Ниндзюцу не имеет уже той прикладной основы, которая была у Японской разведки ещё каких-то 60 лет назад.

Под контролем высоко духовных мастеров, которые не позволят искусству стать явлением негативным, философия Ниндзя начала распространяться по всему миру.

Но нужно при этом заметить, что настоящее Ниндзюцу не поддаётся контролю со стороны любого государства, а это ни одно государство мира не потерпит. К тому же государственным структурам различных стран мира нужны элементы подготовки воинов, а философия при этом только мешает. Поэтому можно говорить всего лишь о маленьких фрагментах навыков Ниндзя, которые сохранились и в современном мире могут быть использованы. В эпоху средневековья Ниндзя Японии были необходимы, а сегодня Ниндзюцу в его средневековом мировоззрении не требуется даже компетентным органам.

В современном мире никто на Ниндзя не учит, потому что такой образ жизни социально никуда не вписывается.

Что же тогда изучают в спортзалах под руководством Сидоси?

Я думаю, что такие занятия можно назвать только элементами Ниндзюцу. Полное соответствие современных мастеров этого боевого искусства образу жизни реальных Ниндзя невозможен. Подобное поведение считалось преступным даже в средневековом Японском обществе, а в составе японской разведки потомственных Ниндзя сами японцы с трудом терпели. Вот и подумайте: станет ли ученик таким, как нормальный средневековый японский шпион? Думаю, что мастера Ниндзюцу, преподающие это искусство и являющиеся вполне законопослушными гражданами, далеко не профессиональные наемники и убийцы. Мне кажется, что их можно приравнять к военным историкам, и тем самым объяснить их благие намерения. Личность, изучающая Ниндзюцу обязательно должна быть позитивной. В противном случае - это опасные сектанты, и сам я, общаясь с теми, кто изучал Ниндзюцу веду себя крайне осторожно.

К тому же изучение столь сложной философско-религиозной системы - это знания частных лиц. Они не являются собственностью какого либо государства; все кто интересуется философией Ниндзя, получают навыки, обучаясь как частные лица и на коммерческой основе. С точки зрения автора это правильно. Пусть те, кто хочет заниматься экзотикой, сами и за свои собственные деньги приобщаются к навыкам подобного рода, может быть их опыт и пригодится когда-нибудь.

Передача знаний в Ниндзюцу строится точно так же, как и в других боевых искусствах. Ни один мастер, как из Японии, так и из других стран, где теперь появились федерации Ниндзюцу, не станет серьезно учить человека, которого не знает хотя бы несколько лет. Если ученик не является «позитивной» личностью, знаний ему никто передавать не станет. В Ниндзюцу доверия добиваются гораздо дольше, чем в других боевых искусствах, потому что даже отдельные элементы этой борьбы могут быть опасны.

Теперь пару слов для тех читателей, кто занимается у нас в стране Ниндзюцу в международных федерациях и, возможно, добился мастерства. Не скрою, что для того, кто потратил многие годы на исследования сложной системы и образа жизни Ниндзя, такой парень, как автор этой книги, должен выглядеть наглецом. Некто, утверждающий, что познакомился в России, а не в Японии, с техниками Дзё-нин, вызывает сомнения. Я бы на Вашем месте решил точно так же. Правда, как частный эксперт в области оценки людей и человеческих навыков, я сначала проверяю, насколько болтовня или бред похожи на правду. В книге я буду излагать некоторую информацию, которой владели только верхние эшелоны власти в крупных кланах Ниндзя. Разумеется, писать о тайных знаниях я не имею права, никогда не стану этого делать и могу пояснить только то, что в литературе уже когда-то встречалось, преимущественно в виде сказок. Может быть, мои сказки объяснят читателям некоторые малопонятные психотехнологии Ниндзя. К тому же хоть я и даю некоторую информацию о мистике, но выдать ее за собственную читатели вряд ли смогут. Переписывание чужих книжек по Ниндзюцу сейчас вошло в моду, но система моего изложения вообще так построена, что без специальной подготовки это только лирика. Книгу я писал для молодых профессиональных мистиков - тех, кто имеет высокие душевные качества от рождения, и мои тексты должны дать им основу мистики. Ту информацию, которая бессвязные мистические элементы соединяет в систему помогающую разобраться в психоподготовке закрытой от обывателей.

Меня учил мастер гипноза, и построение текстов книжки профессионалы, подобные мне, должны оценить по достоинству. Если Вы её читаете, значит уже попали под влияние психологического кодирования. Остаётся только радоваться, что это древние коды Ниндзя дожившие до наших дней. И то, что нет у меня желания наносить ущерб читателям. А вот, что код может сработать в случае Вашей психоагресии сразу предупреждаю. Не будите лихо пока оно тихо. В конце пятой главы я немного поясню, как проявляются проклятия Ниндзя называемые Норои. Под тяжестью старинного проклятия мне приходится жить и такая жизнь не может даже казаться счастливой. Сюгэн-до это не «сладкий пряник», это очень горькое лекарство для души. Если боитесь - не марайте душу, а уж если Сюгэн-до Вам не чуждо, тогда практикующие это учение по одному виду души безошибочно отличат «своих» в массе представителей других мистических учений.

Сейчас же я хочу вернуться к некоторым физиологическим технологиям Дзё-нин. Чтобы понимать разницу подготовки, нужно знать, что с чем сравнивать.

Давайте с профессиональной точки зрения взглянем на некоторые техники и поговорим о Дзё-нин. Мы не будем «мелочиться» и возьмем не гимнастику, не техники, характерные для любых отрядов спецназа, а чисто японские модели жизни и смерти.

Рассмотрим известный пример суицида Ниндзя, когда захваченный в плен шпион глотал или откусывал себе язык. Будучи хи-нин, он не был обязан умереть достойно, совершая сэппуку, подобно самураю.

Теперь о самой механике процесса.

С точки зрения Дзё-нин внушение личному составу такой модели ухода из жизни – это, конечно, правильное воспитание Ниндзя в духе самопожертвования. Это полезный метод, на случай если другого выхода уже нет, но только в условиях, когда Ниндзя попал в плен к непрофессионалам. Если в контрразведывательной операции все-таки участвуют профи, то они не позволят Ниндзя проглотить или откусить себе язык. Достигается это тремя путями.

1). В полость рта помещают довольно объемный “кляп”, прижимающий язык, когда им и пошевелить невозможно, не то чтобы проглотить.

2). Военная медицина учит, “чтобы язык у раненого солдата не запал в гортань сам, когда он лишен чувств после шока, его просто прикалывают обычной булавкой” к нижней губе. Это методы помощи раненому своей армии. Значит, данный метод не сильно опасен для здоровья пленного. Такое обращение с пленным дает ему понять, что шутить не будут, и если распухший язык не позволит внятно говорить, то пленный вполне может давать письменные показания.

3). Если плененный Ниндзя начал “соскакивать” с очередного витка жизни таким вот путем, то на худой конец, гортань ему можно заинтубировать обычным медицинским способом.

Получается, что даже непопулярные у других воинов, кроме Ниндзя, методики, при которых нужно упражнениями добиваться большей подвижности некоторых групп мышц, не всегда эффективны.

Теперь о том, как решают такие задачи Дзё-нин. Мне не жаль рассекретить этот метод, потому что он невыполним другими Ниндзя. Если хотите - попробуйте, но я уверен, что это не получится даже у тех, кто по настоящему учился Ниндзюцу, но не учился техникам Дзё-нин.

Мой наставник и я - иглорефлексотерапевты. Иглоукалывание - это наша работа. Когда спрашивают, что можно вылечить при помощи иглорефлексотерапии, то я обычно повторяю слова своего наставника: «все, кроме заболеваний, которые лечат хирургическим путем». Тридцать процентов тех недугов, которые наша Европейская медицина и не подозревает, что можно вылечить, восточные методы лечить позволяют.

При всем при этом, мой дядя не лечил свое собственное сердце. Теперь больше десяти лет я делаю то же самое. Сердечная патология требует коррекции, иначе никакой физической нагрузки переносить нельзя, не то что бы бегать и прыгать. Вот эта коррекция и есть методы Дзё-нин. Что это дает? Допрос Ниндзя имеющего сердечную патологию «с пристрастием» не сможет провести даже опытный палач. Искусство палача - очень редкий клановый навык, такие люди - прикладные психологи и физиологи, и теперь их называют дознавателями. Я встречал нескольких таких специалистов, и мне было интересно с ними беседовать. Но ни один дознаватель не справится, если у подопечного больное сердце. «Сердечникам» пытки противопоказаны, сердечко-то не выдерживает. Правильно сконцентрировав психическое напряжение в области сердца, Дзё-нин может прервать свой жизненный путь в любую минуту. Это - не пустые слова. Когда мой наставник решил в 1999 году, что ему пора покинуть этот мир, окончательно отделив душу от тела, он сделал это очень быстро.

Говорят, что святые брахманы умирают за несколько минут. У них это называется «Быстрый путь». Не могу об этом судить, зато четко знаю, что дядя мой умер секунд за 30 при полном отсутствии святости. Пока его жена на дисковом телефоне одну цифру успела набрать, чтобы вызвать скорую, все уже было закончено. Русский Ниндзя хорошо жил и не менее хорошо умер, как говорится, дай бог каждому.

Смею заметить, что подобные физиологические технологии - не самые хитрые из тех, что были на вооружении Дзё-нин. Но, при всем при этом, вышеописанные физические дополнения к подготовке Ниндзя - образ жизни, и такая жизнь требует передачи традиций и навыков. Заболевание на последних стадиях развития очень мешает человеку и его нужно пролечивать с ювелирной точностью. Человек, не знакомый с медициной столь хорошо, ничего не добьется кроме запущенной патологии. Искусство Дзё-нин - это большая работа духа, порой это не менее опасно, чем бег по крышам или ныряние на большую глубину. Главное, пожалуй, то, что когда тебя готовит мастер, он делает это так, как учили его самого.

Живя в России, а не в Японии, понимаешь, что возврат к 37 году вполне возможен, и тогда уже дознаватель спросит Вас: «А не передаете ли Вы сведения Японии, Если состоите в международной организации, да еще учитесь шпионажу у японцев?» Мне встречались пациенты, которым в 1937 году были предъявлены обвинения на том основании, что человек всего лишь учился в университете на Факультете востоковедения и знал китайский язык.

С моей патологией сердца будет куда как легче выкрутиться в этой ситуации, а Вы готовьтесь по своим методикам. Изучать Ниндзюцу в принципе небезопасно, а в нашей варварской стране особенно.

Многие сегодня хотят примазаться к наследию японских «воинов призраков», ведь смешанный стиль рукопашного боя, трудно отличить от реального Ниндзюцу. Будем думать, что эти ребята получат от подобного самозванства хоть какой-то позитив. Хотят играть в эту игру, пусть играют, наверняка доиграются. Хотят стать хи-нин добровольно - пусть становятся. В нашем государстве заниматься японской борьбой и философией посложнее, чем в Европе или в Австралии, куда уезжали первые россияне, увлеченные этим искусством.

Я, жизнью хи-нин немножко пожил, и могу оценить ее как тяжелую и неприятную. Когда общение возможно только с такими же личностями, как ты сам. Чтобы понять мир хи-нин нужно им стать. А вот став им, дальнейшая жизнь уже не кажется сказкой со счастливым концом. Приемы борьбы не кажутся уже важными и полезными. Борьба физическая длится минуты, а долготерпимость требует колоссальных усилий, потому что жить в состоянии оперативного ожидания многие годы - задача не для слабонервных. Когда отстраняешься от понятных современнику потребительских интересов, общество этого понять не может. В такой ситуации остается надеяться только на свое терпение и смирение с ударами судьбы.

Долготерпимость - это тоже борьба, но она присуща только истинным последователям непростого жизненного пути, по которому шли японские Ниндзя. Я хотел бы надеяться, что проникся видением мира и мышлением присущим именно семьям Дзё-нин. Другие слои японского общества даже в XVI столетии не погружались в анализ происходящих природных процессов настолько, чтобы рисковать не только физическим здоровьем, но и самой бессмертной душой. Находясь на краю гибели души, вообще весь мир кажется иным, а ценности меняются до неузнаваемости. Мне повезло, что я не японец. Для россиянина чужая религия - это просто фольклор другой далекой страны. Можно относиться ко всему с юмором. Но будь я японцем, мне бы было не до шуток.

Если ребята из международных федераций решат, что я аферист и самозванец, буду только рад. Шизофрения и самозванство - достойный способ решить массу вопросов и дать ответ любопытствующим. Тем, кто захочет совать свой нос глубже, чем им следует, я могу продемонстрировать замечательный сеанс шизофрении. У психиатров и психов я многому научился. Мои симптомы должны порадовать даже экспертов.

А вот что и как связано с системой боевых искусств доставшейся моему наставнику и мне с полными подробностями, хотелось бы рассказывать только моим собственным детям. Некоторые вещи должны знать только члены моей семьи, так всем будет спокойнее.

В середине девяностых, когда россияне еще не общались с Японскими федерациями как теперь, мне пару раз поступали предложения от знакомых занимавшихся другими единоборствами организовать Клуб с перспективой выхода на международный уровень. «Мол, ты японцев понимаешь, тебе с ними и разговаривать, а мы подтянемся». Так вот им я посоветовал поумнеть и выбросить эти мысли из головы. Ниндзюцу, по моему разумению, это не клубная тусовка. Мой образ жизни не требует такого самовыражения. Интересуюсь я только собственным духовным ростом, и в Додзё федераций мне для этого ходить не надо. Техники, полученные от моего наставника, я могу сам прорабатывать десятками лет. Чтобы расти духовно их мне наверно, не на одну жизнь хватит. Потому и хочу общаться только с узким кругом близких друзей. Как с друзьями реализовать принцип Макото, у японцев мне консультироваться нет нужды. Вот я и живу тихо, ни во что не вмешиваясь.

Спорт я люблю, но спортсменом никогда не был.

Хотя конечно я разминаюсь в спортзале, но профессиональным бойцом не считал себя никогда. Опять же, Ниндзюцу сделало из меня инвалида. В юности я жил по средневековым моделям мышления, наверно, поэтому травмы, полученные мною, очень напоминают те, которыми «награждала» судьба многих синоби и Ниндзя. Как врач я понимаю, что травмы просто типичные. Если встречу ребят с такими же травмами, заподозрю, что они синоби.

Живя в большом городе, мне иногда приходится сталкиваться и с теми, кто изучает Ниндзюцу. Про тех с кем я учился и вырос, конечно, все давно понятно. С ними меня объединяет принцип Макото, и они хорошо знают и меня и мою семью. По-рой наши отношения не проще, чем между «Людьми из Ига» и «Людьми из Кога». Друзьям я давно доказал, что могу и хочу считать себя только психотерапевтом, а на другие дзюцу не претендую, так они меня и воспринимают. Если они меня спросят о ком-то, кого посчитали достойным своего внимания, им я не стану врать, а дам полный анализ этой личности. Буду говорить всю правду, все что думаю или вижу. Почти 20 лет непростой жизни к этому обязывают.

Теперь, пожалуй, нужно дать средневековую оценку того, насколько сами японцы считали систему подготовки и клановую структуру причастной к злодеям Ниндзя. Сами японцы так их называть стали уже позже, но сектантов, способных заниматься шпионажем, при этом четко отличали от прочих синоби. Опять же внутри среды этих хи-нин была жёсткая оценка, кого считать коллегой, а кого кабуки-моно то есть клоуном.

Ниндзюцу – это в первую очередь идеология, а уже потом - борьба и система выживания. Но это борьба духа, а не просто сбор или кража информации.

Считалось, что базовых техник, определяющих, есть ли Ниндзюцу вообще и отображающих суть клана, несколько. Точнее 5 элементов как в пентаграмме - в их физической реализации.

1). Техника, развивающая сознание или Сюгэн-до.

2). Техника проклятий для мистических атак и самозащиты Нороэ-дзюцу.

3). Техника гипноза для переноса в физический мир мистических принципов Сай-мин-дзюцу.

4). Техника составления алхимических средств Рэнкин-дзюцу. Изготовление Священного сакэ, присущего не только кланам Ниндзя, но и семьям самураев.

5). Техника составления ядов Яку-дзюцу и противоядий (японская реанимация Кваппо-дзюцу).

Если этот набор у клана присутствовал, и до наших дней сохранился, тогда это полноправный клан Ниндзя, а не отряд частных агентов, немного научившихся драться и собирать сведения. Подобные группы по всему миру возникают довольно часто, а вот феномен Ниндзюцу остается уникальным явлением. Те читатели, кто служил в армии или органах правопорядка и хоть немного представляющие, как собирается информация, наверно удивлены, почему в моем списке нет методик создания агентурных сетей, методик подготовки бойцов или даже методик проникновения к сложнодоступной информации. Могу только сказать следующее: перечисленные пять элементов определяют дальнейшую судьбу членов общины и ее потомков, прочие знания могут прибавляться или утрачиваться, но без перечисленных выше техник, Ниндзюцу, как таковое, отсутствует. Даже если кто-либо из синоби феодалов или государственных структур Японии и освоил методы шпионажа - это не Ниндзюцу. Внутри своей собственной среды невидимки жили мистикой. Мистика их создавала, и уничтожала их тоже мистика. Пять перечисленных элементов - это не абстрактные сказки о чародеях давно исчезнувших кланов, которые трудно понять современникам. Подобный набор - это элементы самообороны, не позволяющие другим Ниндзя уничтожить структуру, в данном случае клан. И если этот набор присутствует, с ним вынуждены считаться другие Ниндзя, которые совсем не рады конкурентам. Пример приведу вполне физический. Кланы не только гибнут, но и могут появляться. Так загадочная структура Хаято-рю появилась в среде обитания других семей, которым пришлось её принять только По-Тому, что она имела право на существование. Яды этой шпионской структуры другим Ниндзя были малопонятны.

Когда Ниндзя решают свои внутренние вопросы, они дерутся в полной темноте на отравленных клинках. А трижды перевербованные агенты, подсыпая яд, не могут знать и понимать, чей яд и кому они подсыпали в супчик. Мир Ниндзя - это когда люди тихо живут и так же тихо умирают от непонятных болезней, а кувырки и бег по стенам - это фильмы-сказки, не имеющие под собой порой даже физической основы. Трюки в таких фильмах обычно сняты с помощью спецэффектов, а когда таковых еще не было, снимались с помощью стоп-кадра.

Я крайне редко сталкиваюсь с теми, кто учился по принципу от религии к образу жизни, и хотя это почти невероятный случай, но иногда таких ребят встречал. Мистика Ниндзя - это грань между добром и злом. Ответственность перед богом и людьми, которую «святой водой не отмыть», а грехи замаливать не станет помогать ни один служитель ни одного современного культа, как только поймет в чем собственно дело. Адепты Сюгэн-до по своему духовному наполнению, которое японцы называли Ко-кю, безошибочно находят друг друга в массе людей. Добро в сочетании со злом в одной личности - это нормально, но только преемственность древней религии дает столь высокую концентрацию и добра и зла сразу, причем в равных пропорциях. Для мистика, коим можно признать любого Ниндзя, существует только этот баланс. Не важно, является ли человек японцем, и не важно, в кА-кой стране мира он живет в наше время. Конечно, важно, кто из посвященных передал традицию древней и очень редкой в наше время религии, что само по себе удивительно, при этом Ниндзя отличаются от всех остальных тем, что не присоединяются к добру или злу. Они существуют между этими весьма условными понятиями, как «цемент между кирпичами стены». Это для Ниндзя способ жизни и не менее важный способ смерти. Иначе, зачем терпение и постоянный риск? Духовный риск в развитии личности от занятий Сюгэн-до, с моей точки зрения, еще больший, чем риск физический, хотя он тоже не мал. Если адепт какого-либо учения покалечит тело, следующая жизнь будет вполне нормальной. Если по недомыслию учителей человек калечит душу, он будет страдать от ущербности и бессилия и на новом витке жизни. Сюгэн-до в ряду небезопасных учений является одним из первых по степени риска. Японские мистики это очень хорошо понимают. Востоковеды, изучающие религии Японии, тоже это понимают, хотя и по внешним признакам, сохранившимся в исторических документах. Преемственность же традиций этого учения - вообще судьба и испытание души. Такое впечатление, что, скорее всего, само учение выбирает тех, кто его практикует, а не наоборот.

Почему в книге я стал излагать средневековое видение мистики, средневековые подходы к боевому искусству, и вообще дал привязку к традициям, которые были переданы мне в устной форме? Для меня и моей семьи проще и спокойнее было бы жить, не разглашая всей этой информации. Тем более уже сейчас, когда федерации Ниндзюцу окрепли в России, никто не будет рад, тому, что есть и другой «взгляд» на ту же тему.

Мне просто случайно достался кусок мистики и немного физических техник, причем я думаю, что первый россиянин выучил их без «начала» и «конца». Он не учился с трех лет, и японец занимался с ним больше «философией», чем военным делом. Хотя семей Дзё-нин в Японии мало, и историки их все великолепно знают, мне малопонятно, кем был тот Ниндзя, что оказался в русском плену. Возможно, он наврал по каким-то своим соображениям. И дальше россияне стали передавать друг другу заведомо ложную информацию в устной форме. Возможно, я являюсь заложником чужого недопонимания и тогда то, что я пишу - просто искажение реального положения дел. Но, будучи современным человеком и не японцем, погруженным в подобную мистику, я все-таки понимаю и то, что только верхушка Ниндзя жила столь сложной жизнью, сопоставляя свои деяния с духовными процессами, идущими в обществе.

Мне придется обратиться к читателям со страниц этой книги исключительно из мистических соображений. Чтобы и читатель понял о сколь серьезных процессах идет речь, если дело касается Сюгэн-до. Естественно, я постараюсь пояснить мое видение этой религии потому, что отступление от ее основ может быть очень опасно. Особенно в российских условиях.

В последней главе книги я хочу попытаться рассказать об этом сложном учении, то, что мне самому о нем известно, хотя конечно, это очень личное, и субъективное мнение.

Сложно будет вести речь о данном и весьма закрытом учении, не переходя грань дозволенного и давая населению только сам принцип построения данной религиозной системы.

Те, кто реально изучают Ниндзюцу - личности обычно высокодуховные, и, скорее всего, поддержат меня, поняв, что мы, перенося в Россию японские традиции, начали новый виток развития этого боевого искусства. Японская религия должна помогать россиянам и не натворить бед, как это не раз было в Японии.

 

 

Глава 4.

Путь Ветра

 

 

Будь готов к смерти и будешь счастлив.

 

Я рос как личность в середине 80-х, когда началась перестройка, и с большой трибуны несли полный бред. А в это же самое время происходило разделение общества на бедных и богатых. Стали выходить из подполья ларечники и “цеховики”, пытавшиеся заработать деньги в условиях, когда даже в крупных городах, таких как Санкт-Петербург, в магазинах были пустые прилавки. Вместе с ними появились и люди, занимавшиеся рэкетом, то есть обложившие “цеховиков” налогами, ибо государство не желало признавать подпольные “цеха” производством товаров и услуг, и только рэкетиры примерно представляли их денежный оборот. В те годы милиция работала очень четко и слаженно, и каждый пропавший ствол объявлялся во всесоюзный розыск, и знаете, ведь находили и отнимали у преступников. Именно поэтому рэкетмены огнестрельного оружия с собой не носили, а носили палки, железные прутки и цепи, в самом крайнем случае - нунчаки. Их подготовка была весьма высока, ибо отбирание денег у барыг приносило баснословный доход, и можно было не работать совсем, посвятив все свое время занятиям боевыми искусствами. Если учесть, что прием слабеньких бойцов в подобные группы был исключен, а тренироваться эти бойцы могли часов по 6 в день, не считая самих разборок на улицах, становится понятным, насколько реальной была эта угроза. Короче говоря, в городах стало жить небезопасно.

Дальше на смену эпохе рэкета наступила эпоха откровенного бандитизма. Вместо спортсменов-рэкетменов в городах появились бандитские сообщества, состоявшие из людей приезжих и непонятно где проживающих, а значит, и правоохранительные органы уже не могли им ничего противопоставить, не имея возможности отыскать в крупном городе эту личность, как иголку в стоге сена. Бандформирования были лучше оснащены технически, чем органы правопорядка, а главное - бандиты знали, что сидеть за решеткой придется недолго: или амнистию объявят, или свои выкупят. Так в крупных городах бывшего СССР началась эпоха полного бандитского беспредела, которая закончилась в конце 90-х годов, а точнее, на границе нового тысячелетия.

Зачем я напомнил о столь неприятной странице новейшей истории страны? Просто молодое поколение, бывшее тогда еще малыми детьми, вряд ли понимает теперь, как жили люди в стране почти 10 лет. Свои выводы об этом периоде истории молодежь строит на причесанных фильмах, в которых бандиты чуть ли не герои, и нет ужасной статистики убийств, изнасилований женщин, захвата заложников. Не в далекой Чечне а в Москве и Санкт-Петербурге и других крупных городах страны, где денег было больше, а значит и бандитов тоже.

Почему у моего наставника частенько бывали стычки на улицах в начале девяностых? Годы эти были нелегкими, преступность выплеснулась на улицы, из мест, где раньше появлялись только одни преступники и работники правопорядка. Бандиты вели себя очень нагло, чувствуя за собой силу физическую, финансовую и оружие, которым уже не стеснялись пользоваться. Простые труженики, понимая, что сила и деньги на стороне бандитов, обычно даже не жаловались, если пострадали от их рук, потому что преступные сообщества чаще всего оказывали давление и на правоохранительные структуры. Единственное, чего бандиты побаивались, так это влезать на чужую территорию, или в чужие дела. Жестко соблюдая собственную преступную иерархию, когда рядовые бандиты боялись своих главарей и порой боялись даже передвигаться по территории, занятой чужой преступной группировкой, к остальному населению, не состоящему в преступных сообществах, бандиты относились с презрением и чувством собственной безнаказанности. Имеющие “крутую крышу” безмозглые сопляки не очень мелких размеров с криминальными подвигами за спиной, да еще в группе таких же товарищей, нередко начинали “быковать” при моем наставнике – отставном эксперте-криминалисте. Почему отставном, попробую объяснить. Про склоки двух министров силовых структур эпохи восьмидесятых сегодня даже по телевидению показывают сюжеты. Когда в начале восьмидесятых МВД и КГБ боролись между собой, и Андропов победил, пострадало очень много невинных людей, потому что часть дел на сотрудников МВД были сфабрикованы. Сфабриковали дело и против моего наставника. В начале следствия статья рисовалась “подрасстрельная”, а когда в суде доказать его вину не удалось, то он просто был осужден по совершенно иной статье, зато с должности уволен и при этом помещён к уголовникам, что с бывшими сотрудниками милиции делать запрещено законом. Эти люди по закону должны отбывать свой срок в отдельных исправительных учреждениях. Те, кто занимались судьбой моего дяди, знали наверняка, что так он даже до зоны не доживет. Очевидно, предполагалось, что его убьют уголовники прямо в следственном изоляторе “Кресты”. Но работники КГБ не учли той самой детали, что он не был обычным врачом, и что сила духа поможет ему и в этих условиях. Вопрос жизни и смерти моего дяди решил сеанс боевого гипноза, который он провел прямо в камере следственного изолятора. Уголовники прониклись, и не рискнули убивать бывшего “мента”, а кличка ему дана была авторитетная. Конечно, я не готов ее предъявить по вполне понятным причинам, но поверьте, это позволяло ему говорить на равных со многими в криминальной среде. Срок отсидки после провокации хоть и был смешной, но “блатные” врача из Питера уважали. Уважение это было отражено на его теле в виде наколок, которые могли носить только настоящие рецидивисты и отпетые уголовники, отсидевшие долгие годы в тюрьмах. Однако хочу заметить, что происходили эти события в 1985 году, когда еще воровские законы были законами для преступников. Бандитизм в ту пору в преступном мире не доминировал, а воры бандитов не уважали, диктуя им свои воровские законы. Уже потом коррумпированные чиновники стали заискивать перед преступным миром и “подкармливать” деньгами, и сами становились главарями банд. Криминальные элементы начала девяностых пополнялись за счет молодежи, мечтавшей стать бандитами и вступить в криминальные группы. Эти люди мало что понимали, но в погоне за деньгами готовы были на те шаги, которые профессиональные преступники никогда раньше не совершали. Бандиты и “беспредельщики” в мире преступности - низший сорт, потому что силовые действия - от недостатка ума. Воровской мир - это другие люди, другие ценности, и “Бойцы” в этой среде ценятся весьма недорого, потому что в России людей сильных много, “Бойцами” все зоны переполнены, а умных уголовников очень мало, и их интеллект всегда востребован.

Теперь представьте себе сцену, когда “крутые пацаны” при моем наставнике начинали гнуть пальцы и спрашивать его: “Чьих он будет?”, то есть “чей он холоп?”. Разборки с применением угроз, рукоприкладства, а порой и вполне реального оружия бандиты любили как метод решения вопросов, а вот с кем в данный момент они имеют дело - не всегда понимали. Статус, полученный в преступном мире, у дяди был весьма высок. “По понятиям” он мог лишить жизни любую шестерку прямо на месте, и никто из “Стариков” эту шестерку предъявлять ему не стал бы. Совесть, конечно, дяде моему так поступать не позволяла, но при этом он нередко “наказывал” людей за незнание понятий. Жизнь - не сказка, где герои непобедимы, но, нужно признаться, что слишком серьезных травм, после которых становятся инвалидами, на моей памяти наставник не получал. Практика Укэ-но-дзюцу - это игра в поддавки, и нос, конечно, у дяди был сломан, как это бывает у многих боксеров. Заниматься гипнозом в дорогих медицинских кооперативах того времени это ему мешало, и он еще в конце восьмидесятых делал пластическую операцию. Пластический хирург был, конечно, счастлив, что смог оказать услугу круп-ному гипнотизеру, так что после операции пациенты перестали спрашивать моего наставника, занимался ли он профессионально боксом.

Когда мне исполнилось 15 лет, я, не имея ни литературы, ни словесных описаний, начал практиковать магические техники. Нужно признаться, что с тех пор они самые мощные в моем арсенале. Но тогда я и понятия даже не имел, как это называется, и считал происходящее случайным совпадением, а отнюдь не психотехниками. Первым официальным магическим шагом я считаю поступление в медицинский институт, после которого мой дядя и наставник начал вообще со мной разговаривать о медицине и врачах и дал раз-решение на работу с пациентами. До поступления в медицинский институт мне не разрешалось делать попытки врачевания людей, а только изучать восточную медицину в теории или тренироваться в закалывании акупунктурных игл, но не в пациента, а в поверхность, напоминающую мышечную ткань.

После поступления в институт я получил разрешение работать с пациентом в неформальной обстановке и даже получать от пациента вознаграждение, если это будет этично. В 1988 году экстрасенсы только появлялись, но мой опыт подобной работы уже тогда был не самым худшим. Правда 18-летний мальчик, разумеется, не был дипломированным врачом, не вел прием в клинике, а приглашался, как и экстрасенсы, на дом к пациенту. Однако, как необходимо было себя вести, чтобы не посадили, я знал уже тогда. И теперь, когда все медработники, которые еще не бросили это ремесло, приводящее человека к черте нищеты, а даже не бедности, вдруг начали вымогать - иначе и не скажешь - у пациентов деньги мне на это смотреть очень тяжело. Я как врач, привыкший к частной медицинской практике еще советской эпохи, просто удивляюсь, настолько до сих пор неэлегантно взимают плату за лечение те врачи, которые никогда не работали на частном приеме. Если врач в эпоху тоталитарного государства брался за частное врачевание, то он, как правило, реально вылечивал, а не вел себя, как аферист. Мой дядя при этом был для меня примером и в качестве врача, и в качестве личности.

Его заработок был настолько велик, что, порой, за несколько дней он получал сумму, равную целой зарплате высококвалифицированного рабочего за целый месяц, работавшего, например, на Кировском заводе. Плату он мог иногда и совсем не брать, работая просто даром, если он считал, что бедный человек достоин исцеления у серьезного специалиста, хотя эти же услуги кооперативом (частных клиник тогда еще не было) оценивались в баснословные деньги. Пример по стоимости его услуг таков. В 1990 году, работая в медицинском кооперативе, он в день полу-чал 2 тысячи рублей. Наверное, многие еще помнят, как дорого ценился рубль в те годы даже по мировым ценам валюты. Это он делал, естественно, в выходные 2 или 3 раза в месяц, а за ежедневную работу в психиатрической клинике с буйными помешанными зарабатывал как все врачи рублей 300 в месяц. Но и уровень его образования был колоссальным. Он имел специальности психиатра, невролога, нейрохирурга, нарколога, сексопатолога, эпилептолога, иглорефлексотерапевта и был довольно известным психотерапевтом, специализированным в области классического гипноза. Перечислить его специальности в медицине я решил только для то-го, чтобы читатель проникся уровнем научных знаний, им освоенных. Он был одним из немногих ленинградских врачей, которые в конце 80-х вылечивали наркоманов, без вранья и по-настоящему. В те годы становились наркоманами явно не дети рабочих и крестьян, а представители правящих слоев общества, не знавших чем бы еще себя “занять“, ибо все блага, предлагавшиеся тогда советскому народу, ими были уже перепробованы.

Что касается борьбы, то, прежде чем мой наставник принял меня в ученики, я успел позаниматься около года в “группе здоровья для родителей“ в одной из средних школ, так тогда назвали занятия рукопашным боем, чтобы не получить срок за незаконное преподавание Каратэ. Кстати, тренеру я благодарен до сих пор, ибо он был продвинутый мастер Ци-гун и на занятиях учил не столько тупо пинать друг друга, сколько прорабатывать Ки. Помимо этого, вполне на уровне преподавал Ка-рате и школу Брюса-Ли Джед-кун-до. Дядя посмеивался, слушая мои рассказы о спорте, и мне было ясно, что он владеет более полезной системой самообороны.

С его искусством я познакомился воочию на примере показательной драки с рэкетирами, и вся показушность боя была, конечно, рассчитана на маленького мальчика, впервые увидевшего “настоящий поединок“. Сам вид дерущегося врача меня уже не смущал, зато, видимо, смутил окружающих, ибо дрались у Гостиного двора, почти на Невском проспекте. Если сравнить внешний вид моего наставника ну, скажем, с киногероями еще не известных тогда россиянам боевиков, то они просто могли отдыхать. Высокооплачиваемый доктор в конце 80-х носил костюм от Кардена, вы только вдумайтесь, это в занавешенной “железным занавесом“ стране, когда все дорогие вещи привозили моряки дальнего плавания, вернувшиеся из длительных командировок дипломаты или атташе. Сколько в советских рублях тогда стоил его внешний вид, я не знаю до сих пор. Могу только сказать, что стрижка с укладкой в салоне на Невском проспекте, стоила тогда 25 рублей. На эти деньги можно было кормить семью из 3-х человек две недели. Правда, укладка нам тогда обходилась даром, ибо стригла и укладывала его собственная жена, в том самом салоне, что располагался напротив Гостиного двора, но в отличие от меня, у него укладка появлялась на голове каждое утро, и только потом он шел на работу. В общем, зеваки и я в том числе, увидели бой холеного красавца с четырьмя крепки-ми рэкетирами, облаченными в черные кожаные куртки тогда, в общем, тоже до-вольно дорогие. Сам бой был очень театральным. За период, пока мой наставник “положил” четверых человек, он в самом бою менял стили, а стало быть, менял энергетические “завязки”, из которых эти стили проистекают. Бой был скорее похож на красивый танец, и больше подобного зрелища я в своей жизни уже никогда не видел, ибо так красиво двигаться, а тем более менять стили в бою, нет надобности совсем. Конечно, на “неокрепший ум“ студента-первокурсника шоу произвело должное впечатление, и после недолгих раздумий я совершил второе в моей жизни значительное магическое действие. Я в устной форме попросил дядю взять меня в ученики. Если читатель думает, что меня сразу так вот взяли да и приняли учиться, таки нет. Дядя пару раз прогонял меня, и я уже почти не рассчитывал получить согласие, однако после третьей моей просьбы, что, кстати, является частью ритуала, он принял меня в ученики. Сам ритуал потряс меня до глубины души. Происходило это в коммунальной ленинградской квартире на Васильевском острове. После того как дядя просто выгнал из своей комнаты наших общих родственников, он показал мне чудо. Если Вы жили в конце 80-х в городе Ленинграде, наверняка меня поймете. Он достал из дивана обыкновенную японскую катану, видимо, довольно новую, попавшую к кому-то из русских как трофей после последней Русско-японской войны, но сам факт ее появления я все равно воспринял, как чудо, потому что это был настоящий японский меч. Скорее всего, он взял его на время, для ритуала, но где и при каких обстоятельствах это было возможно сделать в то время и в таком отдаленном от Японии городе, я не понимаю до сих пор. Меч появился по классике магического искусства ниоткуда и потом исчез неизвестно куда, совершив при этом главное для меня действие. После прикосновения к клинку я стал членом длинной цепочки преемственности искусства Дзё-нин, и с этого дня началась жестокая учеба у несносного по характеру наставника, длившаяся 10 лет.

Следующий бой был уже не игрушечным. Происходил он не с рэкетирами, решившими поиграть мускулатурой, а с давним врагом моего наставника, который во времена молодости был его другом и укэ. Мастер этот, по моему мнению, был настоящий русский Ниндзя, и с моим наставником они дрались не по-детски. Учитывая то, что учились они одной системе единоборств, и хорошо знали повадки и тактику друг друга, то это еще больше все осложняло. Я сам в драке почти не участвовал. Мастер не удостоил меня даже ударом кулака, а только отвесил две оплеухи с ноги, от которых я и улетел, сбивая головой мусорные бачки, и остаток времени поединка мастеров “отдыхал” под кучей мусора. Скажу честно, наверняка враг моего наставника меня просто пожалел, окажись эти толчки настоящими ударами ног, я не дожил бы и до следующего утра. Старые мастера в это время дрались по-настоящему, причем короткими ножами. Они оба выпачкались как две дерущиеся собаки, вели себя они примерно так же, только вместо зубов были ножи. Но они оба были Ниндзя и шума не производили вообще, даже когда попадали друг в друга ногами или получали легкие порезы. Я ничего в их движениях не понял, да и сейчас, пожалуй, процентов 30 не понимаю, хотя помню весь поединок очень точно. Просто мастера оба были магами, и перед лицом физического уничтожения их память выплеснула такие техники боя, которыми пользовались маги в далекой древности. Да и сама вражда, насколько я это после понял, только текущей жизнью отнюдь не ограничивалась. Окончился бой так же внезапно, как и начался. Я осознал себя только тогда, когда пробежал метров 200 от того места, где произошло столкновение мастеров. Мы бежали по лабиринту проходных двориков на Лиговке, где следы путали еще 100 лет нА-зад во времена Леньки Пантелеева. А после этого к своему удивлению я понял, что и бегу-то не сам, а это дядя тащит меня за шиворот, и все мне стало ясно по поводу моей способности выжить в мире боевых магических техник.

Честно говоря, я вообще узнал о том, что занимаюсь именно Ниндзюцу, а не У-шу, или Джиу-джицу только по прошествии нескольких лет. Дядя не снизошел до того, чтобы объяснить своему ученику, чем тот занимается, а книжек, из которых можно было бы понять происхождение техник в конце 80-х, у меня просто не было. Через пару лет, когда я был уже готов работать с информацией, а не только начал учиться боевому искусству, бесполезному, по его словам, если не знать, зачем оно тебе нужно, на меня полился целый поток информации, о японских Ниндзя и других подобных боевых искусствах. Мне стало понятно, почему сам он уделяет очень много внимания почти одинаковым на вид незаметным движениям и для чего не-обходимо такое количество простых и незначительно отличающихся ударов, а так же несложных бросков. Работая с самого начала обучения в технике Укэ-но-дзюцу, необходим большой набор простых движений, как “инструмент” для большего количества вариантов исхода боя. Начиная от детской возни, а даже не драки, и заканчивая “показательными спектаклями”, когда ты выступаешь в роли слабого и начинающего бойца. Сложнее, конечно, сыграть “бойца-неудачника”, потому что на первом этапе нужно быть довольно ловким, и только под конец потасовки совершить “досадную оплошность”, за что и будут бить, причем не по театральному, и, кстати, за уже нанесенный ущерб.

В общем, я начал учиться сначала технике Укэ-но-дзюцу, наряду с прикладной психологией. И то и другое возможно было только на практике. Практика Укэ-но-дзюцу - это когда учишься на своих ошибках, и слова наставника помочь могут крайне мало. Опыт приходит, и со временем начинаешь разбираться и в обычном рукопашном бою, и в театральном получении по физиономии. Но техника растет, и сначала тебя бьет слабый боец, потом бойцы все сильнее и сильнее, но ты продолжаешь оставаться “мальчиком для битья”. Нужно отметить, что если мой наставник сам шел нарываться на драку с целью отработки какой-нибудь психотехники, то очень часто получал по физиономии, даже имея очень высокий уровень в рукопашном искусстве. Дело в том, что грань между тренировочным и настоящим боем затирается после 2 или 3 положительных результатов. Но ведь и сам бой с абсолютно ничего не подозревающим противником не просто требуется направить в нужное русло но, отработав эту технику еще необходимо как-то выпутываться дальше, и это если все удалось правильно. Скажу честно, что техника Укэ-но-дзюцу - это некоторое проявление врожденных способностей, и у нас с наставником они были разные, что порой приводило его и меня в непонимание методик обучения. Так, врожденным талантом у моего дяди была способность предугадывать конечную точку удара противника за счет очень сильного врожденного дара прорицания будущего. Это даже не предсказание будущего, которое может сделать кабинетный ясновидящий. Таких личностей и то довольно мало, а шарлатанов я сейчас не рассматриваю, как специалистов. В уличном мордобое видеть и корректировать будущее - это не гороскоп составлять. Бить будут не по гороскопу, а по лицу. И хотя в моей семье, способность к предсказанию, похоже, закреплена генетически (потому что проще спросить у родственников, кто этого не может), но я так и не смог развить этот дар до уровня как у дяди или у моей матери. Точнее, даже не пытался использовать его для столь сложного боя, пользуясь своим врожденным талантом высвобождаться от бросков. Я давно заметил, что даже сложные броски, которыми меня пытались кидать продвинутые бойцы, или совсем не получались, или получались очень нечеткими, смазанными. Ключ к этой технике я нашел, когда стал заниматься эмпатией или навыком воспринимать эмоции окружающих. Вообще, я всем читателям рекомендую попробовать воспринимать не только свои, но и чужие эмоции. Во-первых, это поможет понять окружающих людей, а во-вторых, помимо безопасности, даст возможность по-настоящему понимать психологию. Методика очень простая. Концентрируясь на середину собственной груди, пытайтесь ощутить сильные эмоции окружающих Вас людей чисто физически. Вскоре Вы составите собственный классификатор эмоций, и обмануть Вас станет намного сложнее.

Если говорить о нашей школе, специализирующейся на личностной оценке людей, то нельзя не отметить, что помимо мистики, психологии и боеспособности человека врачи восточной медицины оценивали еще и уровень образования данного политического персонажа. Не только степень погружения человека в религиозные учения, но и уровень полученного духовного, а что более важно светского образования, Ниндзя оценивали на протяжении всех пятисот лет существования школы.

Мой наставник, конечно, изучал собеседника по средневековой шкале оценки. И в его присутствии болтовня о чужих религиях, не говоря уже про мистику, в исполнении человека, не способного получить обычное образование в обычном гражданском ВУЗе, жестко пресекалась. Врачи восточной медицины еще Советской эпохи, и те редко вступали с ним в полемику, он очень быстро выявлял дефекты в их образовании. Те же мнимые «профессионалы», которые обучались целых 2 или 3 месяца на каких-либо курсах и полагали, что могут болтать о восточной медицине в его присутствии, раздражали дядю ужасно.

Особенно он не любил экстрасенсов, которые из бывших работников котелен или водителей автобусов вдруг становились целителями. Такие господа резко начинали видеть сглазы, а так же порчу у всех, кого можно было “развести на деньги”. Короче говоря, общение таких людей с врачом-психиатром не сулило для них ничего хорошего. Дядя знал себе цену и обладал правом решения, кого снимать с иглы, или кого лечить от алкоголизма, а кого все-таки оставить в этом животном состоянии, еще в начале семидесятых годов. Опять-таки, я могу на пальцах одной руки перечислить тех, кто в городе Ленинграде умел с помощью гипноза реально вылечивать алкоголиков и наркоманов.

Уровень его навыков в области восточной медицины был очень высок. Если читатели немного разбираются в иглотерапии, то они поймут и оценят уровень его мастерства. Я могу сказать, что вместо драгоценных золотых или серебряных игл, которыми пользуются начинающие иглотерапевты, мой дядя частенько в точки вкалывал даже не иглы для акопунктуры, а свежеобгрызенные спички. Такие иглы использовали китайцы столь давно, что не многие иглотерапевты Китая сегодня смогут использовать деревянную палочку или спичку вместо иглы.

Про гипноз я не говорю. Он входил в немногочисленную группу врачей г. Ленинграда, кто еще в семидесятые годы был известен именно как врач психотерапевт.

Будучи его племянником, и обучаясь у него методам восточной медицины, мне доставалось не сладко. После подобного обучения я теперь понимаю, почему врачи-иглотерапевты в средние века не промахивались иглами в точки, даже в очень маленькие и почти незаметные. Средневековые врачи были не глупее, а, пожалуй, способней современников. Им приходилось обходится без лабораторных исследований, а пациентов своих они обычно вылечивали, если взялись за конкретного человека, и это неблагодарное занятие.

Наставник пару раз мне врезал в ухо кулаком, и с тех пор я перестал делать ошибки, которые длительно совершают ученики, не битые наставниками. Сегодня я понимаю, что он был прав, и благодарен ему за то, что он занимался мною, вкладывая в этот процесс часть своей жизненной силы. Хотя хороших слов от него я много лет не слышал, но это значило, что я был ему не безразличен. Если он начинал кого-то хвалить, тогда все близкие знали, что этого человека он вычеркнул из списков перспективных, а похвалы относятся к уровню какого-то мастерства, который уже не вырастет.

Вопросы подготовки в медицине и боевых искусствах у меня часто пересекались, но тайные знания, применимые во время врачевания, я получал только после того, как сдавал своему наставнику зачеты по собственной психофизической подготовке.

Некоторые зачеты в Ниндзюцу сопряжены с довольно сильным риском. Объясняется это тем, что к ученику предъявляются явно завышенные требования, чтобы потом ему не было “мучительно больно за бесцельно прожитые годы”.

Пожалуй, стоит отметить, что внутри семейных школ не может идти речи о квалификационных экзаменах, на пояса или Кю. Это бесспорно и плюс и минус. Зачеты в технике школы сдаются наставнику, и он один решает, сдал ты его или необходима пересдача. Зачеты часто неприятны, и, как правило, рискованны. Экзамены в искусстве, культивируемом моей школой, рискованны всегда.

По итогу обучения в каждом искусстве сдается выпускной экзамен, и он уже принимается или не принимается самой судьбой. Ситуация, в которой ты находишься, развивается бесконтрольно, и наставник уже не может ни чем помочь, даже если бы и хотел.

Если честно, то экзамен по Укэ-дзюцу мне забавно вспоминать, ибо проходил он в одном из кабаков г. Санкт-Петербурга, где меня долго били. Под пристальным наблюдением своего наставника я предъявил бармену претензии по поводу разбавленного коньяка, а бармен со своей стороны предъявил мне вышибалу. Завязалась драка среди столиков, и нужно сказать, что вышибала дрался сносно для своего уже немолодого возраста. Правда, потом он позвал еще двух помощников, и втроем они меня били снова, а точнее, мною разбили весь фарфор и здорово изломали мебель. Бравые вышибалы бросали меня и колотили от души. К тому времени все посетители уже давно удрали, и я думаю, их потом беспокоили мысли - жив ли я вообще. Крови с меня натекло довольно много, и для этого мне честно пришлось пропустить несколько ударов в нос, после чего кровью я залил и пол, и мебель, и самих бойцов, не залил я только собственную куртку, которую, естественно, мне было жалко. Повалив меня на пол, все трое долго пинали меня ногами, но почему-то часто они попадали друг по другу. Потом, испугавшись, что забили человека до смерти, ребята благополучно выкинули мое тело из кабака под видом пьяного на соседнюю улицу. Конечно, после такой потасовки и такого количества ударов все мое тело было покрыто синяками царапинами и ссадинами. При всем при этом серьезных травм у меня не было. Кровавые сопли я остановил очень быстро, сразу после того, как охранники ушли, и я перестал симулировать потерю сознания. Мое тело болело потом несколько дней, но даже почки мне тогда не отбили и ребра не поломали, чему я был очень рад. Именно по этому резвые вышибалы не смогли оценить дальнейшее развитие событий уже в юридическом поединке со мной. Зато они оценили сумму материального ущерба, выплачивая ее из собственных зарплат в течение нескольких месяцев. Экзамен был сдан, и больше рукопашный бой, как способ решения вопросов меня не занимал, а занимали психотехники, от которых величина материального ущерба после потасовок значительно превышает чисто физические методы.

Вообще в молодости я сдал всего два экзамена и не претендую на знание большего количества дзюцу. Я не готов описать, как сдавал следующий экзамен. Второй экзамен был сложнее предыдущего, тогда риск реальной гибели был велик, и очевиден настолько, что даже наставник усомнился в моем успехе. Пережить ученика и племянника дядя, конечно, не желал, но нарушать традиции он тоже не собирался. После экзамена осталось противное чувство в душе, скорее всего это меня будет тяготить и в следующих жизнях, но такова плата за искусство, которым мне пришлось заниматься.

Учеба у моего наставника была довольно непростой, ибо он по натуре своей не был педагогом и вообще разговаривал под настроение, а оно было у него крайне редко, ибо врач любил крепко выпить. Психиатры и наркологи зачастую сами крепко пьют, но в данном случае все усложняло опасное сочетание боевого искусства и боевых психотехник. Если пациенту при общении с дядей вообще кроме пользы ничего не бывало, то племянника он мог и “взбодрить” какой-либо психотехникой. Проще говоря, теперь удивить меня ни один волшебник не сможет. Дядя редко снисходил до разучивания с учеником его заданий, и мне учиться было не-просто. Приходилось во многих вещах разбираться самому. Хотя ситуационно он давал хорошую школу, вовлекая меня в конфликты, как потом я понял, даже нарочно. В детстве и юности я был очень тихим и скромным, и это очень мешало учиться. Попадая с ним вместе в разные истории, я начал соображать быстрее и даже научился болтать “о разном” с опасными типами. Без навыка ведения переговоров, находясь рядом с моим дядей, я бы просто не выжил. Годы-то были лихие. Бандитов в Питере хватало, и нарваться на неприятности с таким дядей в начале девяностых было очень легко. Приходилось договариваться и заминать конфликты на улицах и в питейных заведениях, где порой он бывал.

Обычное общение со сложными людьми - это тоже искусство. Не окажись я рядом с дядей и наставником, естественно такой спектр личностей я оценить в общении не смог бы.

Рядом с ним молодой мальчик мог посидеть за одним столом с именитыми врача-ми, а многие его однокурсники занимали уже генеральские должности в военной медицине. Если с профессором можно было поговорить и в Медицинской академии, где я учился, но сесть за один стол обедать с очень серьезными людьми науки парню из семьи рабочих можно было только рядом с дядей и наставником. Другого шанса у меня просто не было.

Пару раз вместе с дядей я оказывался в совсем сложной компании. Допустим, увидеть вышедшего на свободу «сидельца» просидевшего в тюрьмах более 20 лет - это экзотика. Как говорить с человеком, который случайно вышел на свободу и мог убить за стакан водки в период сухого закона? Только «находясь в тени учителя» я понял, как себя нужно вести с подобными типами. Так же как и модель общения с крупным стукачом, которого мне рядом с наставником довелось повидать - тоже неповторимый фольклор. Конечно, стукач, даже близким не скажет, чем он зарабатывает, но кто еще мог в эпоху КГБ воровать в особо крупных размерах 20 лет подряд, общаясь и с преступниками и с теми, кто должен их ловить. После такого общения приходит понимание, что “крутых парней” на БМВ подобные типы всерьез не воспринимают, потому что именно они решают вопросы, а те, кто пытается предъявить свою “крутость” - только шестерки.

Умение общаться для меня – до сих пор часть боевого искусства. Непонимание людей очень дорого обходится. Отработка приемов борьбы без изучения психологии не дает понимания, с кем имеешь дело. А вот серьезные профи редко демонстрируют свой боевой потенциал. Старый мастер боевых искусств может быть на вид и не похож на боеспособного, опыт позволяет таким мастерам разбираться в людях, а зачастую и в мистике тоже. Не раз я встречал борцов и спортсменов, которые хорошо разбирались в духовности людей и предсказания делали почти как ясновидцы.

Параллельно с боевыми искусствами я изучал мистику. Изучая японские мистические традиции, было интересно сравнить их с чем-то подобным из европейской культуры, особенно русской.

В конце восьмидесятых и начале девяностых не было профильной литературы, а практиков в мистике было еще меньше. Приходилось находить время на общение с теми людьми, кто хоть что-то знал про подобное. Мне очень повезло на молодежь. Случай много раз помогал мне столкнуться с моими сверстниками, наделенными мистическим даром от рождения.

Так начинаешь отделять истину от заблуждений, которых в литературе по оккультизму масса. Магов с восстановленной памятью на перерождения, я обнаружил, не забираясь в тибетские горы. Эти ребята упорно скрывали подобные свойства своей души, и хотя магов в природе считанные единицы, оказалось, что мы живем и учимся совсем рядом. Поняв, что имею дело с магами, я не считал себя таким же. Я знал, что восстановление памяти у магов случается после посвящения – магической церемонии, в результате которой маг вспоминает, кем был в прошлом, и чем тогда занимался. Церемония не нужна только тем магам, кто способен без посторонней помощи сконцентрировать силу для этих целей.

Дядя о себе рассказывал, что с ним церемоний никто не проводил, но толчок извне все-таки дали. Случилось это с ним в возрасте 10 лет в той самой квартире, где затем жил я и рос до 3-х лет, а потом мы с родителями переехали в другую коммуналку. В Ленинграде семидесятых и восьмидесятых годов отдельные квартиры были редко у кого. В этой же немаленькой квартире жила старушка, которую я, к сожалению, ни разу не видел, потому что умерла она раньше моего рождения, а вот все наши соседи хорошо ее помнили. Эта старушка происходила из очень знатного дворянского рода, в молодости ее выдали замуж за князя Кузанова. Короче говоря, она была армянской княгиней, потому что поместья князей Кузановых до революции находились в Армении. После революции эта женщина не захотела работать на Советский режим, хотя была весьма образована и могла стать служащей. Она занималась гаданиями, предсказаниями и прорицанием будущего. Это имело высокий спрос в смутное время, особенно во время войн, которые прекратились только в 1945 году. В общем, когда однажды дядя пришел в гости к моей бабушке десятилетним ребенком, старушка эта прервала свой сеанс спиритизма, вышла в коридор, объявила всем, что по коридору идет маг и будущий целитель. Она поло-жила ему руку на голову, и собственно никто ничего не понял, решили, что у старушки не все в порядке с мозгами. Как мне сказал дядя, он и потом ничего не почувствовал, но на следующее утро проснулся с непонятными знаниями, опытом, а, что хуже, недетским мировосприятием. Обострилось мышление, развились математические и аналитические способности. Именно эти способности он хотел реализовать, получая образование юриста, но случайно пошел сдавать экзамены в Во-енно-медицинскую Академию имени Кирова и понятно, что поступил.

Подобные свойства он, конечно, не демонстрировал родственникам, занимался медициной, и первым слушателем этой истории оказался я. Тогда мне было непонятно, почему он стал рассказывать мне о давно забытых цивилизациях Земли, хотя вопросы я задавал про медицину и боевые искусства. Потом все стало ясно само собой.

Память на инкарнации пришла ко мне в возрасте 20-ти лет. Причем, как и положено, в этих случаях первыми вернулись тяжелые переживания из прошлого жизненного опыта, а уже после - позитивные моменты и какие-то полезные знания. Нужно отдать должное моему наставнику, который подготовил меня к подобному повороту судьбы. Во-первых, я был достаточно силен духом, чтобы просто пережить эмоции возврата воспоминаний, да и психиатрии уже начитался и наслушался от дяди. Молодые маги обычно боятся, что просто сойдут с ума, но старый маг четко вдолбил мне в голову психиатрический юмор: “Чтобы сойти с ума, его сначала нужно иметь”.

Воспоминания ворвались в мою физическую память прямо на лекции. Лекция была по микробиологии, и читал ее сам проректор. Именно поэтому пришлось выслушивать то, что я учил еще в медучилище и к тому моменту имел диплом фельдшера-микробиолога. Как человек, близко знакомый с симптоматикой шизофрении, меня не порадовали псевдогаллюцинации, но особенно меня не порадовало их содержание. А куда, собственно, деться из конференц-зала прямо в начале лекции? Даже напиться до оглушения можно было только спустя какое-то время. В общем, пришел я на лекцию молодым человеком, не видевшим многих вещей по причине учебы и жизни “ботаника”, а выходил я, имея опыт мага, бывшего и рабом, и господином, и вором, и картежником, и придворным интриганом, и служителем различных культов. Главное на тот момент для меня было то, что я стал воином, понимавшим, что меня не будут жалеть, и я в ответ уже никого не жалел. Продолжать слушать лекцию, я больше уже не мог, поэтому встал и пошел к выходу. Проректор, конечно, начал возмущаться, что наглец просто взял и пошел вон. Скажу честно, нам обоим очень повезло, что он находился слишком далеко от меня, иначе он просто бы подвернулся под мой кулак, а я попрощался бы с высшим образованием. Но магам всегда везет, и драки между нами не случилось. Дальше я долго переживал возвращение памяти и приспосабливался к жизни в новом качестве. Необходимо заметить для магов, еще не переживших инициации, что боль душевную мне удалось слегка снизить только сильной физической болью. После сильного удара о торчащий из стены железный болт реальная жизнь как-то стала меня больше интересовать, чем давно минувшее прошлое. Но, смею Вам заметить, что, уже имея сознание воина, жить дальше несколько месяцев пришлось через большое волевое усилие. Спасибо наставнику, который мне рассказал, как восстанавливать утраченные магические навыки и память, а заодно объяснил, что теперь мы просто маги, а не ученик и учитель. Через некоторое время пришло понимание того, что я маг второй ступени и мне не “светит” более высокий уровень в ближайшие несколько тысяч лет, но и ниже второй ступени мне не “скатится”, даже если этого добиваться изо всех сил.

Если говорить о терминах, то в мире магов нет человеческого понятия учитель, ибо мага учит сама жизнь, а окружающие этому или способствуют или препятствуют, и я по отношению к дяде стараюсь этот термин не употреблять. Зато в магии есть понятие благодетель (ондзин), и тот, кто развивает способности, оказывает благодеяние по отношению к другому магу, при этом неважно, кто из них кого и чему учит в смысле передачи информации. В книге, конечно, я по-прежнему буду называть дядю наставником, ибо он наставником моим бывал не один раз, и возможно, не один раз еще им станет.

Магические практики – это, конечно, психотехники. Но есть и очень полезные физические навыки из прошлых инкарнаций. Что-то можно использовать, что-то в этой жизни явно не пригодится. Обычно образованные люди, с кем я готов говорить о магах и магии, задают вопрос про иностранные языки. Отвечу так. Сразу на иностранном языке ни один маг не заговорит, просто ему легче овладеть затертыми на данный момент рефлексами, в то время как люди просто выучивают все заново. Легко выучить язык той страны, в которой жил в последний раз. Чем дальше в прошлое, тем труднее его вспомнить. Сами языки тоже изменяются со временем, поэтому такие навыки возможны, но ими обычно занимаются маги, увлеченные иностранными языками, особенно древними текстами. Хорошо видны магические техники в приемах фехтования. Человечество убивало заточенным металлом в ближнем бою десятки тысяч лет, именно поэтому навыки эти всегда были важнее болтовни. Маги, конечно, не особенно раздавали народу такие техники и обычно приемы фехтования магов пригодны только для них же самих. Маги охотно показывают их друг другу и не дают остальному населению.

Вспоминая, как лично я восстанавливал защитные навыки, могу привести пару техник. Допустим, с раннего детства сама собой получалась психотехника, позволявшая уклоняться от летящих в меня мелких предметов. Когда в меня кидали в детстве предметы, особенно если это были камни, они плохо попадали не потому, что бросающие делать это не умели. Мой дядя сказал, что такую технику можно довести до мастерства, если магу это очень понадобится. Совсем удивлен я был, когда в самом начале девяностых мне попались на видео обучающие программы российского спецназа. Я посмотрел, как обучают стрелять из пистолета, чему у нас в стране, кстати, учат только спецназ. Бойцы спецназа делают это виртуозно. НА-лицо сохранившиеся российские традиции и преемственность в самом обучении. Однако главным секретом такой стрельбы в видеоматериале фигурировало удержание оружия и схема прицеливания. Разумеется, навык правильно держать оружие - не весь секрет стрельбы из короткого ствола. Читатель наверняка понимает, что для овладения стрельбой нужно стрелять всю жизнь и очень часто практиковаться. Но самому принципу прицеливания в этой жизни меня никто не учил, в моем окружении таких людей просто не было. Обнаружив в магическом багаже столь полезный принцип, я был немного даже польщен, потому что именно так я уже занимался лет 5, только вместо пистолета для отработки микро-рефлексов использовал молоток. Молоток менее удобен, чем пистолет, и после работы с ним пистолет кажется, очень изящной вещью, которую держать весьма удобно. Единственное, что не отработать молотком, так это микро-рефлексы при самом выстреле. Даже малокалиберный ствол не имитирует рывок оружия, заряженного нормальной пистолетной пулей.

Главные свойства магов, конечно, это способность осваивать психотехники в единицу времени. Допустим, совершенно простые формы медитаций, которые маги не считают психотехниками, люди почему-то осваивают годами. Но через медитации проходят все, как через младшую школу, поэтому их нужно осваивать быстро. Это не трудно магу, если он это делал на протяжении многих витков жизненной спирали.

Вообще мир магии - а значит и мир магов - узкий мирок, где они собираются в группы по интересам. Хотя наверно только таким как я столь “ сильно везёт”, что за одну парту в институте садишься с профессиональным некромантом, которых просто считанные единицы во всей Европе. Потому их мало, что они просто уничтожают тех, кто называет себя этим именем ничего по итогу не стоя, как профессионал. Если мой одноклассник, не скрываясь, называет свою профессию в магии, наверно уничтожить его непросто. После мистических поединков и подлянок, которые я получил от него «в подарок» даже очень профессиональный некромант сможет уничтожить меня далеко не сразу. Боевые техники магов других профессий после подобных тренингов с некромантом на выживание, смотрятся уже не столь страшно, хотя я стараюсь чужой потенциал уважать и недооценкой чужих способностей не страдаю. Лучше их переоценить, чем потом жалеть об этом.

Обычно маги достаточно хорошо подготовлены в боевых искусствах, и это стало для меня связующим мостом в общении с ними. По-моему, память магов - единственно правдивый источник информации по истории и культуре народов. Доказать это я хочу тем фактом, что историю на бумаге пишут по заказу власть имущих. Победитель в войне начинает перекраивать историю и подтасовывать факты, и тогда фараон изображается большим и великим, а его враги - маленькими и ползающими в грязи ни на что не способными созданиями. Иначе и быть не может: ведь тот, кто платит, тот и заказывает музыку. Маги считают, что хроники людей содержат приблизительную информацию, в которой можно разобраться, кто и как наврал в исторических документах с интервалом до 800 лет в прошлое. Почему-то все мистики ссылаются именно на этот интервал времени. Глубже этого периода в истории разобраться уже очень непросто, а естественный ход времени эту границу понимания исторических событий переносит вперед. Возникает пробел в культур-ном наследии человечества. Современный человек не понимает, какими надеждами жили древние народы, и подавно не скажет о внутренней составляющей современных религий, не говоря уже о религиях забытых. Именно поэтому маги представляют для меня интерес, хотя теперь сама их магия интересна мне не полностью. Пришло понимание различий внутри самой магии, и без толку тратить время на те разделы, которые мне не присущи по строению моей собственной души.

Конечно, в термин “магия” я не вкладываю те понятия, которые подразумевает современное общество. Для основной части населения магия - это гадания и целительство от “дурного глаза”, а также некие ритуалы, если те, кто в них участвуют, способны эти магические действа организовать. На практике, это не магия, а жестокий замес душевных болезней, наглого аферизма и некоторых способностей тех, кто зарабатывает на мистичности обывателей. Хотел бы я посмотреть на этих “магистров” в других условиях. Например, в уличной драке. Полагаю, что даже заработать нормальным образом без обмана легковерных старушек и детей они не смогут. Когда реально присутствуешь при настоящей мистерии - после такого аферисты и сумасшедшие, имеющие мистический бред с их закосом под профессионалов, раздражают одним своим видом. Я повидал достаточно мистиков, чтобы утверждать: очень небольшая группа лиц с врожденными магическими свойствами клоунов из себя изображать не станет, а будет или высококлассным ремесленником, качественным управленцем, но чаще политиком или служителем одной из ортодоксальных современных религий. Если этих составляющих нет, то даже видение открывать не стоит, чтобы разобраться в магических способностях тех, кто претендует на МАГИЮ. Зато легко можно запутать таких граждан в магическом мире, в котором как маги они действовать не могут.

Возвращаясь к миккё, психоподготовке Ниндзя, хочу сказать, что с моим наставником мы практиковали путь огня, воды и ветра. Это далеко не полный список методов развития, которые использовали Ниндзя в средние века, и мы проводили тренинги и медитации далеко не так жестко, как этого требовали условия жизни японского лазутчика. Просто я хотя бы понимаю, как это нужно делать, какую нА-грузку можно давать на психику, и как рисковали в древности, добиваясь у собственных детей или внуков реальных мистических способностей. Древние воины не были готовы вытирать слюни у тех, кто в процессе тренировок сознания сходил с ума, их просто умерщвляли. Психические травмы сложнее, чем травмы физические, и если в процессе тренингов или медитаций психика людей не выдерживала, тогда родственникам приходилось их уничтожать.

Именно в связи с этим я считаю гипноз незаменимым методом развивающих тренингов. Как бы его не ругали те, кто им не владеет, но лучшего метода взаимосвязи духовного и физического мира человечество пока не нашло. Связующим компонентом наших практик неизменно оставался гипноз, являющийся переходным этапом от нормального к измененному состоянию сознания. Конечно, у каждого субъекта гипноз индивидуален, и мои техники отличаются от того гипноза, которым владел мой наставник. Помня его природные способности, я вообще не считаю, что могу похвастаться чем-то исключительным.

Отдельный разговор о том, что в понятиях Ниндзя нет даже таких людей, которые считались бы негипнабильными. Негипнабильность - это отговорки современных гипнотизеров, которых не учили сердитые наставники.

Ниндзя вынужден работать там, где это требуется, просто на разных людей действуют различные методы внушения. Если не сработал один метод внушения, нужно знать и другой, а порой применять и безтрансовые формы. Единственный, с моей точки зрения, критерий оценки - это скорость. Быстрый транс, разумеется, развивается не у всех людей. Тот, кто способен обеспечивать быстрое воздействие и при этом малогипнабильных будут единицы, в моем понимании может считаться гипнотизером. Сами люди владеющие гипнозом обычно очень быстро входят в транс. Низкая внушаемость - это как раз признак личности с низовыми душевными качествами. Нормальный человек с высоким духовным потенциалом обычно не радуется, что “такой вот он невнушаемый и исключительный”. Еще нужно заметить, что внушить личности не свойственные ей деяния нельзя. Доброго и милого человека гипноз никогда не сделает злым и коварным. Если влияние с помощью транса и подтолкнет человека к чему-то необычному для него самого, то это только раскрытие возможностей, которые имелись, но дремали, не проявлялись в личности так ярко.

Гипнотическое воздействие в среде профессионалов считается или взаимовыручкой или психологической агрессией. Объясняется это тем, что вибрации достигают души, а не мозга. Мозг в данном случае орган не самый главный и пока научная медицина это не поймет, до тех пор владение гипнозом останется традицией посвященных в эту простую истину. Гипноз вообще просто метод. Инструмент, которым может распорядиться его владелец. Скальпелем ведь тоже можно и болезни лечить, и картошку чистить, и людей резать им тоже можно.

Вообще, способность внушать что-то другим людям есть у каждого человека, поэтому технологии защиты от чужого внушения и внешних вибраций практиковались во всем мире и всеми народами. Ниндзя в этом вопросе не исключение, но методы их внушения не совсем типичны и обычны, в узких разделах внушения, а в остальном отличий почти нет.

Если тот, на кого ты воздействуешь, сам гипнотизер не последний, он может воз-действие почувствовать, и ответить тем же. В случае когда гипнотизер совсем сообразителен, тогда он будет отвечать на психологическое нападение не только психологической защитой, а сочетанием мистики и боевых искусств. Проще говоря, в ответ на попытку “ударить в сознание” гипнотизер вполне может и за нож схватиться. Мой наставник так бы и поступил. В среде жестких профессионалов, таких, каким был мой наставник, недоучек ждали жестокие разочарования. В психологических боях, все как в обычных драках, бывают бойцы более сильные или менее сильные. Читателю важно понять, что такого рода агрессию не скрыть. Один гипнотизер другому незаметно голову не задурит. Именно поэтому гипнотизеры всегда очень вежливы друг с другом, как самураи, у каждого из которых имеется при себе меч.

Медицинский гипноз не проще, но он не проводится в экстремальных условиях, и врач вправе выбирать пациентов. На самом деле эти формы внушения гораздо интереснее, а методики шире, чем те, которые применяются воинами. Мне вообще лечить людей было интересно с детства, а вот заниматься боевыми искусствами я просто привык.

Внушение фокусников, которые выступают в цирке и тоже могут рассматриваться, как владеющие гипнозом, построено вообще на других принципах.

Фокусники обычно работают только с теми, кто гарантированно выдаст показушные психические процессы, а с нормальными людьми они даже сеансы проводить боятся. Такие гипнотизеры годами погружают в транс одного или нескольких ассистентов, а ассистенты подбираются со складом психики, обеспечивающей вход в трансовое состояние при одном виде гипнотизера, или воспоминании о нем.

Можно, пожалуй, выделить в отдельную группу гипноза - гипнотическое воздействие воров карманников. Некоторые профессионалы “карманной гребли” гипнозом отвлекают внимание своих жертв. Этот гипноз ни на что не похож, и даже в умирающей теперь профессии карманного вора штука уникальная. Я таких двоих видел, а о третьем мне рассказывали. Но их в огромной стране России совсем не много, несколько десятков человек.

Зная все это, я в молодости много тренировался. Мне приходилось навыки нарабатывать на близких людях, сидя на скамейке в парке, в трясущемся автомобиле, в грязных вонючих подъездах, и, конечно, с учетом внешних шумов. В рамках нА-шей с наставником школы, гипноз хоть и редко, но использовался и в уличных драках, когда это было этично, и при обезболивании после драк, если была необходимость внушить друг другу, что “не больно”.

Хочу описать случай, который впечатлил даже меня, повидавшего если не все, то очень многое из мистики, находясь рядом с наставником. Однажды, будучи уже врачом и работая в Институте Мозга Человека Российской Академии Наук, я зашел к дяде и увидел его лежащим на койке в легком подпитии. Он рассказал мне историю, как подрался с молодыми бандосами, и, получив перелом бедренной кости, приземляясь после прыжка, дохромал до своей коммуналки, пройдя при этом метров 300. Сам. Без посторонней помощи. Я, естественно, усомнился в сказанном, со своей стороны предполагая, что или он ошибся в диагнозе, или решил похвалиться по пьянке. С такими травмами не то, что ходить, просто стоять нереально. К тому же болевой шок - штука серьезная. В ответ на это дядя предложил сходить в травмпункт, расположенный метрах в 500-х от его дома. Его вторая комната находилась на углу Конюшенной площади, а травма до сих пор располагается на Малой Конюшенной улице. В общем, мы полтора часа шли в травму, разумеется, он берег ногу от смещений и вколачивания костей. В травмпункте дежурный врач-травматолог, естественно, тоже ему не поверил. Врач видел перед собой только подвыпившего мужика, пришедшего на своих ногах, да еще и поставившего себе самому диагноз. Травматолог долго ругался и рентген делать не желал, а желал экономить пленку. Видели бы Вы его взгляд, когда он таки распорядился рентген сделать, и ему принесли сухие снимки. Я же со своей стороны понял, что наставник мой в диагнозах не ошибается никогда, и повез его на такси обратно домой, а по лестницам тащил на себе. Случай с переломом еще раз подтвердил мне возможность подавления болевого шока с помощью самовнушения и противоболевых заклинаний, которыми мой наставник все-таки пользовался.

Лично мои тренинги не ограничились работой с друзьями, пациентами и в конфликтных ситуациях. Те, кто меня знают хорошо, долго не могли понять, зачем я бросил “придворную” медицину в Институте Мозга Человека, и через какое-то время трудоустроился в Спецшколу-интернат для дебилов, совершивших правонарушения. На самом деле все очень просто. Когда я закончил занятия алхимией, которая в современной научной номенклатуре фигурирует как иммунология, я просто пошел углубленно заниматься психотехниками и, по возможности, близкими к уличному гипнозу. В самой среде психотерапевтов существует мнение, что дебил негипнабилен совсем, и его гипнотизировать бесполезно. Именно это и побудило меня пробовать навыки на такой группе пациентов, ведущих себя настолько “отвязно”, как только это вообще доступно человеку, ибо терять им нечего, ведь их ни тюрьма не принимает ввиду дебильности, ни психушка вытерпеть не может ввиду преступных наклонностей.

Работая с такими подростками-дебилами, я шлифовал гипнотехники. Мне приходилось выводить их за охраняемую территорию и возить в больницы Петербурга на лечение, без наручников и будучи одним сопровождающим на троих малолетних воров. Никто из ребят от меня не удрал ни разу за многие годы, в то время как у других сотрудников этого учреждения, даже от работников режимной службы, часто убегал и один сопровождаемый. Сопровождать в одиночку двоих и без автомобиля кроме меня никто не решался, боялись, что побегут в разные стороны и придется отвечать за побег. Расстояния, которые я преодолевал с воспитанниками из области в разные концы города, в общем, очень внушительные. Гипнотизировал их по медицинским показаниям я и группами, и по одиночке – любого из 80 чело-век на выбор. Как-то приехали врачи, и я провел демонстрационный сеанс, но дурдом он и есть дурдом, как не называй его школой, и выбирать гипнабельных мне не пришлось, а пришлось поймать первого попавшегося в коридоре и погрузить его до второй стадии сна на глазах у изумленной публики. В этом же лечебном и учебном заведении, пришло осознание того, что могу гипнотизировать людей. Еще студентом-первокурсником прочитал я книжку Владимира Леви, в которой он описывал случай, после которого понял, что владеет гипнозом. В моей жизни это произошло примерно так.

Однажды в кабинете врача-невропатолога один из дебилов разбушевался и выбил табуреткой кусок рамы вместе со стеклами. После этого разбушевался директор дебилятника и “наехал” на невропатолога за то, что тот не уберег стекло и раму ценой собственного здоровья. В общем, они долго выясняли отношения, и, наконец, директор заставил невропатолога все окно ремонтировать. Как Вы, надеюсь, понимаете обиженный и озверевший невропатолог, кстати, очень знающий специалист, каких мало, со всей силы стучал молотком, чиня раму перед тем, как вставить стекла. Стучал он так, чтобы директору в своем кабинете этажом выше жизнь не казалась раем. И в это самое время я за фанерной перегородкой под этот грохот гипнотизировал дебила. По прошествии нескольких часов я осознал, что вполне могу считать себя владеющим гипнозом.

Зачем мне был нужен такой троекратный перевес в технике гипноза? Отвечу на вопрос так: в моем мире, где вокруг собрались русские Ниндзя, люди с элитным медицинским образованием и маги, практически все владеют гипнозом, так или иначе. Только фамильная специализация и долголетняя муштра дает мне чуть больше опыта и знаний, а значит, только такой перевес, возможно, даст один шанс из сотни выжить на улице в случае боевого конфликта, когда дерутся всем боевым потенциалом, включая боевые разделы психотехник. Один мой старый знакомый - шутник - говорит, что дети порой кидаются друг в друга камнями, а маги - грузовиками и автобусами. Но главное то, что маг, как существо более организованное, понимает и чувствует законы кармы, и невинные жертвы из конфликтов исключаются. Хуже, когда появляются “бойцы невидимого фронта” и колотят всех подряд психосоматическими ударами с целью “самовыражения” или скорее с целью “почесать свое либидо”. Подобных ситуаций в моей практике было немало. Но описать хочу только один случай. Пришел я сделать себе визитки в фирму, занимающуюся полиграфией, и встретил там забавного старичка. Старичок прочитал на визитке, что я психотерапевт, и стал рассказывать, как работал дознавателем в спецслужбах, и как их учили оказывать влияние на подследственных, при этих словах он совершенно простым, примитивным, но вполне отработанным, и добавлю, хорошо поставленным психокодом, “саданул” мне в сознание. Я поначалу даже удивился, что бывает со мной крайне редко, как так ни за что ни про что бить в сознание - все равно что по лицу. В общем, поболела у меня голова после такого “сотрясения сознания” наверно часа четыре. Если учесть, что от дяди то мне и покрепче доставалось, понятно, что ущерб несерьезный, а старичок, конечно, попал под раз-дачу. Лично мое мнение, таково: люди, владеющие методиками влияния на окружающих, но не знающие, что грехи наказуемы, размахивать психотехниками не должны. И подавно не должны калечить ими обывателей.

Был этап в развитии бизнеса крупных городов, когда психотехники пытались применять и для увеличения продаж. В частности, многие фирмы отправляли своих менеджеров по продажам на семинары Нейролингвистического программирования для повышения своих продаж за счет психокодирования. Школа нейролингвистического программирования возникла в Америке, и является весьма эффективной. Хотя, не будучи глубоко знакомым с подобной технологией влияния на человека, мне приходит на память аналогичная магическая техника, получившая название “Голос”. “Голос” - это управление поведением без погружения в транс. Очень напоминает боевые формы гипноза, когда транс заметен только специалистам. Разумеется, взволнованный и злой боец никогда не уснет прямо в драке, да это и не нужно, главное чтобы его движения не были так точны, как обычно бывает у профессиональных бойцов.

В общем, наверняка не важно, как называется тот прием, которым Вам навязывают действия и заставляют что-то делать силком, да наверно, и техника исполнения не важна. Важен сам факт, что применяют подобное в крупных городах уже совсем нагло, без всякого стеснения. Поэтому сейчас уже могу предсказать, что психоагрессия породит ответную реакцию.

В современном мире, с одной стороны, старинные магические техники начали использоваться как инструмент извлечения материальных благ, что не делает их владельцев более духовными личностями, а с другой стороны, маги начали очень активно осваивать технические разделы жизни, применяя магию к средствам связи, передвижения и, конечно, к новым техническим видам оружия. В этой истории Ниндзя тоже стараются оказаться хотя бы не последними. Так, знакомые мне ребята, занимавшиеся Ниндзюцу с начала девяностых годов уже прошлого века, как правило, искусные водители автотранспорта. Если бы мы жили побогаче, то наверняка многие из этих ребят посещали бы авиа клубы и так же ловко использовали авиационную технику. Маги среди увлеченных Ниндзюцу ребят явление не редкое, а как раз типичное, потому что практики миккё очень быстро восстанавливают кармическую память. Довольно любопытно порой наблюдать, как чудо “выжимается”, допустим, из автомобиля или мотоцикла. Несколько лет назад один из моих друзей предложил мне довольно опасную поездку в город Выборг на стареньком автомобиле ночью по заледеневшему асфальту да еще на летней резине. А временем мы были крайне ограничены, поэтому напарник гнал машину большую часть дороги строго сто двадцать в час, мог бы и быстрее, но машину было жалко. В общем, в такой скорости нет ничего необычного, если бы не гололёд. Машина двигалась исключительно управляемым заносом. Как мой напарник этого добивался, я, говоря по правде, не понимаю, потому что так виртуозно автомобиль водить не умею. При подобных обстоятельствах нормальные люди просто бы убились. Если учесть, что экипаж состоял из двух Ниндзя, и оба были магами, то, в общем, мы даже ничем не рисковали, а скорее, проверяли слаженность магических и физических техник. Мы разделили функции, и каждый занимался своим делом. НА-парник с помощью волшебства удерживал автомобиль на дороге и следил, чтобы детали от него не отвалились. Автомобиль поломался очень серьезно, но не на трассе, а сразу после нашего возвращения. Я занимался тем, что следил, как бы нас не убил встречный дальнобойщик из Финляндии. Финские водители при виде безумцев едущих навстречу очень нервничали, и телепатия помогала им держаться спокойнее и руль не дергать. Русские водители были на порядок искуснее, они вели свои машины ровнее, так что разъехаться с ними не представляло труда. Но Если бы хоть один финн с управлением не справился, то усилия моего напарника и его искусство вождения помогли бы мало. После столкновения с фурой на таких скоростях от старенькой девятки ничего не остается кроме груды металла.

Читатель, живущий в современном обществе, и не привыкший везде видеть мистику наверняка может задать вопрос. Где искать мистические проявления в современном мире? Отвечу Вам так. Любой торговец производит чудо, ежедневно отыскивая в огромной массе людей тех, кто купит его товар. Современные телефонные продажи или другие проявления бизнеса не всегда возможны без мистических навыков. Если древний человек охотился на зверей с помощью своего духовного потенциала, и это кормило его и давало одежду, то современный человек тоже охотится, но только на потребителей его товаров или услуг. Хотя, конечно, можно и в современном мире пообщаться с профессиональными охотниками или рыболовами очень ярко подтверждающими, что без чутья на зверя или рыбу прокормиться трудновато, но проще обратиться к тем, кто занимается бизнесом. Если представится такая возможность, поговорите с профессиональными менеджерами, продающими товары или отыскивающими товары для их дальнейшей закупки. Эти люди не так сразу, но дадут Вам информацию о капризах удачи в деловом мире, а, быть может, Вам удастся нащупать в них и мистические задатки, ведь если бизнес успешен, то обычно это система удачных продаж.

Отдельно хочу обратить внимание читателей на работу тех, кто занимается Ниндзюцу и трудится в бизнесе. Низкие заработки в медицине побудили и меня, и моих коллег, с кем я учился в институте, уйти в частный сектор экономики, получив новые дополнительные специальности, хотя и медицинских профессий у нас было не по одной. Бизнес, в котором трудятся практикующие Ниндзюцу - предмет особого разговора. Это, пожалуй, повод написать отдельную книжку, потому что именно в экономике можно увидеть современное применение Ниндзюцу не в спортзале, а так, как это происходило в старину на Японских островах. Японская модель менеджмента в сочетании с навыками Ниндзюцу - это не сказки. Это страшные сказки.

Ребята, занимающиеся боевыми искусствами хоть Востока, хоть Запада и посещающие спортзалы, не имеют возможности реализовать свои боевые навыки на рабочих местах. В офисе не нужны приемы фехтования, или способы самообороны без оружия. Бизнесу требуются всесторонне развитые люди, но вышеназванная подготовка - только хобби, это не профессия в бизнесе.

В Ниндзюцу все обстоит иначе. Тренированный русский Ниндзя, понимая японскую ментальность и модели менеджмента, ведет себя как и положено частному агенту, которого учили внедрятся в структуры управления и собирать сведения о происходящем.

Работая с современными и древними информационными технологиями и чаще все-го в сфере бизнеса, где эти технологии используются, практикующие Ниндзюцу редко афишируют свое умение работать в качестве разведчика или, если хотите, шпиона. При этом сами они обладают куда как большими сведениями, чем средне-статистические работники частных фирм.

Читателю наверно сразу приходит на ум, что существует промышленный шпионаж и частные охранные структуры, которые обеспечивают безопасность коммерческих тайн. Разочарую читателей сказав, что для Ниндзя это не бизнес. Так заработать можно смешные деньги несопоставимые с усилиями, затраченными на работу или очень большие неприятности. “Халтура» по сбору какой либо частной информации привлекает недавно вставших на путь Ниндзя и еще не получивших самовыражения. Но “халтура” - не каждодневная работа. Для тех, кто занимается Ниндзюцу уже не первый год проще стать топ менеджерами, чем сторожами или частными детективами. Деньги несопоставимые, а когда Ниндзя работают, они весьма корыстны. Высоко образованный парень и легко обучаемый профессионал не станет размениваться на ту работу, которую бизнес высоко не ценит, а руководство фирм считает “работой второстепенного значения”. Для очень крупных фирм работа по сбору сведений о своих сотрудниках и сотрудниках конкурентов может и важна, но бизнес не очень крупный деньги на это тратить не будет. Директор любой средней фирмы считает, что затраты на безопасность или получение сведений о конкуренте через частных лиц - все равно что в помойку деньги выкинуть. Лишние деньги пускают на развитие, а не на поиск неприятностей. И я даже правовую основу такой работы не рассматриваю. В Российском законодательстве и охранник, и частный детектив очень незащищены. Промышленный шпионаж вообще в нашей стране “призрак”, хотя иностранцы самым наглым образом стащили у россиян столько изобретений, что даже удивляешься, как так можно жить.

В общем, я не сталкивался с русскими Ниндзя торгующими секретами корпораций, зато видел в деле тех, с кем вырос, при работе в журналистике и издательском бизнесе. Командный труд Ниндзя в такой работе - не пафосный лозунг менеджмента. Одинокие герои встречаются только в сказках. Одиноких Ниндзя в средневековой Японии не было, и у нас в России в одиночку этим искусством заниматься нереально. Практикующие Ниндзюцу в России общаются друг с другом, тренируются, иногда вместе работают. Ребята моего возраста уже не юнцы, у всех созданы семьи, у многих растут дети. Семью, естественно, нужно обеспечивать деньгами, а значит зарабатывать. Работают, мои знакомые, занимающиеся Ниндзюцу в бизнесе, и строят свой труд так, как это принято, в азиатских моделях менеджмента.

Рабочая команда, где каждый знает, что может и умеет коллега по Ниндзюцу, очень эффективно решает массу вопросов, но такие группы скорее исключение, чем правило. Это мне повезло на друзей, а уже потом нам пришлось работать вместе. И нужно сказать, что подобные трудовые коллективы построены очень жестко. Жесткость не в том, что все такие “злые Ниндзя”, наоборот, в подобной организации труда никогда не бывает конфликтов, потому что каждый понимает кто и насколько опасен. Жесткость, на мой взгляд, заключается в том, что если человек не владеет минимум тремя сложными и наукоемкими специальностями, Ниндзя не станут серьезно относиться к такому человеку. Брать его в долю, зарабатывая деньги, они и подавно не будут. Вот и подумайте, как много встретишь профессионалов имеющих три или пять специальностей? Только к ним Ниндзя не относятся как к маленьким детям, у которых не сложно отнять игрушку.

Рабочие группы, созданные на основе мистических построений – это вообще нечто удивительное. Допустим, созданное мною транспортное подразделение фирмы никак не хотело разваливаться, а люди продолжают дружить и помогают, друг другу до стих пор. Каждый из этих уникальных водителей способен был, до Дефолта, владеть небольшим автосервисом, не считая целого набора технических специальностей для ремонта автомобилей. После дефолта – бизнес, где один или двое людей работали сами на себя, разорился. Но не это главное. Команда, собранная мною, пережила три частных издательских дома, и эти люди ради общения готовы потерять в зарплате, но и сейчас не хотят работать порознь. Они понимают друг друга с полуслова, помогают друг другу на дороге, и до сих пор готовы тащить мой автомобиль на буксире, если вдруг в этом возникнет необходимость. Понятно, что подобными водителями не покомандуешь, как тупыми. Даже прислушиваться такой “водитель” к тебе станет, если ты его сильно удивишь, но зато и машина под ним едет всегда. Нарушить планы “водителя”, способного прямо на трассе проделать капитальный ремонт двигателя, очень нелегко. Когда подобный мастер мчит тебя по дороге, ты гарантирован от случайностей. Физика - это обратная сторона мистики, а физика такого класса - почти мистика.

Но не нужно думать, что такая организация труда по душе бездельникам которые умеют мало, а зарплату хотят получать большую, при этом ничего не делая. Разумеется, методики моих интриг, которые я применял в бизнесе, позволяли моим подчиненным зарабатывать много, а в других подразделениях обезумевшие от этих интриг балбесы не понимали, как им вообще жить дальше. И тут уже им ни что не помогало, журналист он там, или бывший бандит – не важно. Двух Ниндзя, вполне хватало, чтобы манипулировать и информацией и финансами в целом сегменте сложного информационного рынка.

Ниндзя живут в мире духа, но порой физика тоже очень важна. Работая в издательстве, я не раз попадал в ситуации, когда анализ происходящего и мистичность мне очень помогали, а иногда они совсем не требовались, требовалась обычная выносливость. Когда работают в японской модели менеджмента, то делают это не ради идеи, или денег. Работа высочайшей степени пунктуальности строится на личных отношениях. Если провести аналогию, то так же воюет спецназ. Бойца спецназа не нужно подгонять к решению тактических задач, он это делает сам. Нужно только ставить стратегические задачи и периодически проверять, жив ли он. Пообещав своим близким друзьям, что задача будет выполнена, я не могу сослаться на какие-либо причины, помешавшие мне выполнить обещанное. Я знаю, что, высказав просьбу, которую я принял как выполнимую, мои коллеги по работе сразу забыли о ней. Они считают эту задачу уже случившимся фактом. И я себя с ними веду так же. Японский менеджмент прост и конкретен: хоть убейся, но выполни обещание или договоренность.

Пример приведу самый простой – бег.

Отправляя меня КУРЬЕРОМ, мой товарищ сразу решил, что я уже задачу выполнил. Но в городе пробки. Водитель мой в пробках застрял. Когда он меня подобрал, и мы поехали на вокзал, к отправлению поезда я уже не успевал. Ну, почти не успевал. Пришлось бросить машину и бежать до метро и потом по вокзалу. Действие обычное, если не считать время, которое у меня оставалось. Для тех, кто знает Петербург, скажу так: в пробку мы попали на Московском проспекте у Обводного канала, а поезд уходил с Финляндского вокзала. Это расстояние мне пришлось преодолеть за 16,5 минут. Без пробок на машине ехать 7 или 10 минут.

Поезд метро 5 станций проезжает примерно за 11 минут, и стоит он на 5-ти станциях, по 20 секунд на каждой. Но до метро бежать чуть больше километра, потом бег по эскалатору и бег наверх. Эскалатор станции метро Финляндский вокзал самый длинный в городе, и времени на подъем я потратил много. Рассчитав время, почти до секунды я добежал к моменту, когда поезд уже тронулся с места и пакет с выведенными для печати газеты пленками машинисту я бросил в открытое окно, не забыв пачку денег вложить в сверток. На мое счастье мимо открытого окна локомотива я не промахнулся, потому, что от такой беготни я все равно задыхался, и у меня тряслись руки и ноги. Бежал я ранней весной, полуголый, сообразив, что в одежде я просто не добегу к нужному времени. Самым сложным было на бегу прорваться в метро, не причинив по дороге вреда милиционеру. Молодой парень был ловок, и ему почти удалось меня схватить. Я сразу показал ему, что в моих руках ничего кроме фотопленок нет, и для пассажиров метро я безопасен, но бежал-то я налегке. Человек в майке, врывающийся в вестибюль метро, сам по себе очень подозрителен. И вид у меня был как у буйного психа. Но видимо я оказался убедителен и достаточно ловок, потому что тревогу он не поднял. Все эти несложные действия могли для меня закончиться сложными разбирательствами с органами правопорядка и только за то, что бежал слишком быстро. Но в тот момент меня это не беспокоило. Подобно средневековому шпиону я был сконцентрирован на выполнении задачи. Это меня заботило больше, чем личное благополучие. Мне лучше других было известно, что вывод пленок не просто стоил денег, но это труд всего издательства. Труд менеджеров, собиравших деньги с клиентов, труд дизайнеров, корректоров, редакторов, верстальщиков, работавших две ночи не разгибаясь за компьютерами. И это не считая того, что газета печаталась к выставке, и если бы я не успел, убытки у клиентов были бы миллионными от недополученной прибыли.

Когда я сдавал зачет по бегу в 20 лет, я не знал, зачем мне это понадобится. Зато маг и русский Ниндзя, который приглашал меня на работу руководителем трех подразделений фирмы знал, что я ему могу пригодиться в том числе и в роли очень дорогостоящего курьера. Меня самого в этой истории потряс мой подчиненный – “начальник транспортного цеха”, бывший тогда за рулем машины в качестве водителя. Выйдя из вокзала, я увидел, как он подъехал и привез мою одежду. Чтобы догнать меня по пробкам, он должен был ехать каким то совершенно невообразимым способом. И, что самое главное, человек был готов гнаться за поездом, чтобы мне не было стыдно перед товарищами за ошибку, если я не окажусь столь проворен и не успею к отправлению поезда.

Вот это и есть хваленый японский менеджмент. О нем много пишут всякого, но если Вам в фирме начинают о нем рассказывать сказочки, собираясь внедрить эту модель управления - сразу увольняйтесь. Дирекция с этой моделью менеджмента не справится, ибо сами руководители так жить не захотят. Да, в общем, россиянин больше 3-х лет такой интенсивный труд и не выдержит.

Я имею опыт работы и общения с выходцами из стран Дальнего востока. Работал с вьетнамцами, корейцами, китайцами, индусами, вот только японцев старался обходить стороной и с ними не работать. Скажу честно, что японцы могут понять модели моего поведения, поэтому общаться мне лучше с представителями других национальностей, живущих на Дальнем востоке. Ментальность Ниндзя в других странах Дальневосточного региона понимают единицы, это и радует. Сами японцы наверняка будут совсем не рады снова столкнуться с ментальностью, которая им надоела еще в средние века. Особенно в исполнении россиянина.

Почему у практикующих Ниндзюцу так много специальностей? Работать приходится только там, где есть лица способные оценить твои навыки, или, говоря другими словами, если кто-то, кто тебя знает получше остальных, обеспечил тебе протекцию. Иногда рекомендателем выступаю я, иногда ее дают мне. В моей среде общения мы часто меняемся ролями. Все знают, что если сегодня я в роли начальника, то завтра стану играть роль подчиненного. А вот вакансии могут быть самыми разными. Не ждать же годами любимой работы. Для того чтобы выполнить работу, которой люди учатся очень долго, а тебе это нужно делать максимум через пару месяцев, нужно быть очень обучаемым и Ниндзюцу этому способствует.

Хотя Ниндзюцу развивает универсализм и в деловых профессиях, потому что приходится иногда изображать различных профессионалов, но личные навыки все-таки превалируют. Конечно, на полчаса я могу войти в образ программиста, но профессионал в этой области раскроет мою некомпетентность даже по тому, как я кладу руки на клавиатуру компьютера. А вот начальника отдела кадров с моей специализацией в психотерапии я могу изображать годами. Причем мое знание человеческой натуры заменяет 5 девочек психологов с их пачками тестов. Люди, выбранные мною для работы, всегда радовали моих друзей и товарищей по Ниндзюцу.

Но при всем при этом есть и негатив. Сами японцы потому не любили Ниндзя, что вокруг них всегда много интриг, психотехник, да и вранья достаточно. Как всякий оперативник, Ниндзя постоянно врет. Оперативная работа немыслима без вранья. Но смесь этого вранья в Ниндзюцу неповторимая, потому что они опираются на религиозно идеологическое учение Сюгэн-до. Федерации не могут научить этому свойству, даже если бы очень хотели. Такая жизнь получается только посредством превращения нормального человека в хи-нин.

Попробую объяснить читателям, в чем суть поведения тех, кто привык мыслить, если не как средневековые Ниндзя, но как россияне близко знакомые с этой культурой, являвшейся лишь небольшой частью средневековой культуры Японии.

Пример первый.

Разговор этот произошел между мной и одним человеком, которого я стал уважать за то, что он смог сам сойти с преступного пути и прекратил жизнь бандита, поняв, что нельзя проявлять агрессию к людям, если они не нарушают своей агрессией природный баланс вещей. Он, конечно, не стал после долгих лет преступной жизни “белым и пушистым”, и при виде его беззубой улыбки уголовника должники очень быстро возвращали деньги издательству. Мы ехали с ним в пригород Петербурга, Петродворец, и, находясь в одной машине без свидетелей, он решил задать мне вопрос, на который я не сразу смог ответить. Он спросил меня, как я могу терпеть и не проявлять своей агрессии, даже видимой, и подавлять эмоции в ситуациях, которые наблюдал в офисах издательства. А наблюдал он как прилюдно надо мной глумились девочки-“дебилки”, работавшие в наших офисах менеджерами. Они утверждали, что я, что-то должен за них делать, выполняя тем самым их работу. Я при этом терпел издевки, и с точки зрения нормального парня, а даже не воспитанного на японской культуре мистика, КОТОРОГО БЫ СЛЕДОВАЛО БОЯТЬСЯ, постоянно “терял лицо”. Мужчина, с которым мы беседовали, был весьма образован, хоть и вел когда-то преступный образ жизни, он сказал, что понимает многое об имидже. Что его имидж злодея и “беса бесхвостого” ничем не отличается, по сути, от моего – “Балбеса и рохли который слаб, глуп и кашляет”. Должности в фирме мы занимали одинаковые, оба были заместители генерального директора, и еще он был в курсе того, что я практикую сложное боевое искусство, деля с напарником по Ниндзюцу реальную власть в фирме. То есть он был проинформирован о том, что именно я принимаю и увольняю сотрудников, а не те, кто расписывается в трудовой книжке, и даже прием на работу его самого со мною был согласован. Он не мог понять, почему я не уволю “этих дур” прямо на следующий день после чрезмерных требований, переходящих в истерики. Вопрос о притворстве и так читателю ясен. Всякий, кто занимается Ниндзюцу - притворщик редкостный. Вот только вопрос, где я беру силу, для того чтобы вытерпеть разные издевки меня порадовал. Я объяснил ему, что очень рано наигрался в реальную власть над людьми, а он по этому поводу еще комплексует. Дядя, научил меня реально вылечивать человека в 18 лет, а в 19 - калечить до неузнаваемости человеческую психику. Это реальная власть над людьми. Она и дает силу терпения. Алхимические цепочки извлечения силы из эмоциональной сферы сложны, но получать силу из эмоциональной сферы возможно. Коллеге по работе я еще добавил, что если бы он умел то же самое, тогда на серьезные переговоры ездил бы один, а не был при мне как “бес бесхвостый” за спиной.

Пример второй.

Он отражает использование мистики Ниндзя, а вовсе не психологии или гипноза.

Однажды ночью мой напарник по Ниндзюцу сообщил мне о том, что отправленные документы фирмы не дошли до адресата. Я отправлял их в областной город рейсовым автобусом, передав водителю, а получателей забыли в спешке предупредить по телефону. Автобус проехал место встречи, и документы нужно было искать. Хотя вина была не моя, но мы оба знали, что лучше меня отыскать документы даже другой Ниндзя не сможет, потому что я их отправлял. Понадеявшись на свою магию, я пообещал, что найду их наутро, ближе к полудню. Только вот потребовал в свое распоряжение машину с водителем, моя машина была в ремонте. Напарник усомнился в успехе, а главное в сроках исполнения, но спорить не стал. В общем, я даже и не напрягся, выполняя эту работу. На скорую руку я написал пару колдовских, а даже не магических заклинаний. Они, естественно, сработали, и документы я отыскал. Поясню как. Сложность поисков состояла в том, что рейсовые пригородные автобусы на маршруте, а не в городе. Искать на трассе рейсовый автобус, который уехал из города хлопотно, долго, а самое главное на погоню за ним могли уйти сутки, и получатель документов был бы вправе обидеться и штрафовать нашу фирму. Так бы и обстояло дело, но сам я знал, что от действия моих заклинаний все будет несколько иначе. Проехав до места отправления автобусов на казенной машине, я получил информацию, что нужные мне документы просто не смогли покинуть город. Автобус сломался, водитель чинит его сидя под маши-ной, а документы лежат в салоне. В общем, я только заехал в автопарк и снова вернулся к месту старта автобусов. Отправил бумаги другим рейсом и в сроки уложился. В моем мире обещания дают редко, но если оно дано никому не важно, каким образом обещания будут выполнены. Это и есть практическое Ниндзюцу. Кстати, от моих заклинаний даже ДТП не случилось. Просто железный автобус поломался. Ниндзя, решая свои задачи, не очень-то заботятся о неудобстве пассажиров поехавших другим рейсом. За их неудачу я потом заплатил своей и с природным равновесием рассчитался, зная, за что и кому плачу.

Подобные примеры отражают то, как выглядит внутренний мир русских, практикующих Ниндзюцу. Ведя столь сложную жизнь, легко попасть в неприятности. Многие, кто начинал заниматься этим искусством лет 20 назад, не дожили до зрелого возраста. Девяностые годы двадцатого века поделили население нашей страны на людей порядочных и подонков, участвовавших в криминальном переделе собственности, причем последние были тогда же хорошо “прорежены”.

Практикующие философию, основанную на Сюгэн-до, на неприятности сами не нарываются, но и от жизни большого счастья не ждут.

Образ жизни - это, на мой взгляд, важнейший элемент Ниндзюцу. Если я и мои товарищи, занимающиеся Ниндзюцу законопослушные граждане, и мы не собираемся вести преступный образ жизни, но все равно мышление мы имеем очень средневековое.

Допустим, свое отношение к окружающим я строю на видении их поступков, а не их болтовни. А поступков я наблюдал множество замечательных и отвратительных. Петербург ведь город маленький.

Я помню старушек, роющихся в помойках, и достававших оттуда еду, у которых на одежде были привинчены Ордена Красного знамени. Для сведения читателей Орденом Красного знамени, закреплявшимся на винт, награждались люди воевавшие до 1943 года. Тогда даже такие серьезные награды не давались за взятие городов в составе целой армии. Награжденный этим орденом должен был совершить реальный подвиг. И если этот человек роется в помойке, мне не докажут, что мы стали жить в лучшем обществе чем раньше. Помню я и депутатов - подонков, которые вели себя менее порядочно, чем рецидивисты-уголовники.

Бандиты в Питере расселяя коммуналки, продавали жилье вместе со старушками, жившими в них, а потом эти старушки исчезали или скоропостижно уходили в мир иной. Я не поверю, что городские чиновники этого не знали. Знали и органы правопорядка. Деньги делались на чужой гибели. Теперь так дело обстоит с наркоторговлей. Если сопляк-наркодилер торгует не скрываясь, и весь район знает, куда идти закупать эту гадость, тогда за что получают деньги работники правоохранительных органов?

Я привык, как средневековый Ниндзя, святых называть святыми, воров ворами, подонков – подонками, а нормальных людей обывателями. Какие должности при этом занимает данный персонаж - неважно. Позитивные поступки я уважаю, а за греховные деяния уважать не стану. Если личность имеет низменные цели, тогда я вообще с таким типом церемонится не склонен. Ниндзюцу - не общество защиты животных. Ради того, чтобы видеть души окружающих, я потратил 5 лет жизни. Думаю, что эти годы мною были потрачены не зря.

Помните старый, добрый фильм советской эпохи, который назывался “Берегись автомобиля”. Там была замечательная фраза, сказанная главным героем. Разговаривая с сотрудником МВД, по телефону об угнанном автомобиле, главный герой произносит такие слова: “Это по вашей картотеке его владелец честный человек, а по моей картотеке он вор и взяточник”. Русские Ниндзя имеют точно такие же подходы к философии, они ведут себя, соизмеряясь с оценкой человеческих деяний. При этом карма реализуется в поступках, как позитивных, так и негативных. В моем понимании вор и бандит, даже прикрываясь бизнесом, не может прикрыть своей сути. Поэтому русские Ниндзя к подобным типам относятся плохо, а к людям порядочным готовы относиться с уважением. Вот только первичный капитал в России у бизнесменов - это чаще всего деньги, не нажитые честным трудом. Я помню тот момент, истории, когда у 90% советских граждан была зарплата в 200 рублей, откуда, спрашивается у современных нуворишей появились заводы и пароходы?

Именно поэтому с власть имущими ребята, изучающие Ниндзюцу, общаются так, как это делал средневековый лазутчик. Всегда скрываются подозрительные умения и навыки, а разговоры в современном обществе мы привыкли строить, как будто эти фразы предназначены для записи на магнитофон. В общении за прошедшие столетия практически не изменилось ничего, кроме появления прослушки и записи разговоров.

Большинство людей ребят, изучающих Ниндзюцу, не любят, потому что боятся, а они со своей стороны редко кому доверяют.

В данном случае я говорю о ребятах, занимающихся именно Ниндзюцу, а не физкультурой на базе этой борьбы в спортзалах. Борьба - это реальные бои, которые редко случаются, но в жестокие девяностые годы могли стоить жизни. Воспитание на основе психологии древней религии Сюгэн-до само по себе без образа жизни ничего не дает. Хотя это религиозное учение очень меняет или другими словами трансформирует сознание, но мистика не оторвана от жизни, ее нужно применять на практике, иначе смысла в подобной мистике нет. К тому же зачем привносить мистику в жизнь, если реальные действия не происходят.

Почему не стоит ради овладения приемами борьбы Ниндзя бездумно стремиться к постижению их религии? Мистика в поступках доступна не всем. Религия чужой страны, может показаться подобной современным религиям, но она очень отличается то религий ныне существующих. Чем все же она отличается, я попробую объяснить читателям в следующей главе.

 

Глава 5.

Музыка флейт Сякухати

 

 

Когда черт КА-КИ назначает

брату ФУ-КИ встречу в Аду,

члены этого клуба рады

помочь им туда попасть.

 

В настоящий момент уже можно даже в нашей стране записаться на занятия Ниндзюцу, и многие молодые люди наверняка хотели бы понять, что это такое. Нужно им это или нет. Полезно это или наоборот принесет только неприятности. Книжки о Ниндзюцу на русском языке скорее «замануха» для любознательных молодых людей. Особенно меня забавляют тексты про оздоровление организма при помощи этих занятий. Молодым людям нет дела до оздоровления, все обычно стремятся стать боеспособней. Молодежь уверена, что они поучатся борьбе, а уж после и про мистику будут думать. Я уже пояснял, что так в данном направлении боевых искусств не бывает. Эта борьба - только внешняя сторона учения. Способ защиты от внешнего давления на мистическую основу. Про то, что мистика Ниндзя небезопасна, совсем никто писать не пытается. Тем, кто разбирается в мистических моментах это не нужно, а тем, кто занят тренерской работой и подавно.

Сегодня Ниндзюцу заинтересовало многих. Болтают на эту тему все подряд. Однако образ жизни личностей, увлеченных этой философией, а не только борьбой, мало кто понимает. Религия СЮГЭН-ДО – вообще что-то вроде религии-мифа, и все бредят о ней, кто что может. Вот только мне не приходилось встречаться с литературой, которая объясняет суть этой религии. То есть в чем собственно ее отличия от других философско-религиозных учений.

Что же такое религия Сюгэн-до? Понимают ли ее современники, сидящие в офисах за компьютерами в самой Японии? Или это легенды чуждой европейцу культуры? В сложных японских словах разобраться не просто. Не окажись со мной рядом нА-ставника, я тоже вряд ли бы понял, где ожидать позитива, а где готовится к негативу. Мне было легче, чем остальным кто пошел по пути изучения этого духовного направления, потому что информация от меня не утаивалась, и временем для общения с наставником я обладал достаточным. Я наверно не понял множества нюансов, но суть мистики Судзука теперь мне немножко понятней, чем в 1988 году, когда мой наставник обманом заманил меня в ученики.

Мне придется выйти из тени и со страниц этой книги обратиться к тем россиянам, кто понимает, что такое японская религия Сюгэн-до. У нас еще есть время правильно подбирать и воспитывать учеников. Ошибаться в них нельзя ни в коем случае, ведь Россия не Япония. Масштабы у нас большие. В большой стране будет много позитива, и негатива будет тоже очень много. Добро и зло всегда перемешано в жизни, но низовые личности всегда выбирают зло, потому что его легче понять.

На Руси говорят, что “благими намерениями вымощена дорога в Ад”. Возможно, так оно и есть.

Если меня посчитают сумасшедшим с мистическим бредом, мне это только на руку. Таким как я, без справки о душевной болезни жить тяжело. Очень хочется ее иметь. Но как бы не сложилась моя судьба, общий смысл мистики Ниндзя, из подобных текстов надеюсь, будет понятен.

В 1995 году я встретил любопытного корейца, разбиравшегося во многих религиях стран востока. Тогда я очень осторожно спросил его мнение о Сюгэн-до. Он ответил мне, что это Буддийская ересь. По его мнению, преследования адептов этого учения весьма оправданы, ибо хуже них, в миру, могут быть только приверженцы религии Бон. После моей шутки, что ересь не только буддийская кореец очень насторожился от необъяснимой осведомленности молодого человека. Все дальнейшее время разговора он очень напрягался, а от следующего общения просто уклонился. В 1995 году свою учебу я еще не закончил, и не понял, почему кореец так себя вел.

В любом случае я попробую пояснить русским, почему сами люди Востока к Ниндзюцу и религии Ниндзя Сюгэн-до относятся не однозначно, в отличие от европейцев, радующихся как дети, если их научат элементарной борьбе.

Начнем с того, что японцы подобно врачам или юристам большой смысл вкладывают в само название процесса, который ими изучается. Если понимать название того, чем заняты те, кто практикуют учение, тогда все встает на свои места. Я не-однократно называл Сюгэн-до “Путем постижения сверхъестественного”. Давайте вспомним, откуда взялось это определение. Я прекрасно помню, что первой книжкой на русском языке, где упоминалось о Ниндзя, и имевшей достаточно большой тираж была книга А. А. Долина и Г.В. Попова “Кемпо традиция воинских искусств” издания аж 1990 года. Авторы перевели название мистического учения, сформулировав его так, а не иначе, и это был вызов советской цензуре. С тех пор ее и переписывают все кому не лень, чуть-чуть изменяя тексты.

Мне не хочется размножать аферистов и самозванцев, жаждущих заработать на экзотике, и на этом основании перевод я давать не буду. Если верный перевод названия японской религии будет опубликован, то через пару лет в каждом российском городишке появится по брату Хаттори Ханзо. Ребята из вполне официальных федераций наверняка перевод знают. Они понимают, почему при этой формулировке мистического учения культурологи и японисты очень настораживаются. Востоковеды японисты лучше других россиян понимают, что Ниндзюцу - это только культура Судзуки, а все остальное под это определение не попадает. Нет Сюгэн-до, нет и Ниндзюцу, даже если боец очень хорош и на многое способен. В общем, для меня это важный момент экспертизы и понимания с кем я имею дело. Я почти что 20 лет общаюсь с русскими, живущими в Санкт-Петербурге, и увлеченными этим искусством. Если не брать в расчет моих друзей, с кем я вырос, только 2 вышеописанных русских Ниндзя перевели мне точно название этой религии. Только их я воспринял как нешуточных профессионалов, задумайтесь над этим. Понятно, что всех энтузиастов я знать не могу, страна у нас очень большая. Есть и ближнее зарубежье, бывшее, когда-то частью СССР. Официальные Японские федерации появились совсем недавно, но лиц, длительно занимающихся Ниндзюцу сейчас по-прежнему мало.

Теперь несколько слов о забытой и невостребованной в наши дни японской религии.

Для того чтобы понимать, из каких элементов собрана эта религия, нужно перечислить их все.

Доисторические религии Японии современникам понять очень не просто. История, записанная в хрониках, почти не отражает духовный мир людей живших 2,5 тысячи лет или более. Но современники знают, что в этот период истории исконно японская религия Синто уже доминировала, а вместе с ней присутствовало мало-понятное современнику учение Онмё-дзюцу.

Синтоизм и учение Онмё-дзюцу вместе с разными проявлениями алхимии и магии, создало целые группы мистических направлений и ответвлений. Затем в эти мистические направления добавился Даосизм с понятиями личного и коллективного Дао, которое по определению Николая Гумилева: “нельзя понять, но можно почувствовать”. Главным элементом уже современных религий, влившихся в эту группу мистики, явилась буддийская секта Сингон – “Истинное слово”. Вот на основе это-го учения и развивались практики Сюгэн-дзя. Потом добавился и Дзэн-буддизм, попавший к Ниндзя от самураев.

Самыми последними знаниями, которые вливались в религиозное учение Ниндзя, были навыки католиков иезуитов и францисканцев (Псов Господних), интриги которых позволили захватить весь мир, и только в некоторых странах они не смогли вести себя, как полноправные хозяева. Но наибольшее влияние на современное Ниндзюцу все-таки оказала буддийская секта Сингон. Именно это сочетание плюс маскировка и есть Ниндзюцу.

Начало техник уходит своими корнями в древнюю религию, распространенную в Японии, но не имевшую такого большого числа последователей по сравнению с религией Синто. В Японии это учение называлось ОНМЁ-ДЗЮЦУ. Религия эта относится к античному периоду истории, она исследовала двойственность мироздания в виде изучения и добра и зла. Поддержание в равной степени добра и зла - редкое состояние души, а деятельность в таком состоянии - это высшая справедливость в поступках. На Японских островах встречались сектанты того же варианта религии, но привезенной с материка. Называлось это учение Инь-Ян, а тех, кто ее проповедовал, японцы называли Инь-Ян-Си. Но мне кажется, что у самих японцев двойственность добра и зла не менее четко прослеживается за последние три тысячелетия.

Психиатрическим экспертам, которыми без сомнения располагают наши российские спецслужбы, я могу оказать содействие в постановке мне диагноза, и сослаться на магическую память. Псевдогаллюцинации с характерными ложными воспоминаниями - это яркое проявление шизофрении. Как говорится “так и запишите в протокол”.

Свои первые галлюцинации, связанные с Японией я могу отнести к VI веку нашей эры. Это с моей точки зрения не столь далёкие воспоминания. В тот период истории Япония, конечно, была несколько другой, точнее совсем не такой как ее видит современник. Но каким богам молилось японское общество, многие маги помнят. Я жил тогда без особого пафоса, и воспоминания о Японии имею не самые приятные. Страна эта прекрасна, а вот люди отвратительные. В VI веке их нравы были гораздо хуже, чем у современных японцев. До сих пор помню, что японцы обожают упиваться властью и это с моей точки зрения национальная черта японского характера. От власти над другими японцы, очевидно, получают почти сексуальное удовольствие, за что мне они и не симпатичны. Уважение у меня к этому народу возникло только потому, что их трудолюбие не с чем сравнить. Одна жизнь в этой стране приучает к труду на столетия.

Но основную массу читателей я заглумить не пытаюсь. Как положено в научной среде, готов привести достаточно авторитетные источники информации. Я позволю себе сослаться на текст, приведенный очень грамотным японистом А.Б. Спеваковским, рецензентами которого были еще более авторитетные товарищи: доктор исторических наук С.А. Арутюнов и доктор филологических наук В.Н. Горегляд. Книжка была издана в Лениздате в 1987 году и очевидно прошла советскую цензуру. Называлась она “Религия Синто и войны”. Такие книжки японцам очень не нравятся, но ведь это их Квантунская армия потерпела поражение, а не наша.

Текст я привожу дословно.

“Основные мифы Синто были донесены до нашего времени двумя знаменитыми памятниками древности, произведениями VII века – “Кодзики” (“Записи о делах древности”, 712г.) и “Нихонги”, или “Ниехон сёки” (“Анналы Японии”, 720г.).

Согласно древнеяпонским мифам, история Японии, происхождение ее национальных божеств связаны с копьем, которое было с вращением погружено в воду, а затем вынуто богом Идзанаги, спустившимся с неба по повелению верховных богов вместе со своей супругой Идзанами. Жидкость, упавшая с острия копья, загустев, образовала сушу - остров Оногоро, то есть “самозагустевший”, на который вступили божества и сотворили другие острова, составившие Японский архипелаг. Создав Японию, божества Идзанаги и Идзанами начали другие деяния. На земле появились горы и леса, моря и озера, а также ряд божеств (Ками). Боги, произведенные на свет Идзанаги и Идзанами, стали “хозяевами” морей и рек, местностей и явлений природы. Однако Идзанами не суждено было производить на свет богов дальше и дальше. Бог огня Атаго в момент своего рождения поразил мать пламенем, в результате чего ее начал одолевать смертельный недуг, приведший богиню в страну мрака (Ёми-но куни).

В отчаянии Идзанаги проливает у ее изголовья обильные слезы, из которых рождаются другие божества. Похоронив супругу на горе Хиба, он в порыве ярости бросается на виновника смерти Идзанами, своего сына – бога огня, и отрезает ему голову священным острым мечом. Из крови детища Идзанаги рождаются все новые и новые божества.

Через некоторое время, терзаемый желанием вновь увидеть свою жену, Идзанаги решает спуститься к ней в страну мрака, с тем, чтобы вернуть ее на землю. В стране Ёми, тронутая намерением мужа, Идзанами просит не входить в ее обиталище и подождать до тех пор, пока на это не будет дано разрешение богов. Однако нетерпеливый супруг прервал свое ожидание и вошел в подземный дворец Идзанами, чтобы лично лицезреть ее и выяснить причину долгой задержки. И тут его взору представляется ужасная картина – Идзанаги видит разложившееся, зловонное тело своей возлюбленной. Объятый страхом, он обращается в бегство. Идзанами, разгневанная тем, что была застигнута в таком виде, решает уничтожить супруга и посылает за ним ведьм преисподней. И здесь происходят события похожие на действия героев русских народных сказок и фольклорных традиций многих других народов: преследуемый бросает в преследователей часть своего туалета, которые на пути нечисти оборачиваются препятствиями. Брошенный навстречу ведьмам головной убор превращается в заросли винограда, гребень - в заросли бамбука и т.д. Наконец достигнув узкого прохода из страны мертвых, Идзанаги загораживает его огромной каменной глыбой и объявляет подбежавшей с другой стороны Идзанами о расторжении с ней брачных уз. После ряда взаимных угроз Идзанами говорит, что будет ежедневно умерщвлять по тысяче живых существ, на что Идзанаги обещает обеспечить полторы тысячи новых рождений. В результате диалога двух божеств устанавливается соотношение в мире людей.

После пребывания в преисподней и соприкосновения со смертью Идзанаги решает произвести очищение своего тела. Эту процедуру он совершает на берегу реки Одо на острове Цукуси (Кюсю). Сбрасывая с себя одежду, бог Идзанаги производит на свет еще двенадцать божеств: из пояса – божество пути, из сумы – бога времени, из мужской юбки – божество насыщения и т. д. Погружая свое тело в воды среднего течения реки Одо, Идзанаги смывает с себя скверну и одновременно рождает богов зла и божества - избавителей от этого зла. Наконец он приступает к омовению лица. Из омытого носа рождаются три бога: солнца, луны и ветра. Двое из этих богов становятся центральными персонажами мифа. Явившаяся на свет из левого глаза Идзанаги богиня солнца Аматерасу, или “Великая богиня, сияющая на небе”, стала покровительницей синтоистского пантеона. Рожденный из божественных ноздрей бог бури получил название Сусаноо. Обрадованный рождением новых божеств, особенно трех последних, Идзанаги определяет для каждого из них сферы влияния. “Сияющая” Аматерасу получает под власть небеса, божеству луны Цукуёми даруется царство ночи, а несдержанный и вспыльчивый Сусаноо становится владельцем равнины океана”.

В данном случае я специально без сокращений привел текст весьма авторитетного востоковеда япониста, не забыв перечислить научные звания его рецензентов.

Мифология очень четко отражает двойственность или дуализм, сохранившийся в культуре доисторических японцев. Хотя те, кто исповедуют Синтоизм, будут утверждать, что Аматерасу верховное японское божество.

Пускай теперь японские уфологии думают, на чем это спустились с неба первые Боги. Мистиков профессионалов это заботит мало. Им более важны информационно энергетические связи человека, или мага с силами стихий, которые науками: физикой, химией, и биологией просто иначе называются. В мифе много бредово-фантастических процессов, но заметьте, только японцам пришло на ум привязывать к концовке этого мифа божественное происхождение первого японского императора.

Если вернуться к двуединству добра и зла, мы имеем четкий “стержень” религии. Никто из нас по прошествии трех тысяч лет знать ее не может, но сама “основа” понятна. Рассматривается не столько “добро” или “зло” сколько мужское и женское начало. Божества из мифа не являлись гермафродитами, а имели очень четкую половую принадлежность.

Теперь некоторые сложнейшие моменты борьбы единства мужского и женского начала не в сказках, а при вполне физических явлениях. Веселые ламаисты шутят, что ламы не рождаются из пробирок, а рождаются путем понятным всем людям, и еще по секрету, европейцам намекают, что Северный Тантризм очень неприличная религия. Другими словами, концентрация лам в одном конкретном месте - это процесс плановый, и вызван распространением среди населения Тибета сексуального культа. Каким образом подобное относится к Ниндзюцу?

 

Отвечу так. Если мужчина и женщина - духовно осознанные персонажи, и владеют ритуалами, позволяющими общаться с душами еще не рожденных потомков, тогда возможен выбор духовного качества планируемого потомства. Механика проста. Низкоразвитые души отторгаются, их рождение блокируется на уровне духовном. Высокоразвитые души, как раз наоборот притягиваются, и они получают физические тела. (Эта схема как раз не позволяла шаманам доминировать несколько тысячелетий назад.) Проще говоря, рождение магов становящихся затем воинами - процесс “конвейерный”. Если жестокость обращения с малолетними магами доводит их до грани живучести, не удивительно, что в зрелом возрасте это очень тренированные воины.

Только таким образом можно объяснить невероятную физическую подготовку Ниндзя.

Даже если процесс не налажен, и один маг рождается на сотню единиц потомства, все равно всплеск боеспособности или пассионарности, если использовать современный научный термин будет налицо. Сейчас я не говорю про сохранение традиций ведения боя и образа жизни вообще. Это мало значимо, по сравнению с тем, что одного на сотню учить нужно совсем немного. Достаточно помочь в восстановлении памяти, если она заблокирована. К тому же на выходе получается очень обучаемая, очень живучая, и чрезвычайно везучая тварь. Человеком этого воина можно назвать только по общим внешним признакам. Если вдруг так получилось, что этот субъект не слишком пассионарен, значит, он наделен мистическими способностями, более полезными, чем воинские техники. Пророки стоят дороже боевиков. Рядом с такими лидерами среднестатистические или не самые одаренные личности тоже растут “над самими собой”. В Ниндзюцу модель работала почти тысячелетие, не считая подготовительных этапов, которые длились тоже почти тысячу лет.

Были, на мой взгляд, все предпосылки закрытого социума, в котором шли еще и мистические брожения. Понимание мистических объединений и конфликтов я обсуждать не рискну даже в среде магов, живших в тот период на Японских островах. Слишком все не просто. Мне не нужно столкновение магических орденов, вспоминающих прошлые обиды и недополученную прибыль.

Только к началу VIII века Ниндзя стали работать на политической сцене “Страны восходящего солнца”, и к ним даже правительство стало относиться как к наемникам. Это уже к XI, XII столетиям сектанты оформились в военные формирования. Их даже именовать, как Ниндзя стали в поздние периоды средневековья. В эпоху становления и развития Ниндзюцу японцы так диверсантов и лазутчиков не называли. И надо сказать, что услуги эти пользовались большим спросом у знати. Но до периода, когда Ниндзя стали реально бояться, а значит уважать, они решали внутренние вопросы. На первом этапе сектанты не очень стремились внедриться в японское общество, говоря об обществе в широком смысле этого слова. Процессы развития их внутренней социальной среды шли в рамках труднодоступных населенных пунктов, где будущие Ниндзя боролись друг с другом за власть и жизненное пространство. В своём узком мирке они резали друг друга и травили ядами, очищая таким путем себе место и становясь от этого редкостной нелюдью. После столетий такой жизни замкнутая среда воинов на людей стала совсем не похожа.

Сами Ниндзя не были отягощены современной моралью. Если возникали хоть малейшие подозрения на рождение сверхсильного мистика, которым не-возможно управлять, такой ребенок сразу уничтожался. Если ребенок был психически болен или не обучаем, его ждала та же участь. Работала система, и она плавно достраивала духовные элементы родовых общин. Сейчас я естественно не говорю уже о тех, кто был просто слаб, и выжить в таком мире жестокости просто не был способен.

Каждый, кому так не повезло, и он родился в семье Ниндзя - выживал, как умел. Селекция это жизнь и смерть. Те семьи, которые имели - более физическую основу своих техник, обучения и воспитания имели большую детскую смертность. Те семьи кто был ближе к мистике - от количества потомства могли перейти к его качеству.

Мистические свойства личности, такие как ясновидение и прочие “фокусы” - это тоже вопрос селекции потомства, а вовсе не “раскрытие способностей”, как по наивности полагают современные любители мистики, занятые этим от безделья. Причем такая селекция дело очень тонкое. Олигофрены даром пророчества не обладают, хоть учи их этому хоть не учи. У необучаемых придурков быстро способности не раскрыть. Часто таких вот подростков отправляли на задание, с которого живым вернуться просто нереально. То есть родители заведомо знали, что ребенок, признанный семьей неспособным, живет до тех пор, пока смертник не понадобился. Это очень популярное мышление Ниндзя, потому их даже жестокие японцы считали зверьем.

А вот рождение способных предсказывать будущее воинов - это реальная власть. Имея на руках такие вот “козыри” Дзё-нин мог “купить с потрохами” какой либо воинский род даже за пределами общины Ниндзя. Необъяснимые всплески интеллекта у детей богатеньких самураев иногда случались. Значит Рэнкин-дзюцу в разделе генной инженерии “средневекового разлива” была востребована. Историки никогда не поймут, кто торговал этой психотехникой, и что захотел взамен.

Следует иметь в виду, что у Ниндзя была и гимнастика для беременных женщин, и методы психофизического влияния на внутриутробное развитие ребенка. После родов детей даже пеленали особыми способами. Каждый клан имел свои знания, окружающим эта информация не разглашалась. Понятную современникам генетику тоже, кстати, нельзя сбрасывать со счетов. Ряд кланов путем селекции смог увеличить рост, характерный для среднестатистических японцев. Когда не шла речь о маскировке, в массе других людей эти Ниндзя имели преимущества. Они были больше и сильнее обычных маленьких и щуплых японцев. И что бы не делал стражник против пары таких рослых парней, но он все равно был обречен. Тренировки тела тоже давали результаты. Отголоски таких технологий до сих пор можно наблюдать в национальной японской борьбе Сумо. В процессе тренировок, даже без генетических предпосылок, сумоист становится выше среднестатистического японца, а его мускульная сила впечатляет. Сумо - это очень любопытная борьба. Европейцы, пожалуй, зря недооценивают этот комплекс национальной японской подготовки. Наверно, просто толстяки смотрятся несимпатично. А в доспехах эти воины очень опасны. Дело в том, что жир не содержит нервных окончаний. Нормальный воин, у которого в теле застряла стрела, при попытке двигаться получает болевой шок. Если стрела засела в слое сала, она не причиняет шокирующую боль и сумоист, вооруженный мечом, был в таком состоянии ещё способен вести бой, да и доспехи на себе носить мог более толстые и тяжёлые. В свалке средневековых побоищ вес воина имеет решающее значение, как на ринге.

В современном, японском Карате, остались некоторые элементы понижения болевой чувствительности тела. Если болевой порог другой, то и борьба у этого воина другая. Всем нормальным воинам больно, а такой воин к боли не чувствителен.

Я вот допустим не знаком с методикой реального расчленения суставов, но зато понимаю, как вживлялись под кожу инородные тела. Если в ткань руки или ноги бойца имплантирована раковина моллюска, тогда кастет не нужен в принципе. Сегодня этим никто не станет заниматься, даже изучая Ниндзюцу, но подобный боец больше похож на нелюдь чем на человека обычного. Эти техники подготовки - пережитки прошлого. Они существовали, но потом стали не нужны даже Ниндзя, потому что Ниндзя стали частью разведки или контрразведки. Им уже не было смысла подвергать своих детей нечеловеческим истязаниям.

Однако в период расцвета и независимости кланов, эта часть психофизики работала, создавая базу тем, кто потом учился сложной науке сбора информации. Разведкой обыватели вообще не занимаются, а сложность предстоящих задач и заставляла Ниндзя раннего средневековья постепенно усложнять под-готовку своих агентов.

Теперь настало время перейти к пониманию психотехник, которые осваивал шпион в процессе самой жизни. Я не стану упоминать те методики духовного развития Ниндзя, которые не были когда-либо описаны в литературе. Просто пройдусь по поверхности того пласта психологического развития, о котором многие слышали, но понимание процесса есть далеко не у всех, кто пытается об этом рассуждать.

Допустим, в книжках не упоминается гипноз, как развивающая психотехника. Если современник по телевизору гипнотизера и видел, это не значит, что его будут развивать гипнозом. Дороговатый метод. А вот если все твои родственники этим методом владеют, он денег не стоит совсем. Я, разговаривая с учеником, как-то пошутил: “что владение гипнозом для Ниндзя как наличие ботинок на ногах, без ботинок на улицу ни один человек не выходит”. Для членов моей семьи этот метод, разумеется, ничего не стоит. Мои ученики тоже имеют возможность пользоваться развивающим гипнозом и тренингами. Результаты весьма любопытные, особенно у магов. Мне самому очень интересно посмотреть на магические техники этих ребят, да и поучиться у молодых магов мне не стыдно. Ученик с магическим качеством души - это дар судьбы и если хотите способ не растерять древние методики подготовки воинов в будущем.

Но я не представляю, что дает развитие при помощи гипноза, если так развивать более 3 или 5 поколений потомства. А ведь есть конкретные методики как это делать. В периоде до 3-х поколений я все очень хорошо представляю.

Думаю, с гипнозом современнику все понятно, это сегодня единственный метод, который наша медицина считает научным, хотя в медицинской научной литературе про него пишут такие бредни – ухохочешься.

Теперь поясню с точки зрения медицины, и нашей и восточной, как работают Кудзи-ин. Пальцевые фигуры, замыкая энергоканалы эфирного дубля, создают ряд сложных энергоузлов по всему телу. Понятно, что процесс распространяется и на грубое физическое тело и влияет на душу. Если Кудзи, или Мудры ВЕЛИКИЕ, тогда они связывают человека или мага с божествами, под контролем которых находятся те или иные процессы. Работает нечто подобное современной сети Интернет. Но если нет “кодов доступа”, то хоть всю жизнь на пятках просиди, а толку не будет.

Почему Кудзи не дают широкой аудитории, даже в не связанных с боевыми искусствами вещах. Дело в том, что Кудзи опираются и на физику. При каждой складке рук, происходит гормональный “взрыв”. Говоря языком науки, идет реакция следующих гормональных органов: гипоталамус, гипофиз, кора надпочечников. Какой гормон чего там делает, это пусть “ботаники” вычисляют. Не идут такие эксперименты в пробирках, и не пойдут никогда, раз духовной субстанции в пробирке нет. Если проводить понятную большинству населения аналогию, сравнивая человека и автомобиль, получается, что практикующий Кудзи-ин подобен спортивному автомобилю у которого “расточен двигатель”. Если двигатель ревет, а автомобиль едет очень быстро, то и ремонт ему нужен чаще, чем прочим. У магов, и колдунов высокого уровня, конечно, есть механизм компенсации, но эта компенсация работает, если не практиковать боевых Кудзи. “Откат” от применения боевых Кудзи примерно как у тяжелого орудия. Пример приведу такой. Чем сильнее и быстрее мистический удар, тем больше физический ущерб того, кто бьет. Порой от этого Ниндзя и умирали в муках, попав в обстановку, когда просто не повезло – совсем не повезло. Я вспоминаю один несчастный случай, произошедший в начале девяностых. Парень сдавал своему учителю зачет по плаванию. Плавал он на Ладожском озере. Поднялась волна, он о борт лодки головой ударился, да и утонул. Даже мастер его вытащить из воды не успел. А говорили, что ученик был очень ловкий парень. Удача подвела его в самый важный момент жизни, и объяснить это не трудно. Скорее всего, негатива кармы он набрал мистическими поступками и самые простые поступки - это складывание пальцевых фигур. Вот потому и держат в секрете прикладную боевую мистику, а реальные Кудзи - строжайше засекречены. В книжках если что-то и публикуют по Кудзи-ин, но от подобных складок рук проку мало, эта мистика для дела не годится.

С техникой Кудзи-Кири еще веселее. “Защита” действиями - это юмористический перевод смысла процесса. Если выразиться языком шахматистов, то Кудзи-Кири это “Сицилианские защиты”. Действия защиты в мистическом мире подобны тому, как в мире физическом два человека палят друг в друга из пистолетов. Если пуля зацепит, тогда мало не покажется. Для того чтобы мощное заклинание (Дзюмон) разогнанное подобно пуле в момент выстрела, не зацепило, нужно все время двигаться. Короче говоря, воин духа должен исполнять танец. А это очень трудно. Мне были показаны несколько движений и хотя это почти перетоптывания и нелепые пассы руками, но выполнить их с максимальной концентрацией силы почти нереально. В базовой стойке, которая очень похожа на стойку из боевых искусств, для обычного ведения боя, я с первого раза простоял ровно 3 минуты. После этого упал от усталости. Ощущения были такими, будто вагон картошки разгрузил в одиночку. То есть истощение сил было полным. Дядя мой хохотал при этом зрелище от души, но помощи в освоении подобной техники так и не оказал. Я пробовал выполнить эти “танцы” целый год, но когда заметил, что в 21 год у меня появилась седина волос, все равно пришлось переделывать классику, под привычные лично мне магические практики. В них нет и не может быть столь мощных мистических действий, которые могли проделать средневековые Ниндзя. Древние мистики “танцы” придумывали для себя и себе подобных. Наш уровень силы даже не для “маленьких” а для убогих. Меньше нужно в транспорте ездить и больше бегом бегать, это единственный, на мой взгляд, способ, позволяющий не утратить духовный потенциал прошлого. Обилие технических устройств всего через несколько сотен лет может привести человечество к рождению слабых потомков с низким уровнем духовной силы, даже по сравнению с нами. Мистики древности, бесспорно, были сильнее современников.

Самые понятные вещи из тех, что описаны в книгах - это практики молитв и ритуалов секты Сингон. Переводится название буддийской секты как “Истинное слово”. Это направление буддизма повлияло на множество боевых искусств Японии.

Термин “Истинное слово” для понимающих многое значит. Дело в том, что большинство текстов молитв и обращений к божествам было написано и читалось на Санскрите. Санскрит - один из последних языков, существовавшей когда-то атлантической цивилизации. Подобные звуки молитв действительно дают вибрации колоссальной силы. Человек от подобных практик действительно меняется, даже если он и не понимает, что бормочет. Если практиковать вполне понятные ритуалы, то результат не замедлит сказаться.

Я не хочу “ругаться” японскими словами, многие из которых сам не понимаю. Практик и молитв, относящихся к направлению Сингон, довольно много, и если мне некоторые знакомы, это явно небольшая их часть. Те, кто занимаются Ниндзюцу, поймут меня, если приведу названия некоторых ритуальных действий, которые реально практиковал.

Конго-гассё, Сёхассэммай гома-ку, Гати-рин-кан.

Последняя практика созерцательная. Я практиковал ее не долго. Нужно было лечить духовные раны после восстановления магической памяти. Одной жизни на это лечение мне конечно недостаточно. Для тех, кто поймет меня, скажу, что Буддизм - он вообще вещь в себе. Хорошо если маг регулярно рождается в зоне влияния Буддизма. Если приходится жить в других регионах, тогда после близкого знакомства с этой религией и люди и маги сами себя вычленяют из общества. Вроде и не монах и не мирянин. Таких лиц легко отличить по этим духовным качествам, но навыки общения с людьми для Ниндзя очень важны. Когда я понял это, то стал больше времени уделять тренингам, а не медитациям. Работа со стихийными силами для моего духовного роста важнее быстрореализуемых трансовых состояний.

В Ниндзюцу путь к добру, конечно, проходит через практики Буддизма. Но философия и культура Ниндзя, это все же двойственность мироздания.

Обратная сторона добра и святости - это зло, и для равновесия Ниндзя практиковали поддержание мысленного контакта с гневными божествами, злыми духами Ками и демонами, которых называли Они.

Про то, как достигают просветленности или святости, хоть что-то изложено в современной литературе. Про психотехники зла и как они синхронизируются с понятным всем добром, мало кто что-либо понимает вообще.

Так что демонические образы Ниндзя в глазах практически всех слоев средневекового японского общества - не совсем выдумки суеверных и мистичных людей Японских островов.

Хотя, конечно, я легко могу понять, как себя чувствует человек даже не в тропических темных джунглях ночью, а в обычном лесу, когда вокруг происходит нечто необъяснимое.

Натыкаясь на очень ловкую черную тварь, и находясь на границе жизни и смерти, человеку привидится все, что угодно. Даже если это “существо” одно, и не пытается выстрелить в человека из вполне понятной современнику ракетницы, и не бросает гранаты. Напуганный человек может возомнить те подробности, которых никогда не было, а того субъекта, которого видели, будут называть демоном. Рассказ очевидца обычно переполнен подробностями, если, конечно, ему повезло, и он остался жив.

Однажды, собирая травы, я подыграл местным жителям одной деревни и наблюдал, как среди сельских жителей начали распространяться слухи о поселившихся в лесу чертях. Как реальная информация, трансформируясь и дополняясь, обретала все более “волшебные” подробности.

Теперь немного информации о жизни тех, кто был вполне историческими персонажами в довольно крупных кланах Ниндзя.

В любом боевом искусстве Японии существует, даже не уровень мастерства, а скорее титул хранителя традиций. Понятно, что навык подобных мастеров велик, но мне стало все понятно, когда я в молодости узнал, что должен был сделать тот, кто претендовал на звание хранителя традиций в Ниндзюцу. Для получения такого титула нужно было, всего-навсего, преодолеть “Дорогу смерти”. Так называли трассу, состоящую из различного рода ловушек, преодолеть которые требовалось в единицу времени. Те, кто ее готовили, предъявляли к испытуемому очень жесткие требования. На протяжении всей трассы были наставлены капканы, заложены взрывные устройства, выкопаны волчьи ямы. Самое простое, к чему должен был быть готов проходящий “Тропу”, это летящие отравленные стрелы. В общем, даже высший маг, чтобы выжить, таких рефлексов иметь не может, это уж точно. Слишком мало времени на сам бег и способы уклонения от неминуемой смерти. Сами понимаете, что если взрывается противопехотная мина, названная японцами удзумэ-би то осколки летят непредсказуемо. Любая интуиция на опасность или сверхтренированность рефлексов не дадут даже великому магу такой скорости и точности.

Но демон, воплощенный даже в не самое крепкое и молодое тело, предоставленное магом, вполне может бегать, преодолевая полосу препятствий. Древние мистики называли подобных существ АВЕША. Это слово имеет значение “вместилища” или “воплощения”. В крупных организациях Ниндзя титул хранителя традиций никогда не пустовал, а таких мастеров старались выселить подальше от мест проживания людей. Общались с этими “знатоками боевых искусств” только избранные маги.

Я со своего довольно ограниченного уровня сознания вообще не понимаю, что может побудить разумное существо предоставить демону свое тело. Знаю только то, что без согласия хозяина демон в тело владельца вселиться права не имеет.

Были и еще более хитрые формы воплощения демонов. Воплощенные в металл клинка демоны могли жить в гораздо более твердом теле, чем человеческая плоть. У самураев такие мечи тоже были, даже символы демонов на таких клинках изображались. Историки теперь говорят, что для устрашения врагов. Я склонен думать, что эти символы были как знаки на современных трансформаторных будках, мол “Не лезь – убьет”. Хотите - верьте, хотите - нет, но лично я умереть от такого клинка поостерегся бы. Мне бессмертная душа дорога, как память.

Фантастичность моих текстов многих порадовала, но до воплощения демона в клинок меча, поверьте, я бы сам никогда не додумался. Просто первому русскому, с которым общался японец-носитель традиции, он объяснил, что демоны могут быть воплощены в меч, и что его клан имел несколько таких клинков. Японец утверждал, что мечи изготовил кузнец отшельник, любивший играть на флейте и практиковавшийся в дыхательной гимнастике. Мечи он называл Сякухати (так кажется, называются японские флейты). Почему флейты не знаю. Называют ведь современные снайперы винтовку “флейтой” или “скрипкой”. Создал их Ямабуси несколько сот лет назад, Дзё-нин, по словам японца часто советовались с демонами, устанавливая с клинками телепатический контакт. Им было наплевать, шизофрения это или телепатия, а вот прогнозы будущего они таким способом получали. Опять же элемент устрашения. Голодный демон церемонится не будет, Дзё-нин в бою только держался за рукоять меча, обеспечивая клинку возможность передвижения, и если он был магом не последним, то сам не испытывал панический ужас от общения с демоном, в присутствии которого и обычные люди, и животные цепенеют от страха.

Демоническое присутствие в среде Ниндзя в период средневековья, объясняет и очень экзотические навыки, которыми не владело большинство ночных шпионов. Даже среди Ниндзя так дрались единицы. Я имею в виду совсем непонятную современнику технику Дзю-нен-гороси или другими словами технику смертельного касания. Сейчас масса предположений о том, что Ниндзя как-то там могли воздействовать на Ки человека и это приводило последнего к быстрой смерти. Даже очень мощные маги такую технику не станут использовать, заменив её на какую-либо другую, с похожим эффектом. Она очень энергетически не выгодна. Принципы её просты, но вот выполнить это нереально. Сравнение приведу такое. Маг не может себе позволить барство забивать гвозди золотым микроскопом. Дороговато получается так жить. А вот демон энергоресурсом не ограничен, золото не ценит и микроскоп прибором не считает. Демон имеет массу ограничений в нашем мире, но, стремясь быстро достигать своих целей, действует по очень дорогим для этого мира схемам. Ему на “цену” наплевать.

Отдельный момент - это сама возможность для ОНИ, жить и действовать в мире плоти.

Не хочу обидеть читателей, но эта информация не для изложения в книжках.

Методики налаживания телепатических каналов с ангелами, которых японцы называют как и божеств (Ками) и демонами, представителями неорганического разума - это тоже практики Сюгэн-дзя. Правда, отстраненные от человеческих проблем, ангелы редко снисходят до общения даже с высшими магами. Это, в общем, сомнительное, с точки зрения профессионального мистика, явление. Но просветление, к которому стремились Ниндзя, этому способствует.

В рамках нашей системы старший маг, просто знакомит молодого мага с демоном, который является “консультантом по вопросам зла”. Так можно ликвидировать некоторые дефекты в системе передачи информации от учителя к ученику. Демоны живут долго, по отношению к нашей жизни, и помнят многое. И хотя они в прямом смысле не от мира сего, но магам у них есть чему поучиться. Вот в рамках этого процесса и существуют понятия полной или частичной передачи мистических традиций учителем. Мне, честно говоря, не очень понятно, о чем спорят те, кто занимается в наше время Ниндзюцу и учится у японцев или не японских мастеров. То есть, какая у кого степень передачи – “полная” или “неполная”. Если демон ОНИ приемника воспринял реально, и не отверг, тогда передача есть. Если преемник не будет принят, тогда жить ему очень недолго, ученик просто погибает. Демоны не спорят с магами, кого принять на работу, а кого не принять. Им легче уничтожить молодого придурка, и требовать от учителя новой кандидатуры. Только поэтому учителя Ниндзюцу так стараются готовить себе замену заблаговременно. Сам учитель в этой истории “раб лампы”. Если он рабочее место бросит, не передав дела преемнику, ему не заплатят выходного пособия. Вот вокруг этого процесса и возникает чисто японское враньё. Японцы не склонны раскрывать свои намерения и долгие годы водят учеников за нос. Когда, занимаясь Ниндзюцу, ученик сам того не понимая, приближается к краю гибели души, это ему будут объяснять только близкие. Насколько надо стать близким японцу, чтобы он за тебя рисковал своей бессмертной душой? Мои страшилки, конечно предназначены тем, кто изучает Ниндзюцу. Если борьба есть, а Ниндзюцу нет и в помине по причине того, что Сюгэн-до никто не практикует, тогда собственно и опасаться нечего. Вот пусть читатель сам и думает, стоит ли лезть в практики Сюгэн-дзя.

Злые Ками тоже могли помогать Ниндзя. Но с ними естественно нужно было договариваться. Тут следует пояснить, что японцы традиционно все обозначают одним термином. Допустим, словом Ками обозначаются и природные духи и божества. Это разные субъекты. Допустим, природного духа может подчинить себе простой колдун или шаман, а к божку, даже мелкому, нужно относиться с почтением. Божества Ками обладают колоссальными возможностями, и общение с ними строится сложно, долго, а главное те, кто ходит по земле, могут общаться с ними только в качестве просителя.

Мелкие духи Ками конечно полезны для такого мистика как Ниндзя. Они могут помочь, если имеется взаимопонимание. Главное в общении с духом - четко пони-мать, кто он и кто ты сам. Духи врут гораздо ловчее японцев, и порой случаются моменты недопонимания колдунами или магами силы этих разумных существ во-обще не имеющих физического тела.

Пример недопонимания волшебников и Ками, не из японского эпоса. Я лично был свидетелем этой истории. Мой знакомый колдун, человеком его не назовешь, наслушавшись от меня легенд про японского кузнеца Ямабуси, изготовил в 1993 году ножик. Сделал он его, в форме танто но изготовил совсем просто, из куска дешевой нержавейки, а даже не из кованного булата. Однако нужно отдать ему должное, он смог оглушить Ками и “засунуть” его как джинна в бутылку в этот кусок металла.

Клинок стал хищным, выброшенный в любом положении всегда втыкался в живую плоть. Годы тогда были лихие, и некоторым бандитам поделом досталось. Но вот когда танто, который был прозван “Вампиром”, перешел в руки другого хозяина, случилась история. Новый владелец, к которому попал клинок - маг очень древний и сильный. Один из моих близких друзей и что самое важное фехтовальщик, владевший мечом тысячелетия подряд и ещё шпагой лет пятьсот. Правда он восточные техники боевых искусств недолюбливает и практикует европейские школы. Для тех, кто понимает в силе, скажу, что в возрасте 18 лет мальчик фехтовальные приемы отрабатывал грифом от небольшой штанги. Пальцами рук, не вкладывая другие мышцы тела, на моих глазах рвал алюминиевые угольники как картон. В общем, он не делал ошибок новичков и силой обладал большей, чем нормальный человек. Но однажды во время тренировки, размахнувшись по дуге, молодой мастер сам всадил клинок себе в бедро. Металл прошел мимо бедренной артерии в 2-х сантиметрах. Магам всегда везет не по-детски. Ками, скорее всего и не собирался мага “выселять” из физического тела, просто очень конкретно попросил свободу. После этого случая я настоял на том, чтобы клинок был уничтожен. Так вот, даже бездушная нержавейка под действием силы Ками очень изменилась, кстати и физические изменения металла были видны.

При ковке сложного, многослойного японского булата каждый кузнец вынужден был общаться с Ками. Методики у каждой династии японских кузнецов свои и они их естественно держат в секрете. Даже в наше время автомобилей и реактивных самолетов часть духовно развитых личностей умеет взаимодействовать с разумом, который не виден человеческому глазу, но его можно ощутить.

Ниндзя естественно использовали все что могли и мы сегодня можем понять только часть того духовного потенциала, который они имели.

Надеюсь, теперь читатель понимает, что жизнь не такая плоская, как ее пытаются представить себе историки. Духовный мир Ниндзя был очень объемным, а сложен он тем, что все они были очень разными по уровню сознания.

Религиозное учение имело и позитив и негатив. Сюгэн-до вмещает элементы нескольких культов, то есть имеет несколько символов веры, несет в себе информационно энергетическую нагрузку через подключение к планетарному сознанию, к которому все живые создания вынуждены обращаться, потому, что от природного баланса качество жизни очень зависит.

Отдельная и малопонятная часть учения это “стыки” между практиками добра и зла. Именно они поддерживали это учение сотни лет и не позволяли ему “качнуться” в ту или иную сторону. Сам я, никак не могу понять, почему так все закрутилось именно в этом месте на планете и именно в конкретный исторический период. Мистические предпосылки такого явления были не только в Японии.

В общем, реально практикующих Сюгэн-дзя трудно не понять, пообщавшись с ними даже очень недолго. Вопрос только в том, что без проводника, передавшего традиции, таких практик не бывает. Всегда нужен некто, познакомивший нового адепта с теми божествами и “небожителями”, которые имеют конкретную корысть заинтересоваться его судьбой. Именно так, а не иначе, приобщаются к этому искусству. Только так передаются знания и опыт в данной религии, и понятно, что неготовые духовно при этом “мрут как мухи”. Колесо закона, в первую очередь - это рождение и смерть людей, а так же магов, не склонных по строению души одинаково равно быть добром и злом, а главное не способных чувствовать высшую справедливость.

Возвращаясь к изучению Ниндзюцу, хочу добавить для тех, кто уже сделал на этом пути некоторые шаги, что ряд практик даже отработки не требуют, а некоторыми нужно заниматься ежедневно. Допустим, когда я впервые помолился Ачале, покровителю многих Ниндзя, сами собой начали проявляться любопытные свойства, до той поры мне не присущие. Так, например, резко изменился режим сна и бодрствования. Мне в ночное время стало легко бодрствовать, а темнота, которая раньше меня не радовала, стала моим другом, «помогающим и защищающим». В темноте, как положено лазутчику, я видеть не стал без дополнительных ежедневных и еженощных тренировок глаз, которые делать не имею лишнего времени, но ночное зрение само по себе здорово улучшилось. А вот слух и восприятие чужого движения, необходимое мне в рамках нашей системы подготовки, были мною весьма тщательно проработаны.

В рамках системы, к которой приобщился я, важнейшее место занимают дыхательные практики. Только эти методики без видимой окружающими аскезы могут сделать из врача личность, пережившую физические страдания. Врач обычно живет не плохо. Питаются врачи всегда качественно и тяжестей не таскают, как грузчики. Но был период в моей молодости, когда голодные студенты из общежитий предлагали мне еду. Уж больно вид у меня был изможденный. При каждой глубокой и долгой задержке дыхания происходит “маленькая смерть”, а практиковался я раньше час утром до учебы и два часа вечером перед сном. Лет 5 я занимался дыхательными упражнениями как средневековый японский подросток, теперь конечно только поддерживаю уровень, но эти практики ежедневная работа. Начиная с 1988 года, я делаю такую гимнастику ежедневно, за редчайшим исключением, и независимо от того, где нахожусь. Окружающие и знать не должны, когда я занят дыхательными упражнениями. Близкие конечно понимают, что мне в эти минуты тяжело, но посторонние этого понимать не должны, даже находясь рядом.

Это приводит не только к сжиганию излишков жира, но и способствует открытию сразу нескольких информационно энергетических каналов. Предсказаниям тоже очень способствует за счет очищения “Алмазного тела”. “Алмазное поклонение” Конго – гассё хоть и практикуется просто, но без него техники секты Алмазного Будды практиковать - смысла никакого нет. Сложные техники обычно зависят от качественной стороны техник простых.

Очень интересно было наблюдать, как под влиянием информационного канала от общения с Фудо-мё начали сами собой появляться навыки Кудзи-ин. Понятно, что существует классика ритуалов Сингон и основных 9 ступеней, но неклассических Кудзи появилось столько, что стало возможно с их помощью писать строчки Великих заклинаний, символически выражая переходами пальцевых складок стыки и переходы заклинаний Дзюмон.

Помимо Кудзи появился весьма любопытный феномен, связанный с врачеванием. Исцеление человека стало иногда происходить необычным способом. То есть при лечении с помощью иглоукалывания, естественно, нужно колоть иглы в те точки, которые отвечают за работу конкретных органов. Это знают все иглотерапевты, и есть более действенные или менее действенные точки, а так же комбинации точек для укалывания. Эффект заключался в том, что исцеление стало происходить независимо от того, в какие точки вколол иглы. Как иглотерапевт, я понимал, что конкретная точка исцелять больного не должна, но эффект был все равно. А вот если человек был сильно грешен, тогда вообще не помогали те методы, которые работа-Ли всегда и безотказно.

На каком-то этапе мне пришлось отказаться от сеансов гипноза, потому что одно дело - непредсказуемое лечение иглами, другое дело - внушение. Через некоторое время я вернулся к лечению гипнозом, но уже в другом качестве.

Расширение сознания происходило в несколько этапов, первые ступени которых наверняка описать не вредно. На первом этапе перестали раздражать любые при-родные явления. То есть любая погода уже полностью устраивает, не вызывает раздражения даже лютый мороз, когда реально замерзаешь и есть обморожения. Конечно, больно при этом, но психологическое раздражение от морозной погоды отсутствует. На втором этапе перестало раздражать поведение людей, даже если они пытаются проявить яркую агрессию. Отношение к людям может быть разным, но их поведение, плохо управляемое сознанием, уже не раздражает. Третий этап был самым сложным. После него, наконец, исчезло раздражение от общения с магами, которые, в общем, всегда являясь субъектами сознательными, порой ведут себя отвратительно. Это выражается в том, что маги припутывают к своим деяниям глобальные информационно-энергетические и социальные явления. Если понимаешь, что они творят, можно расстроится до невозможности задолго до того момента, когда уже до людей начинает доходить, что все “попали” на бесцельно прожитые годы.

Если говорить о высоких материях, то нужно заметить, что первичное посвящение - это просто рождение в нужном месте и в нужное время. Всякий маг об этом знает. В традиции Ниндзюцу обычно рождаются не очень могучие маги. Мощный маг не нуждается в маскировке. К примеру, если маг может то, что под старость лет научился делать Уэсиба Морихэй, тогда ему не нужны игры в прятки. Я не разбираюсь в Айкидо, но все современные маги очень уважительно относятся к мастеру Уэсиба. Его способности и созданная им магическая школа будет долго являться примером реализации духовности в физическом мире.

Высшим магам, за четвертой ступенью магических способностей не нужны глупости, и они обычно сразу воплощаются среди знати и царедворцев, если не выбрали касту жрецов. Высшие маги, в отличие от всех прочих, способны выбирать родителей и место рождения, а другим выбор не предоставляется. Этот процесс регулируют кармические законы, от которых все прочие очень зависят.

Ниндзюцу - удел тех, кто способен поддержать двойственность вселенной через добро и зло в чисто физических деяниях. Для этого Ниндзя должен быть довольно живучей и хитрой тварью. Общаться с теми, кто изучает Ниндзюцу, очень непросто, поэтому я стараюсь иметь дело только с теми, с кем начинал занятия в конце 80-х. Друг другу мы доказали свою лояльность и теперь объединены принципом Макото, как когда то это делали японцы VI, VII веков нашей эры.

Пройдя немного по данному мистическому пути, я начинаю понимать, что для мага, коим без сомнения был пленный японец, передавший часть традиций своей семьи русскому, большое значение имело то, что русский врач тоже являлся магом. У магов другое отношение к национальной принадлежности, да и к мировой “культуре” тоже. Маги, общаясь между собой, стоят выше распрей народов, если конечно не сами их создали.

Я не считаю японца, передавшего частицу своих навыков русскому, столь бескорыстной личностью. Для передачи такого рода мистической традиции он видимо имел свои причины. У магов корысть не вписывается в общепонятные рамки. Помимо каких-то полезных знаний последователям традиции достался в наследство и мистический негатив. Проклятие, уничтожившее остатки семьи этого японца, неприятно влияло и на его последователей в России.

Прикоснувшись к такого рода мистике я понимаю, что очень рискую. Возможно, рискую благополучием своих потомков. Японец почему-то хотел “спихнуть” этот тяжкий груз перед смертью и не хотел нести его на себе дальше. Первый россиянин вообще был сильно везучим, иначе он бы обязательно погиб, уже став наследником того комплекса, который был ему показан. Много лет учебы не спасли бы его, не будь он удачлив, ведь ему пришлось противостоять могучему родовому проклятию. Скорее всего, ему просто повезло прожить до встречи с моим дядей, который стал следующим преемником традиции. Это проклятие, естественно, калечило людей и в окружении моего дяди и изменяло его судьбу в худшую сторону, а мне еще предстоит “полюбоваться”, как оно будет работать против меня и моих близких, меняя тем самым и наши судьбы. Будучи профессиональным мистиком, я могу оценить возраст проклятия и его силу. Ему около 300 лет и мне кажется, что сила его давления очень уменьшилась иначе книжек бы я написать точно не смог.

Передача небольшого количества знаний Ниндзя русским произошла 50 лет назад, насколько это хорошо для меня - не знаю. Психологические подлянки - это вообще в духе японцев. И, слава богу, я живу не в Японии, а в России. В любом случае, как все происходило тогда, я могу только догадываться.

О физической жизни первого русского Ниндзя, не говоря про японца мне известно мало. Но зато я понимаю, как передаются традиции.

Конечно, меня впечатляет работа нашей контрразведки, ведь, по словам моего нА-ставника, Ниндзя был личным агентом очень крупного политического деятеля “Страны восходящего солнца” пославшего на континент своего шпиона.

Когда он работал, наверняка это был очень важный и засекреченный агент, обладавший на территории Манчжурии и Китая большими полномочиями. Конечно, очень крупные специалисты прокалываются из-за чужой глупости. Но как реально обстояло дело, я не знаю.

Для россиян я хочу еще заметить и тот факт, что у российской контрразведки был богатый опыт заманивания и пленения сложных агентов и лидеров повстанческих движений. Контрразведка СССР работала на моделях Ч.К., которые позволяли захватывать даже таких нешуточных профессионалов как Борис Савинков. Если российские контрразведчики смогли пленить Савинкова, имевшего агентуру по всей Евразии и штаб-квартиры в развитых странах Европы, то пленение японского Ниндзя меня не сильно удивило, когда я узнал об этом. Белогвардейцы, жившие в Китае, и воевавшие против СССР на дальнем востоке, после изгнания их за рубеж тоже очень часто попадали в плен к российским спецслужбам. То, что японский резидент оказался в 1942-ом году захвачен на Дальнем востоке, вполне понятно и вполне объяснимо. Где и как это происходило, мне самому узнать бы хотелось, но кроме имени Оно, которое возможно еще и липовое, я о японце ничего толком не знаю. О первом русском мой наставник и то вскользь упоминал.

Я думаю, что японец решил как все Ниндзя “поиграть” с контрразведкой, дав согласие общаться. А вместо полезной информации начал философствовать, намереваясь улизнуть при удобном случае. Естественно, хитрый японец получил достойного слушателя этих сказок, а может быть и нескольких слушателей сразу. Не верю я в то, что ему подсунули в собеседники только одного россиянина.

В русском плену, разумеется, он не содержался все время в камере, и общение с русским врачом всячески поощрялось. После бомбардировки Нагасаки американцами японцу о массовой гибели людей, конечно, сообщили русские. Это стандартный прием психологического давления для перевербовки. Уж если я знаю, как нужно преподносить такую информацию, то контрразведка наверняка это исполнила качественно. По итогу японец на американцев обиделся серьезно. Точнее, возненавидел их так, как это могут делать только Ниндзя. Он, очевидно, стал не намного лучше относиться к русским, однако начал работу против США.

Философия постепенно становилась все больше, похожа на борьбу. Наставник мне говорил, что русский и японский врачи в начале своего общения разговаривали на китайском языке, которым хорошо владели оба, пока россиянин не стал лучше понимать японскую речь. Только это позволило сохранить нюансы философии и понять чисто японскую мистику. Сложность в том, что японский язык имеет три смысла сказанного, включая и мистические явления, которые могут быть недопоняты собеседником.

Чтобы на родине, то есть в Японии, передать свое искусство, старый Дзё-нин должен был отыскать себе ученика среди магов, и заниматься им минимум лет 10. По-иск преемника - непростое дело потому, что маг, которого можно учить Ниндзюцу, встречается один на несколько тысяч человек. Даже когда Ниндзя свободен, он расценивает того, кого может учить, как подарок судьбы. Имея в плену такую “игрушку”, японцу наверно было не скучно. Передавая некоторые знания русскому врачу, Ниндзя наверняка так и не раскрыл ту агентуру, которую приехал проверять из Японии. Для контрразведки опыт философии и физкультуры вряд ли был важнее реальных дел. И насчет навыков военврача планов наверняка больших не было. Скорей всего он стал как практик боевых искусств неинтересен, по натуре скандален, и что еще важнее не рвался служить стране при помощи новых знаний. Это отличительные черты характера тех, кто практикует Сюгэн-до. Такие личности замкнуты сами на себя или близких единомышленников. Они живут по моделям отверженных. Не верят, не боятся, ничего не просят. Короче говоря, государство справедливо не видит в них пользы, а они не видят смысла в заискивании перед государством.

Я слышал, что, развлекаясь в плену, японец гонял русского мага по сопкам несколько лет, пока не умер. Он и в плен-то попал не молодым. Как дальше жил и работал русский военврач мне неизвестно. Я знаю только, что с моим дядей они служили и работали вместе. Мой дядя познакомился с первым русским, изучавшим Ниндзюцу, когда тот был уже в звании полковника медицинской службы. Как знания передавались ему, я немного в курсе, но читателю это вряд ли будет интересно. В этой истории много медицины и немало совсем непонятных читателю взаимоотношений между врачами, владеющими гипнозом. Скажу только что полковника мед. службы заинтересовал молодой лейтенант, еще до ученичества владевший гипнозом и творивший на глазах у всех с его помощью чудеса.

Под действием учения Сюгэн-до молодой военврач тоже стал с годами замкнутым и малообщительным. Разговаривать с дядей было даже мне тяжеловато, учиться у него тем более.

Когда дядя перебросил на мои плечи этот груз, то сообщил мне, что теперь это уже моя забота, а он сможет спокойно пить водку и ничего не делать, чем он, собственно, и был занят последние три года жизни. Нужно заметить, что такие личности, как он, живут, как хотят и умирают, когда им это вздумается. Теперь о старом мастере осталась только память. Память пациентов, которые его любили, и завистников, которые его ненавидели.

В современном мире мне посчастливилось жить так, как это было характерно для японцев, работавших врачами в средние века. Мое окружение весьма характерно для врача, занимающегося Ниндзюцу и мистикой. Как и положено в этом случае, я общаюсь с ясновидящими и теми, кто занимается Ниндзюцу, а так же близкими к этому направлениями боевых искусств. Большинство из моих знакомых владеют гипнозом, умеют исцелять болезни, видят и чувствуют биополя. Это норма для таких людей и магов. Они не клоуны-целители. Обычно это образованные врачи из Санкт-Петербурга, способные реализовать свой интеллект в реальной медицине, а не исцеляющие неизвестно от чего, потому что образования нет. Хотя я и практикую в наше время некоторые элементы Ниндзюцу, но стараюсь не вмешиваться в тусовки политики или передела собственности. Мне это просто не интересно. У таких, как я, не может быть настоящих врагов. Недоброжелатели или завистники, наверное, есть у всех, врагов же у Ниндзя не бывает. Все мои враги умерли от стыда и раскаяния. Это шутка. У Ниндзя в Японии был весьма забавный, только им присущий юмор, мне его не повторить, но шутки я люблю.

В начале XXI века 90% знаний тех, кто пытается познакомиться с борьбой, а главное философией Ниндзя, не нужны их обладателям, потому что эти навыки нельзя применить, не нарушая тем самым закон. Это как раз и снижает интерес к учебе. Как часто современные люди дерутся за жизнь? Не так часто, а отработка техник занимает все личное время. Старинное и характерное только для Ниндзя оружие сложно в применении и выдает владельца, как способного им воспользоваться. Курако – человек в тёмном камуфляжном костюме - вообще подобен “белой вороне”. В городах такой способ маскировки уже не применить по причине даже бытового видеонаблюдения, а вот скомпрометировать его наличием можно целую федерацию. Уж очень характерная японская одежка. Даже работа с информацией сегодня не такая, как у Ниндзя. Именно поэтому я, общаясь с людьми, не делаю тайн из места проживания и прочей информации, которую сам о человеке могу собрать из совершенно официальных источников. Меня всегда забавляла “таинственность” новичков, увлекающихся Ниндзюцу, как боевым искусством. Допустим, меня ни сколько не заботит то, что о моей личности будет информация подобного рода. На всякого законопослушного человека есть любая информация, если она нужна. Не-обходимо понимать, что в современном мире нет механических или моральных преград для сбора информации, вопрос в ее стоимости и целесообразности сбора. Я, как человек образованный, понимаю, что даже тайну исповеди современные служители культов не соблюдают, про остальных граждан и говорить не приходится, продать информацию рад каждый. Продавцов информации сейчас больше чем покупателей и это обусловлено обилием информационного мусора. Информация о людях сегодня присутствует везде, начиная от архивов детского сада, и вплоть до спецархивов секретных служб, которые конечно секретны, но это только для современников. Даже гриф секретности имеет срок действия. Боятся слежки в наше время только сумасшедшие с манией преследования, нормальные люди понимают, что о них и так все известно. Если нет дурных намерений, и противоправных действий тогда и бояться нечего. Короче говоря, меня не волнует слежка за моей персоной. По моим понятиям я никому не интересен и это меня всегда радовало.

В общем, все, что Вы прочитали до этого наверняка полезно знать, но теперь о деле.

Читатель, очевидно догадался, что такие субъекты, как автор этой книги, просто так ничего писать не станут. Тем более о Ниндзюцу, а в особенности, как оно выглядит изнутри. Попробую изложить свои мотивы общения с профессионалами в боевых искусствах со страниц моей книги.

ХОТЯ Я И РАССМАТРИВАЮ ЖИЗНЬ ЧЕРЕЗ ПРИЗМУ ПРОЯВЛЕНИЯ ЗАКОНОВ КАРМЫ И МНОГИЕ БЕДСТВИЯ ЛЮДЕЙ НЕ ВЫЗЫВАЮТ МОЕГО СОЧУВСТВИЯ, НО НЕКОТОРЫЕ ВЕЩИ ДЛЯ МЕНЯ ВЕСЬМА ВАЖНЫ.

Традиции, полученные от последнего представителя японской семьи шпионов, были переданы его ученику, а затем и моему наставнику.

Меня воспитал очень серьезный наставник, и он, передавая традиции мне, особое место уделял тому факту, что беспринципные во многих вопросах Ниндзя не торговали наркотиками. От него, я узнал, что в Ниндзюцу было маловато табу. Одним из главных табу Ниндзя было распространение наркотиков. Представьте себе, как могли бы богато жить умевшие маскироваться изгои общества, получая деньги от торговли подобным зельем. Но почему-то они этого не делали.

Не делали они это не потому, что главные наркосодержащие растения в Японии не произрастают. Ниндзя действовали не только на самих Японских островах, имели международные связи и эти связи позволяли тайно получить с континента все что угодно. Задумайтесь над тем, что современные японские мафиози от поставки наркотиков в “Страну восходящего солнца” имеют очень большую часть своего дохода, а Ниндзя, которые были не глупее современников, этого себе не позволяли. Массово отравлять души даже совсем никчемных людей было запрещено.

Не будучи гуманистами, Ниндзя творили все что угодно, но наркоторговцам к ним лучше было не попадать. Ниндзя в эпоху их расцвета хорошо владели информацией, и прекрасно представляли себе, кто и что провозит на Японские остова. С континента в Японию подобные “купцы” добирались не часто.

Не секрет, что Ниндзя частенько применяли одурманивающие снадобья, но торговать ими было категорически запрещено.

До меня дожила традиция, как изгои общества относились к своим собратьям ре-шившим заработать таким вот путём.

За попытки такого заработка Ниндзя подвергался мучительной смерти. Свои братья по оружию пытали отступников от традиций пострашнее государственных палачей. Подобная расправа удерживала Ниндзя от соблазна использовать наркосодержащие вещества массово. Применение наркотиков по мелочам не возбранялось, но стоило начать сбывать наркотики за деньги, и участь такого Ниндзя была очевидна.

Предводители изгоев общества имели знания, о том, что торговля дурманящим зельем приведет к духовной катастрофе среди населения их страны. Вся арийская культура, а японцы часть арийской культуры, имела такие традиции. Ведь даже у стариков из Сицилийской мафии еще были традиции на этот счет. За последние несколько сот лет жадность и глупость людей по всему миру пересмотрела традиции, и сейчас мы имеем то, что имеем. Значит, нужно возвращаться к истокам воспитания.

Я получил от своего наставника некоторые эзотерические знания по вопросам распространения наркотиков даже в тех странах, которые об этой проблеме раньше и не слышали, и примерно понимаю, как и когда человечество стало одурманиваться наркосодержащими веществами. Это сложное явление и я не хочу излагать эту информацию, не потому что не могу это сделать, а потому только, что читатели должны быть серьезно подготовлены в плане эзотерики. Таких читателей единицы, и только поэтому широкой аудитории я не готов дать эту информацию. Даже о Сюгэн-до информацию я хоть немного дал, но раздел мистики посвященный наркосодержащим веществам - закрытая тема. Скажу только то, что шаманизм начал новый виток развития и с этим явлением человечеству предстоит бороться, как с эпидемиями чумы в эпоху средневековья.

Меня очень волнует увеличение числа наркоманов в России. Работая, с людьми, я вижу, что наркомания превратилась в общенациональное бедствие. Россия подвергается геноциду, но на этот раз без военных действий. Наркозависимых ведь нельзя назвать полноценными гражданами и защитниками страны. Наркоторговля уничтожает граждан России или делает их беспомощными нахлебниками общества. Наркоторговцы за последние десятилетия распоясались до такой степени, что даже дети могут покупать наркотики и становиться наркозависимыми в совсем юном возрасте. Кто из них вырастет в будущем? Сегодня уже пора что-то делать всем россиянам. Не болтать о том, что наркомания это плохо, а заниматься воспитанием молодежи. На практике я наблюдаю только страх перед силой и деньгами наркоторговцев, и не готов их жалеть, как нормальных людей.

Учиться Ниндзюцу как образу жизни хотят многие. Эта борьба становится популярной. Главное, чтобы не были нарушены традиции. Ниндзя НИКОГДА не были наркоторговцами. Если кто-то из изучающих Ниндзюцу начнёт так себя вести, случится большая беда.

Борьба эта эффективна, а практики Сюгэн-до несут как добро, так и зло. Не верьте в сказки, что Ниндзюцу несет только доброе и светлое. Почему тогда сами японцы считают эту культуру крайне подозрительной и небезопасной? Им то хорошо известно про «подвиги» миляшек-Ниндзя.

Мне наплевать, что подумает про меня та часть россиян, которая уже начала заниматься Ниндзюцу. И подавно наплевать на мнение международных организаций о моей персоне. Детей мне с этими ребятами не крестить, это уж точно. Может я просто сложный сумасшедший, и все? Пусть основная масса читателей так и считает. Главное, чтобы читатель задумался над проблемой, а проблема уже существует.

Передача навыков сегодня происходит по всему миру. Экзотические направления боевых искусств хотя и медленно, но все-таки распространяются по странам, как Востока, так и Запада. Множество европейцев понятия не имеют о глубине мистики, которая реально происходит в нашей жизни. И это не сказочки, о каких то волшебниках в странных одеждах сидящих над старыми книгами. Мистика на СА-мОм деле это наш с Вами выбор. Выбор предпочтений или неприязни. Мы с Вами выбираем образ жизни, способы его реализации, те духовные ценности и принципы которые позволяют нам действовать при вполне физических обстоятельствах. Приходя в новую среду людей, непопулярные религиозные учения тоже видоизменяются. Они, неся неведомые людям духовные горизонты, сами впитывают нА-строй тех, кто дальше будет передавать учение, пронося его через время. Важно чтобы в момент передачи традиций не было изменений внутреннего стержня учения.

Очень важно для меня донести до читателей мысль о том, что если учение Сюгэн-дзя будет извращено, и наркоторговцы станут учиться техникам Ниндзюцу, беда случится немалая. Молодые ребята, ищущие знаний и приходящие на занятия в спорт зал, понятия иметь не будут, что рядом с ними приемы борьбы и маскировки отрабатывает наркоторговец.

Философское учение Сюгэн-до россияне должны глубже понять, прежде чем делать выводы о его вреде или пользе. Я не претендую на глубину, но, погрузившись даже частично в данное мистическое учение, понимаю каково видение мира в рамках этого направления духовности. Современное Сюгэн-до, как и любая другая религия, очень сильно не одобряет деяния против развития человеческой духовности. Наркоторговля сегодня эту духовность масштабно разрушает.

Для россиян, способных преподавать такое сложнейшее боевое искусство как Ниндзюцу, скажу, что денег у наркоторговцев очень много. Они предлагают их всем, кто может стать, им полезен. Покупают же они только души тех, кто слаб и деньги ценит больше чем собственную честь. У хи-нин мало чести, но она все таки есть. Иначе подобных текстов я писать не стал бы. Я знаю, насколько сложнее после этого станет жить мне и близким, но опубликовать подобное предостережение - решение не только моё.

Пусть и все другие специалисты, кто готовит воинов, задумаются, не станут ли их знания инструментом защиты наркомафии. Я за своих воспитанников отвечаю. А может ли каждый, кто обучает Ниндзюцу, сказать, что совершит Сэппуку, если его ученики организуют наркоторговлю?

Чем более популярно станет Ниндзюцу, тем больше опасность, что среди тренированных ребят могут появиться и те, кто способен воспользоваться древними знаниями для столь неблаговидных поступков. Я призываю задуматься над моим предостережением, и очень внимательно относится к тем, кому передаются не простые техники Ниндзя. Другие боевые искусства наверно тоже не исключение, но там меньшее присутствие темного начала. Ниндзюцу это баланс добра и зла, беда, если зло возобладает именно в такой форме.

Ради идеи наркопрофилактики я готов общаться с увлеченными боевыми искусствами людьми, хотя лично я и не являюсь публичной личностью. Непубличной личностью меня назвал один отставной российский генерал, и, наверное, лучше, чем он сказал, мне не сформулировать.

Вспоминая слова моего наставника, сказанные им еще в 1995 году о том, что будет происходить в России через 10 лет, я не перестаю удивляться. Эти 10 лет прошли и очень многое, о чем он тогда говорил, произошло. Понимание ситуации, с распространением наркозависимости побудило его заниматься наркологией еще в восьмидесятые годы двадцатого века, когда в СССР и проблем-то с этим ещё не было. Мой наставник был готов решать социальные вопросы, оставаясь при этом всегда в тени. Как врач, он часто имел дело с наркозависимыми. Лечить этих людей он не боялся, не боялся, если нужно отпугнуть и тех, кто продает зависимым людям губящую душу отраву. Память моя сохранила конфликты, возникавшие у него из-за пациентов, с теми, кто был не заинтересован в том, чтобы врач помог наркозависимым излечиться. Бывало всякое и победы и травмы. Он этого не страшился. Лечение потому и получалось, что врач являлся не только наркологом, но и бойцом был не самым последним. Вступая в конфликты с наркоторговцами, которых в те годы было крайне мало, дядя мой понимал, как работает множество структур и государственного аппарата и структур преступных, где власть реализуется через прямое насилие, вплоть до заказных убийств. Понимал, как работает структура МВД и здравоохранения, как наркоторговец позиционируется в преступном мире. Он умел разговаривать и с врачами, и с сотрудниками правоохранительных органов, да и с преступниками говорил, не опасаясь их давления. Всегда шутил, что его всю жизнь много били, и почти все травмы он на себе испытал. Для того чтобы “снять с иглы”, одного пациента нужен был колоссальный труд множества врачей, поддержка родственников и как это не смешно прозвучит, но и общественная работа в тот период хоть как-то была налажена. Этот комплекс мероприятий приносил результаты. Хоть и не многих удалось врачу вылечить, но модель то подобной работы осталась.

В те годы, когда мой дядя и наставник лечил людей, редко обращались к частным специалистам. Если это происходило, то случай был столь безнадежным, и родственники больных не видели другого способа помочь близким. Поняв, что все методы бесплатной и в те годы достаточно качественной медицины уже не дали результатов, обращались к нему, и он старался помочь, если это было в его силах. Обратиться к скандальному врачу, естественно заставляли обстоятельства. Пациентов к нему направляли врачи, понимавшие, что может быть именно у него хватит квалификации и опыта помочь больному. Не раскрутка по радио и телевидению приводила к моему дяде пациентов. Потому он и не был известен на всю страну, даже при столь высокой квалификации в медицине.

Старый врач с помощью своего влияния решал вопросы, которые другие медики никогда решить бы не смогли. Он был драчлив и по характеру несносен, но дело свое знал. “Зверь” он был очень крупный, и его появление отпугивало более мелких “зверей”. Они просто не связывались, если понимали, что шутить мастер не намерен.

Когда наркозависимых было не так много, такое поведение врача нарколога было оправдано. Теперь этого недостаточно. Нужна профилактика в процессе воспитания молодежи. Поп-культура пропагандирует, что наркотики это модно. Часть молодежи в наше время реально верит, что так жить круто. Врачи наркологи в этой массе пациентов уже не могут при помощи медицины ничем помочь зависимым, если тут же они получают наркосодержащие вещества. Это стало социальной проблемой, а от социальной проблемы медицина не лечит. Да и боятся врачи силового давления, они врачи, а не профессиональные воины. Наркологи, занимающие крупные должности, гибнут регулярно, от чего прочие обоснованно опасаются разборок.

Наркопрофилактика сегодня дело не менее важное, чем борьба с терроризмом. Антитеррористической работой бесспорно должны заниматься профессионалы, находящиеся на службе у государства. Население должно в этом помогать, но не более. А вот наркопрофилактика - это общее дело всех граждан. Воспитанием молодежи должны заниматься все, кто может это делать. Когда молодые люди станут понимать, что наркоторговцы - это вполне реальные враги, тогда в стране многое изменится в лучшую сторону. К этому нужно стремиться.

Воспитательный процесс - это каждодневная работа, и неважно, Ниндзюцу это Дзю-до или Славяно-горецкая борьба. Каждый, кто способен воспитывать молодежь в патриотическом духе, должен это делать сегодня. Именно от этого зависит сейчас будущее России.

В самом конце моей книжки я хочу заметить, что прочитанное наверняка шокировало и позабавило Вас экзотикой. Шоковая терапия я думаю, не повредит духовно зрелым личностям. Но имейте в виду, что на самом деле мир еще гораздо более сложный и многогранный. Большую часть информации о психотехниках я сознательно не стал излагать на бумаге.

Дело даже не в том, что реальные психотехники секретны, это даже детям понятно. Главное, на мой взгляд, то, что Нин-до несет в себе необратимые изменения вашего духовного мира и мировосприятия, но без хорошего наставника в этот мир просто не стоит соваться. Всякая школа боевых искусств это преемственность духовных традиций, и физические способы борьбы нужны наставнику только для того, чтобы подготовить ученика к приему знаний духовных. Японская внутренняя алхимия, которую я практиковал по нашей уже семейной школе, хотя мы с дядей и не были японцами, настолько сильно изменила мое сознание, что обывателем меня назвать довольно трудно. Развилась привычка смотреть в корень любой проблемы, причем аналитическая работа направлена одновременно и на внешние чисто физические процессы, и на их мистическую природу одновременно. Так вот для тех, кто только пошел по пути Ниндзюцу, хочу сказать следующее: опасайтесь ложных учителей и не суйтесь к первоосновам Сюгэн-до, этого боялись даже патриархи кланов периода их расцвета. Принцип долготерпимости, лежащий в основе учения настоящего Ниндзя, неотъемлемая часть его личного Дао, а, значит, и закон кармы эта личность соблюдает неукоснительно. Практикующий Нин-до всегда адекватно воспринимает действительность, иначе долго не живёт. Помимо этого он не играет в эту культуру, а, опираясь на её базу, живёт в современном обществе. Я, конечно, не стремлюсь обедать палочками и соблюдать уклад японского жилища, Если я русский. Нашими традициями нужно гордиться, так же как японец гордится своим происхождением. Просто те, кто профессионально изучают культуру Японии и имеют уже научные звания в этом вопросе, общаются со мной с таким же удовольствием, как и я с ними.

Подобно практикующим Карма-йогу, Ниндзя принимает жизнь духовную и материальную такой, какая она дается человеку, а человеческая жизнь - это боль и страдания. Конечно, Ниндзя - воин духа, но если он всю сознательную жизнь усмиряет гордыню, то не станет вынашивать агрессивных планов. Именно эти философские взгляды в древней Японии увели практикующих Нин-до от простого пути агрессии на путь работы с информацией. Конечно, вокруг информации тоже кипят мирские страсти, а порой льются реки крови, но так проявляются кармические законы. Чем больше я расширяю духовные горизонты, тем больше задаюсь вопросом: как относиться к единому богу, породившему законы кармы - как к великому гуманисту или величайшему садисту? На эти вопросы может ответить, пожалуй, только сама жизнь.

Любые боевые искусства - это знания и опыт, который не выучивают по книжкам, а передают от сердца к сердцу. Спорт и боевые искусства вещи разные. Иногда они взаимопроникающие, иногда нет. Мы сегодня живем в относительно мирное время. Для всех очевидно, что даже в период мира нужно развивать и сохранять потенциальные возможности людей той страны, в которой мы живем. Но не следует забывать и о том, что возврат к капитализму произошел.

Если 20 лет назад, чтобы заниматься чем-то вроде Карате или Нин-до, нужно было быть членом семьи сотрудников спецслужб, то сегодня, все построено на коммерческой основе.

Те, кто в начале нового тысячелетия преподают основы Ниндзюцу в нашей стране, конечно, работают для извлечения прибыли. Ниндзюцу сегодня учиться не дешево. Среди дорогостоящих видов единоборств это боевое искусство одно из самых дорогих. Молодым людям со средним достатком и желанием учиться, а не “гнуть пальцы” в среде “золотой молодежи”, такие занятия недоступны. Что же делать небогатым, но увлеченным молодым людям? Остается старый способ проверенный еще “СОВКОМ”. Создавайте клубы по интересам. Если есть люди с общим интересом, тогда и помещение найдется, и энтузиасты-инструкторы появятся.

Я не стремлюсь набрать десятки учеников и преподавать Ниндзюцу. Не стояло в моей жизни такой задачи никогда, да и сама система, которой я учился не должна быть настолько популярна. Если некоторые навыки я передаю молодым ребятам, то только потому, что молодой мистик, обращаясь ко мне за советом, хочет реализовать свой духовный потенциал. Такие личности ищут реализации для своего духовного уровня, не редко занимаясь боевыми искусствами и психоподготовкой.

Допустим, мне приходится заниматься с ребятами увлеченными, как и я наркопрофилактикой, борьбой и философией Ниндзя, чтобы их было сложновато запугать. Показать тем, кому я доверяю, элементы первых ступеней физической подготовки, я считаю, стоит. В психоподготовке по моему мнению вообще ничего противоправного нет, к тому же это основа любого боевого искусства. Дышать через одну ноздрю может каждый. Медитации - это тоже подготовка, но деяние не противозаконное.

Что же касается реальной передачи знаний, то нужно, чтобы ученики были способны воспринимать закрытую информацию. Такие молодые люди встречаются, и с ними интересно заниматься, но бывает это крайне редко. Основная же масса интересующихся Ниндзюцу ребят все-таки ищет экзотики, таким людям нельзя доверить небезопасные техники борьбы и работы с информацией. Для того, кто передает знания, это важный момент. Понятно, что если ученик морально не готов и не доказал своё право на получение навыков, лучше их держать при себе.

Только тот, кто на деле, а не на словах, доказывает, что будет использовать знания правильно, получает их. Так было, когда учился я, и исключений из этого правила быть не должно. Ведь наверно так поступают все, кто обучает любому боевому искусству. Если мы, вправду говорим о Ниндзюцу, то легче унести эти техники с собой в могилу, чем отдать их тем, у кого нет потенциально высокого уровня сознания. Обучающий не может дать ученику свое сознание, он может только развернуть и реализовать духовный потенциал того с кем занимается и кого реально обучает. Если вообще передать знания мне будет некому, от этого радости я не испытаю, но на сделку с совестью не пойду. Дурачка из себя корчить, мне не привыкать, крутыша в разрисованных кимоно я никогда в жизни не изображал, а всегда работал мальчиком для битья. Такой образ мне ближе и мои друзья к нему давно привыкли.

Практикующих путь терпеливых и невидимых, конечно, очень мало. Ниндзюцу - это система частная, государство за ней не стоит, поэтому все еще гораздо сложнее. Ниндзя не имеет удостоверения, которым может “козырять”, зато и быть изгнанным из системы не боится.

Та частичка техник, которую мой дядя и наставник, получил от первого русского Ниндзя, вообще попала в Россию только потому, что последний японец очень ненавидел Америку и был готов поделиться знаниями с кем угодно, пусть даже с русскими, дабы насолить американцам. Это в духе японцев – “закинуть” учение, способное через много лет повлиять на выучку и боеспособность хоть не многих россиян, но россиян образованных и воспитанных, как патриоты той земли, где они родились, и которую они не готовы продавать за “сладкие сказки” из-за океана. Нужно сказать, что этот духовный стержень был важен лично для меня последние 15 лет, когда мы наблюдали последствия проигранной “холодной войны”, и, как результат поражения, вывоз капитала за рубеж, а так же разгул преступности в стране и терроризм.

Еще раз повторю что сейчас, главной задачей является работа с поколением, идущим после нас. Нужно снова налаживать военно-патриотическую работу, заниматься общественной деятельностью, объединяясь против террора в наших городах и наркоторговли, убивающей генофонд нации.

В предисловии книги я дал читателям мою мотивацию, почему с 2000 года я свою причастность к Ниндзюцу скрывать перестал, стал брать учеников, хотя тренером не являюсь, могу научить не борьбе, а работе с информацией, медицине и мистике. Мне и без учеников было жить нелегко, с ними стало еще сложнее. Времени на личную жизнь стало еще меньше.

Опыт показывает, что рядом со мной быстро растут только те, кто имеет врожденные мистические способности. Радует, конечно, что остаются рядом высоко духовные личности, с которыми мне интересно общаться, но естественно таких ребят мало. Много лет тренировать силу духа станет только тот, кто живет в духовном мире и от этой тренировки видит практические результаты. Если, мир духовный для кого-то закрыт, тогда мне с этим ничего не поделать. Часто, я вообще отговариваю ребят от занятий Ниндзюцу. Я не стремлюсь изображать из себя успешного тренера, врачу и так есть чем заняться, а вот если молодой человек потратит время на ерунду, мне будет стыдно. Стыдно за то, что или личность не разглядел, или на правильный путь не указал. Много учеников в принципе быть не должно и если принял решение учить молодых, это требует вложения моих душевных сил. Мода на Ниндзюцу всего лишь мода, 20 лет назад никого это искусство не привлекало, занимались им только энтузиасты. Сейчас много клубов предлагает более понятные и весьма привлекательные виды боевых искусств, выбирайте то, искусство которое Вам ближе.

Практически все боевые искусства развивают духовный потенциал человека, даже если конкретный вид единоборства не говорит о мистике открыто. Человек вообще всегда становится духовно богаче, когда ему приходится делать волевые усилия, например, длительно заниматься спортом или военной наукой. Если эта подготовка еще и сочетается с духовным учением, тогда результат духовного роста проявляется быстро и для окружающих результат очевиден.

Если бы мне было 25 лет, а не 34 года, я никогда не стал бы раскрывать людям знания о психологии Ниндзя, тем более обучать духовно одарённых ребят. Но в 34 года я считаю прогрессивную молодежь той движущей силой, которая дальше будет работать, и решать множество сложных задач, в том числе и психологических. Некоторым молодым ребятам возможно понадобятся знания древней науки, а кому-то возможно, пригодится духовный стержень древних японских религий.

Если Вы захотите связаться со мной - сделайте это по электронной почте (E–mail: weter1960@mail.ru) Я готов идти на общение с позитивными личностями.

Вступать в полемику о Ниндзюцу и мистике я конечно не собираюсь. Вести переписку я стану только по вопросам связанным с профилактикой наркозависимости. Если начинаешь с кем-то делать дела, сразу становится ясно, кто чего стоит. Сложные вопросы, такие как наркопрофилактика особенно показательны. Этим делом желает и может заниматься только тот, кто настроен позитивно.

Выйдя из тени, мне пришлось многое изложить в тексте, для того чтобы читатель смог понять, что мы находимся на пороге духовных перемен. В другое время я не стал бы демаскироваться и писать всё то, что Вы прочли. Сейчас мы можем повлиять на будущее и работать на его позитив.

На страницах этой книги я, очевидно, был слишком прямолинеен, зато откровенен. Пришлось хотя бы частично описать духовный мир и пусть поверхностно, но всё-таки дать оценку древним и неоднозначным культам, лежащим под пластом боевого искусства. Конечно это только моя личная оценка, зато не переписанная из книжек европейских авторов, пытающихся нам, россиянам, навязать своё мнение о японской культуре и их верованиях.

Как относиться к тому, что было изложено в книге, пусть каждый для себя решает сам. Доверие читателей или авторитетность мне без надобности. Конечно, специалисты в области трансовых техник порадуются, от того, как книжка местами нагружает память читателей, и привлекает определённый эмоциональный настрой. Почерк мистики он во всех деяниях и поступках, если заниматься мистикой профессионально. Профессионалы меня поймут, главное, чтобы любители поняли.

Мой духовный путь привёл меня к моменту жизни, когда стоит привлечь внимание Россиян к сложной и неигрушечной проблеме - религии, которую создали японские Ниндзя. Пусть мистика этой религии несёт россиянам только позитив.

 

 

Май, 2004 г.